Наш план был утвержден без существенных изменений. Командующий фронтом М. М. Попов подчеркнул, что я должен иметь в централизованном управлении не менее пяти полков.
— Особое внимание — обеспечению флангов, — сказал он. — Вы должны в любой момент быть готовыми к отражению контратак.
— А успеете вы точно привязать боевые порядки дивизионов? — спросил Н. В. Гавриленко. — И как будут обеспечены пристрелка и контроль подготовки исходных данных?
— Дивизионы ГМЧ используют пристрелочные данные артиллерийских частей 10-й армии, которые давно находятся здесь, — ответил я. — Огневые позиции «катюш» располагаются вблизи артиллерийских батарей, и командиры наших дивизионов уже связались с артиллеристами.
В ночь на 7 сентября командиры подразделений восьми полков ГМЧ заняли свои НП и установили связь с огневыми позициями, на которые уже прибыли огневые взводы. К шести утра я доложил командующему фронтом о полной готовности полков к бою.
Мы ждали команды. Начало артиллерийской подготовки было назначено на 11.00.
Боевой порядок армии на участке прорыва строился в три эшелона: в первом — две стрелковые дивизии, танковые бригада и полк; во втором — стрелковая дивизия с танковым полком; в третьем — кавалерийский корпус и три стрелковые дивизии, которые 8 сентября должны были прибыть из-под Кирова. Для артиллерийского обеспечения кроме полков ГМЧ и артиллерии дивизий привлекались пять артиллерийских полков 10-й армии Западного фронта, ранее находившихся на этом участке. Плотность на километр фронта составляла около 62 стволов. Этого явно было мало. При таком количестве орудий рассчитывать на успех было довольно рискованно.
На что же делало ставку командование фронта? Оно было уверено, что быстрый и скрытый маневр гвардейских минометных полков и их мощный огонь восполнят недостаток артиллерии. Расчет делался на внезапность удара, на массированный огонь ГМЧ, на сковывание основной группировки противника возле Кирова, на стремительность атаки стрелковых дивизий, решительный ввод в прорыв кавалерийского корпуса и наращивание усилий за счет перебрасываемых из-под Кирова частей.
Опыт прошлых боев показывал, что при потере внезапности удара и большое количество стволов не обеспечивало успеха. Ведь в сухую, тихую погоду переброску значительных сил артиллерии и танков на новые направления скрыть от противника трудно: над дорогами долго висят облака пыли. Враг успевал подтягивать танковые и огневые резервы, перебрасывал мотопехоту и сосредоточивал авиацию. Так было на участке 11-й гвардейской армии южнее города Карачева и севернее этого города на участке 11-й армии в районе населенных пунктов Огорь и Орля.
Что предстояло сделать гвардейским минометным полкам и артиллерии на участке прорыва? Внезапным огневым налетом большой плотности они должны были нарушить огневую систему противника, дезорганизовать управление войсками, уничтожить его живую силу, разрушить и подавить узлы сопротивления на переднем крае и в глубине обороны. Всеми этими действиями мы должны были обеспечить продвижение нашей пехоты и танков, срывая возможные контратаки врага.
В прорыве участвовали гвардейские полки: 40-й — подполковника А. Г. Карася, 85-й — подполковникаВ. А. Плотникова, 93-й — полковника Е. Г. Сердобольского, 90-й — подполковника М. А. Якушева, 310-й — подполковника Н. М. Ковчура, 312-й — подполковника Н. В. Скирды и 313-й — майора Д. Н. Орлова. Кроме перечисленных полков, вооруженных установками БМ-13, в прорыве участвовал 10-й полк майора Сторожко, имевший установки БМ-8 и входивший в состав 2-го гвардейского кавалерийского корпуса.
Расход боеприпасов на первый день боя по плану составлял двадцать три полковых залпа для М-13 и три для М-8.
Утром 7 сентября в районе Кирова началась артиллерийская подготовка. Как и предполагалось, это сковало главные силы противника, отвлекло его внимание. А в одиннадцать часов на участке намеченного прорыва по врагу ударили авиация, полки «катюш», а артиллерия открыла стрельбу прямой наводкой по заранее пристрелянным немецким огневым точкам и батареям.
Это было огненное море. Пикирующие бомбардировщики утюжили фашистские войска, недосягаемые для «катюш» и артиллерии. Под громовые раскаты взрывов в воздух взлетали тысячи фонтанов земли. На участке прорыва непрерывно рвались новые и новые снаряды. Орудия прямой наводки продолжали обрабатывать передний край.
Через двадцать минут снова был нанесен залповый удар полков «катюш». Ветерок сносил черное облако гари и пыли в сторону врага. Это облегчало орудиям вести прицельный огонь прямой наводкой, создавало благоприятные возможности для продвижения нашей пехоте.
Минут через пять после того, как наши пехотинцы пошли в атаку, последовали два полковых залпа на флангах для предупреждения контратак. Надо сказать, что в последующем противник не раз пытался предпринимать их. Особенно упорные и яростные контратаки следовали с правого фланга, со стороны населенных пунктов Зимница и Милеево. Здесь гитлеровцам удалось несколько потеснить наши стрелковые батальоны и противотанковые орудия.
В это время на открытую позицию выехала батарея «катюш» дивизиона капитана А. Ф. Пануева. Своими залпами прямой наводкой батарея не только отразила контратакупротивника, но и обратила его в бегство. Правофланговые батальоны снова перешли в наступление...
За двадцать минут по участку прорыва было выпущено более 8000 снарядов, из них 6000 реактивных и около 2000 артиллерийских. Внезапность и сила огневого удара сделали свое дело. ГМЧ и артиллерия во взаимодействии с авиацией обеспечили войскам 50-й армии прорыв вражеской обороны.
К концу дня фронт прорыва расширился до восьми километров. На поле боя валялись сотни трупов фашистских солдат и офицеров. Многие артиллерийские батареи противника, накрытые губительным огнем «катюш», потеряли расчеты, не сделав ни одного выстрела, и были захвачены нашей пехотой.
Наступающие войска уже вели бои в глубине обороны гитлеровцев. ГМЧ и артиллерия приступили к огневому сопровождению наших танков и пехоты. Кроме того, нам пришлось подавлять вражеские части и подразделения, сосредоточенные для контратак, громить отступающие колонны немцев, которые, избегая окружения, поспешно уходили из леса, бросая оружие и боевую технику.
В тот же день в прорыв был введен 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта В. В. Крюкова. Для усиления корпусу придавался 40-й гвардейский минометный полк подполковника А. Г. Карася. Этот полк был наиболее мобильный по сравнению с другими, имел в лучшем состоянии автотранспорт.
