Полина недоверчиво глянула через край кабины вниз. Они летели в облаках больше часа, и за это время их могло снести ветром в сторону. Но Марина уверена в своих расчетах и через несколько минут дала команду на снижение.
Они вынырнули из облачности на высоте около 700 метров. Внизу плескалось озеро, сумрачно-серое под тяжелым облачным покрывалом. Впереди, словно вырастая из воды, белел город. Стены кремля белой полосой окаймляли берег озера.
Полина снизилась почти до самой воды и пронеслась над кремлем. Потом снова набрала высоту...
Рассчитав курс на последний отрезок пути - до Архангельска, Марина оглянулась и увидела, как Вера Ломако ползком пробирается в хвост самолета к бензобакам. За время полета Вера в который уже раз проделывает этот путь. Что-то она чересчур бледна и веки красные... Марина знаками спрашивает, что с ней? Оказывается, у Веры сильно болит голова: наверное, надышалась паров бензина. Полина велела ей надеть кислородную маску.
Вот и пройден почти весь путь. Скоро Архангельск. Летчицы очень устали. Сказывалось кислородное голодание - летели почти все время на высоте 5 тысяч метров. Особенно тяжело Полине, ведь она почти десять часов не выпускала штурвал из рук.
Наконец Марина махнула рукой:
- На снижение!
Они вышли на высоту около тысячи метров и полетели вдоль железной дороги к Холмовскому озеру, недалеко от Архангельска, где должны произвести посадку.
Машина коснулась воды почти незаметно и понеслась по неподвижной глади озера. Вдруг наступила тишина - Полина выключила мотор. Замер самолет, прекратив свой бег, и плавно закачался на легких пологих волнах.
На следующий день они были в Архангельске. Торжественная встреча, приветствия, флаги и транспаранты с надписями "Привет отважным советским летчицам Осипенко, Ломако и Расковой!" смутили летчиц.
В гостинице их ожидал еще один сюрприз: на столе кипа газет, на первых страницах - сообщения об успешном завершении их полета и телеграмма Сталина. Они с волнением прочитали:
"Архангельск.
Старшим лейтенантам тт. Осипенко, Ломако и лейтенанту т. Расковой.
Горячо поздравляем славных летчиц тт. Полину Осипенко, Веру Ломако и Марину Раскову с успешным выполнением беспосадочного перелета на гидросамолете по маршруту Севастополь - Архангельск.
Гордимся мужеством, выдержкой и высоким мастерством советских женщин-летчиц, вписавших своим блестящим перелетом еще один рекорд в историю советской авиации".
На крыльях "Родины"
...Только несколько дней провела Марина с дочкой на даче в Звенигороде. В торжественной и радостной суматохе встречи на вокзале она мельком увиделась с Валей Гризодубовой, и та шепнула:
- Хорошие новости. В принципе полет разрешен. Теперь - пока не передумали - надо срочно приступать к подготовке. Завтра поговорим. Полина полетит?
- Думаю, да... Летать она любит и летает хорошо. Марина возвратилась в Москву. Снова полетные карты устлали пол в ее квартире. Она их клеила, складывала "гармошкой", делила на отдельные участки - иначе такую "гармошку" не развернуть в кабине, отмечала годные для посадки аэродромы, приводные радиомаяки. Повторилась вся работа, что и при подготовке к маршруту Севастополь - Архангельск, только в гораздо большем объеме.
Полет предполагался продолжительностью более суток, следовательно, придется пользоваться и астроориентировкой. Марина заказала таблицы высот солнца и некоторых светил для определенных точек маршрута на месяц вперед. Ей следовало научиться пользоваться ими, научиться измерять высоты солнца и звезд.
Раскова и Осипенко отвечали за связь в воздухе. Полина должна была уметь пользоваться запасной радиостанцией на тот случай, если Марина по каким-то причинам не сможет поддерживать связь. Они вдвоем занялись тренировками.
Полина вздыхала, хмурила тонкие брови, связь давалась ей туго.
- Да ты пой! - твердила ей Марина. - Пой, вот так: я на горку шла-а... И ты сразу запомнишь, какой это знак.
- Я-то пою, а вот тот, кто передает, не поет, а сыплет, разве сразу поймешь.
- Ничего, постепенно научишься. Все будешь понимать, - утешала ее Марина.
По утрам они приезжали на аэродром и, осмотрев машину, узнав, что сделано за день, шли на старт. На самолете, подобном тому, что готовился к перелету, Валя, Полина и Марина начали тренировки в "слепых" полетах. Это был двухмоторный самолет конструкции П. О. Сухого с вынесенной вперед штурманской кабиной. Кабина была мало остеклена, что затрудняло обзор, и Марина после нескольких полетов попросила инженеров сделать так, чтобы увеличить обзор земли в воздухе, - ведь тогда, в 1938 году, основным способом самолетовождения была ориентировка по наземным объектам и исчислению пройденного пути по скорости и времени. Редкие радиомаяки использовались еще слабо.
Марина изучала новую всеволновую радиостанцию и международный переговорный код, который мог потребоваться во время дальнего перелета. Ей было легко и интересно. Она училась быстро настраиваться, вступать в связь, четко передавать. У нее, как сказал инструктор, уже выработался свой "почерк".
Вдруг случилось неожиданное. 16 июля у Марины начался приступ аппендицита. Согнувшись от боли, Марина думала: "Что же теперь будет с подготовкой?"
Валя, узнав, что Марина в больнице, примчалась к ней.
- Придется отложить полет. С другим штурманом мне не хочется лететь, а тебя не выпустят скоро.
- Нет, нет! И не думай об этом. Вы с Полиной тренируйтесь в полетах, а мое дело - связь. Вот я и буду здесь тренироваться.
- Здесь? - удивилась Валя. - Как же, разрешат тебе, жди.
- Не спрашивать же разрешения. Ты только передай, чтобы мне принесли сюда приемник с аккумулятором. Никто и не увидит, честное слово.
После осмотра Марины лечащий врач сказал:
- Операцию пока отложим. Необходимы холод, голод и абсолютный покой.
Голод Марина могла выдержать, холод в виде пузыря со льдом лежал на животе, но покоя она не выносила. Не могла представить себе, как это Валя и Полина готовятся, летают, а она лежит и смотрит в потолок, и даже посетителей пускают к ней только два раза в неделю.
Однажды дверь палаты тихонько открылась и вошел инструктор по связи. Он принес приборы и рацию.
И тренировки продолжались. Сначала тайком, потом открыто - при молчаливом неодобрении врача. Все же протестовать он не стал - Марина уговорила его.
Наконец температура пришла в норму, и Марина настояла на выписке, обещав строго соблюдать диету. Она понимала, что еще один такой приступ - и прощай полет!
Из больницы Марина поехала на дачу в Подлипках, где находились Гризодубова и Осипенко. В комнате грудами лежало обмундирование, приборы. Пахло мехом, новой кожей. Радость охватила Марину: наконец-то она здесь, рядом с подругами! Это лучшее лекарство для нее.
