извозчика, спьяну ударился в окно какой-то сапожной мастерской, сильно порезав руку. М. довез его до квартиры, где ему промыли руку и отвезли в Шереметевскую больницу. Рука оказалась сильно искалеченной, в умывальнике после промывания ее плавали куски кожи и мяса, и в больнице руку оперировали. Вот история с рукой, которая подала повод к слухам, что Есенин якобы пытался вскрыть себе на руке вены и т. д.» Из воспоминаний А.А. Есениной: «В один из февральских вечеров, возвращаясь домой, он поскользнулся на узком, покатом, обледеневшем тротуаре у дома № 4 по Брюсовскому переулку и, падая, выбил стекло полуподвального этажа. При падении он старался защитить лицо и очень сильно порезал запястье руки. Рана была большая и глубокая, повреждены связки. Пришлось лечь в Шереметевскую больницу (ныне институт им. Склифосовского)». Из воспоминаний Е.А. Есениной: «Один раз, возвращаясь из школы, я была удивлена, увидев много крови по всей нашей лестнице. Оля, наша работница, открыв мне дверь, грозно набросилась на меня: «Где вы пропали все? Сергей Александрович чуть жив». От Оли я узнала, что Сергея «скорой помощью» отправили в Екатерининскую больницу.
Лестница была залита его кровью. Сергей опять стал много пить. С одним из прихлебателей он возвращался домой на извозчике. Извозчика мы знали, потому что он часто нанимался нами на целые сутки. Ветер сорвал шляпу с головы Сергея и понес ее по тротуару. Сергей побежал за шляпой. На обледеневшем тротуаре он поскользнулся и со всей силой упавшего ударил в стекло подвального помещения. Стекло перерезало вены». Катя вспоминала, каким увидела брата при посещении в больнице: «Меня удивило появившееся у Сергея что-то неземное. Он как святой понимал и прощал все недостатки людям. Он избегал говорить о ком-нибудь плохо, и, когда мы с Галей говорили о ком-нибудь резко, Сергей укоризненно качал головой и говорил: «У каждого человека есть хорошее. Надо только найти его». В Брюсовом переулке под № 2/14 числится целый комплекс бывших доходных домов. По современной нумерации их не меньше 10. Во дворе дома, где находится «Ремонт обуви», стоят два высоких корпуса «Правды», в одном из них и жила Галина Бениславская, в том, что подальше от арки.
Злополучная мастерская
Шереметевская и Кремлевская
13 февраля 1924 года, в 23 часа 30 мин. Сергей Есенин поступает в хирургическое отделение Шереметевской больницы (в наши дни Институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского). Чудо заключается в том, что срок хранения журнала регистрации пациентов, поступивших в больницу – 25 лет. Полковника Эдуарда Хлысталова пытались убедить в том, что ни одной записи о поступлении потерпевшего Есенина уже не найти. Терпение и упорство отставного следователя по особо важным делам увенчалось находкой искомого журнала. Долой разговоры о попытке сведения счетов с жизнью!
Диагноз – рваная рана предплечья. В Брюсовом переулке ветер сорвал шляпу с головы поэта, он побежал за ней и, поскользнувшись на обледеневшем тротуаре, попал рукой в стекло полуподвального помещения сапожной мастерской. Позднее, после трагической гибели поэта, некоторые приятели (например, А. Сахаров) утверждали, что Есенин сам резал себе вены, и это событие попало в копилку доказательств его самоубийства. Поговаривали, правда, еще, что Есенина кто-то толкнул. Чуть ли не Марцел Рабинович, приятель. В больнице Есенина постоянно навещали близкие. Возле него собирались больные из всех палат. Особенно он полюбился беспризорным мальчишкам-калекам, они рассказывали поэту о своей нелегкой жизни, а он гладил их вихрастые головы. Судьба беспризорных детей в стране давно волновала Есенина, в Шереметевской больнице он написал стихотворение «Папиросники». Галя Бениславская, Анна Абрамовна Берзинь, сестра Катя, навещавшие Сергея ежедневно, отмечали перемены в душевном состоянии знаменитого пациента. «Меня удивило появившееся у Сергея что-то неземное. Он как святой понимал и прощал все недостатки людям. Он избегал говорить о ком-нибудь плохо, когда мы с Галей говорили о ком-нибудь резко, Сергей укоризненно качал головой и говорил: «У каждого человека есть хорошее.
Надо только найти его», – вспоминала Екатерина Есенина. Профессору Герштейну, лечившему поэта, звонили из 46-го отделения милиции (из-за недавнего конфликта в «Стойле Пегаса» он подлежал заключению под стражу) и просили назвать дату выписки Есенина из больницы. Герштейн предупредил Галину об этом. Он симпатизировал поэту и оберегал его, продержав в больнице лишние две недели. Еще одна неприятность ожидала Есенина после выписки: за время лечения М.С. Грандов, сосед Бениславской и сотрудник газеты «Беднота», потребовал выселения Есенина из квартиры Гали. Он был влюблен в Е. Кононенко, которой очень нравился Сергей Александрович. Банальная ревность и высокое положение в газете провоцировали Грандова, некогда горячего поклонника стихов поэта, на решительные действия. Он грозился подать на Есенина заявление в ЦК с просьбой выслать соперника за пределы РСФСР! При содействии Анны Абрамовны Сергея Есенина перевели в Кремлевскую больницу. В 20-х годах прошлого века она находилась в Потешном дворце Кремля. Подтверждением этому адресу может служить встреча Есенина с друзьями у Троицких ворот Кремля в данный период лечения (дело в том, что Кремлевская больница в последующие годы находилась в Шереметевском переулке, на Воздвиженке, но Есенин лежал именно в Потешном). В Кремлевке поэт продолжал работать.
Институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского
Потешный дворец в Кремле
Именно здесь он написал «Годы молодые с забубенной славой…» Виноградская вспоминала: «Он не читал, он хрипел, рвался изо всех сил с больничной койки, к которой он был словно пригвожден, и бил жесткую кровать забинтованной рукой. Перед нами был не поэт, читающий стихи, а человек, который рассказывал жуткую правду своей жизни, который кричал о своих муках. Ошеломленные, подавленные, мы слушали его хрип, скрежет зубов, неистовые удары рукой по кровати и боялись взглянуть в эти некогда синие, теперь поблекшие и промокшие глаза. Он кончил, в изнеможении опустился на подушки, провел рукой по лицу, по волосам и сказал: «Это стихотворение маленькое, нестоящее оно».
21 января 1924 года скончался Владимир Ильич Ленин. Из воспоминаний Надежды Мандельштам: «<…> мы вдруг заметили, что вагоновожатый остановил вагон в неурочном месте и выскочил на мостовую. Он вернулся с газетой: экстренный выпуск – смерть Ленина. Стояли страшные морозы, а в последующие дни и ночи протянулись огромные многоверстовые очереди к Колонному залу. Мы прошли вечером вдоль такой очереди, доходившей до Волхонки, и простояли много часов с Пастернаком где-то возле Большого театра. Очередь не двигалась, а мы еще боялись, что нас из нее выгонят, –
