- Правильно. Начинаем работать.
И это была, действительно, отличная, филигранная работа, которой руководили смелость и дальний расчет. Пушки, рассредоточившись по фронту, укрывшись во ржи, взяли деревню под такой налет, что там пошел дым коромыслом.
Но, как и предполагал Поздеев, немцы не пожелали уйти в лес и болота, а приняли бой и начали обходить наших справа, по ржи. Завязалась смертельная схватка. Пушки били и по деревне, и по ржи шрапнелью. Их поддерживали автоматчики.
Этот бой отдаленно напоминал бородинское сражение в миниатюре. Напоминал в том смысле, что силы обеих сторон были почти на виду. Под огнем находились командиры, особенно наши. Поздеев стоял у орудий, попеременно переходя от одного к другому. Отрыть траншеи не успели, укрытий абсолютно никаких не было. Вражеские снаряды рвались тут и там, сотнями осколков, как ножом, срезая ржаные колосья. Нередко они ранили и солдат.
Это был более жаркий и более внушительный бой, чем под Карабановом и Михалями. Поздеев с минуты на минуту ждал, что его ударит с тыла только что разбежавшаяся немецкая часть. Но та молчала. Это давало возможность бить всеми орудиями на восток.
Артиллерийская и автоматная дуэль продолжалась до вечера. Чем бы она кончилась ночью - позорным бегством отступающих немцев или боем наших в окружении, трудно сказать. Спасли положение основные силы дивизии, успевшие за день пройти тридцать километров и выйти к злополучному большаку. Удар был молниеносен и жесток. От прорывающихся на запад немцев осталось мокрое место. Путь по большаку на город был открыт.
Генерал разыскал Поздеева и Ратников а. Крепко пожал руки офицерам и сказал:
- Вот и мы научились бить противника в его тылу. Не так, значит, страшен черт, как его малюют. Так или не так?
- Так точно, товарищ генерал.
- А раз так, спасибо за службу. Представляю к наградам. А сейчас до утра спать.
Так приходит бессмертие
Идея ускоренного марша за счет рейдов по тылам противника увлекла солдат и офицеров дивизии. Не просто следовать за отступающим противником, сшибая его засады и заслоны, но и перерезать пути отхода в глубине его обороны. С этой целью подразделения дивизии стали двигаться по нескольким направлениям с правом широкого маневра и инициативы.
Была уже середина июля. На лесных полянках наливалась земляника. Улыбались цветы на покосах, совсем как на берегах нашей Камы.
Тринадцатого числа была освобождена столица Литвы Вильнюс. Это еще более придало нашему наступлению суворовский дух. Бои на окружение, блокирование, рассечение стали приобретать массовый характер. Одна из таких схваток разыгралась у стен маленького городка, раскинувшегося на возвышенности.
Такие места всегда превращались немцами в опорные пункты. Тем более, если перед городком или местечком протекала река, если это место было стыком дорог, если в городке находились церковь или большое каменное здание, если он был обсажен рощами и т. д. Все эти приметы имел и городок, к которому с ходу приблизились наши подразделения, оставив немцев и в своем тылу, и на флангах.
Остановка в таком случае, кроме осложнений наступательных боев, ничего дать не могла. К немцам, окопавшимся в городке, с часу на час могли подойти отставшие и блуждающие по лесу колонны. Мы могли оказаться между двух или даже трех огней. Нельзя было медлить ни минуты.
А путь был прегражден. Из-за церковной ограды и с колокольни били не менее десяти-двенадцати пулеметов. Батальоны офицеров Стрижова и Шатохина залегли под самым городом, не успев переправиться через речку. Место ровное. Ржаное поле. От него до берега небольшой луг. За речкой сразу же окраина городка - первые домики и некрутой подъем по дороге к церкви. Лежать без дела на таком месте - самоубийство, но и наступать в лоб не лучше.
Пехоту поддерживал артиллерийский дивизион замполита Коровина, которому очень часто не везло на командирах. И сейчас временно инициативу за исход операции пришлось взять ему, замполиту, только что аттестованному майору. Рядом оказался и парторг полка Степан Некрасов. Они вдвоем, пригласив пехотных командиров, уединились в кустики на совет.
Вообще особых трудностей блокирование городка не представляло. Можно было применить обычные клещи, заход с флангов и тыла, навязать противнику круговой бой. Но это была палка о двух концах. Во-первых, все равно были бы неизбежны наши потери, нести которые сейчас очень некстати. Во-вторых, мы могли проиграть время - нарваться на подходившие с тыла немецкие части.
- Так как, товарищи? - последний раз обратился к офицерам как старший по званию майор Коровин.
- Бить в лоб, - упрямо повторил комбат Стрижов.
- В лоб и с одного фланга, - добавил комбат Шатохин.
- А по-моему, отправить за ограду церкви небольшую штурмовую группу, высказался Некрасов. - Ведь все дело, в конце концов, в церкви, а не в городке вообще.
Он хорошо помнил, смелый и умный парторг, как действовали наши штурмовые группы в боях за Великие Луки. Группы небольшие, подвижные, созданные из самых опытных и смелых воинов.
Некрасова горячо поддержал Коровин. Еще бы ему не поддержать идею о штурмовых группах, одному из авторов их. Он сказал пехотинцам так:
- Вы немного обождите со своими планами. Готовьте солдат к броску, а мы, артиллеристы, подолбаем церковь. И одновременно пошлем за ограду лазутчиков. Посмотрим, что из этого получится. Я думаю, что все обойдется хорошо.
Надо было подобрать налетчиков. Коровин стал вспоминать, кто остался в дивизионе из участников уличных боев в Великих Луках. Оказалось немного. На глазах были связисты Голубков и Ипатов. Отважные, любимые солдаты майора.
Он подошел к ним. Связисты, как всегда, находились с командирами батарей. Связи сейчас не требовалось, пушки работали с прямой наводки. Голубков, Ипатов и Максимов изнывали от безделья.
- Безработица, товарищ майор, - встретил замполита улыбающийся Голубков.
- А поработать хочется? - спросил Коровин.
- Нельзя даром есть хлеб.
- Верно, сержант, нельзя. Война - не курорт.
И он изложил солдатам только что созревший план о налете за ограду церкви. Голубков и Ипатов загорелись. Максимов по привычке ничем не выдал своего состояния. Коровин заключил:
- Дело добровольное. Никаких приказов. Приказ один - что подскажет сердце да партийный билет.
- Мы идем, - став сразу серьезным, отрубил Голубков.
- Кого возьмешь с собой? - поинтересовался замполит.
- Ипатова.
- А не мало вдвоем?
- Много - хуже. Не подкрадемся скрытно.
- Но хотя бы втроем или впятером.
- Нет, товарищ майор. Возьмем для стрема еще Максимова и все.
- А он согласен?
