большую и тяжелую, я не стала спорить. И не переживала, когда в пятом классе она захотела надеть в школу мою одежду. У нас на попечении оказалась вольная душа, и наш жизненный опыт помог не мешать дочке быть собой, а многие молодые родители подобного бы не потерпели.
Самое чудесное было то, что Энн-Мари не считала нас пожилыми. Она ни разу не говорила про наш возраст, и мы тоже. Мне казалось странным, что раньше я верила в то, что мамам и папам в возрасте тяжело дается родительство. Мы с мужем прекрасно со всем справились.
В тот июньский день, когда отец вел Энн-Мари к алтарю в церкви, я почувствовала укол грусти. Теперь наши с ней отношения изменятся. Но Ли с прежней искоркой в глазах утешил меня:
– Она была нашей двадцать восемь лет. Мы не заслуживали такого подарка. Наверное, Господь просто щедр к нам.
Я согласилась. Спасибо Богу за наш подарок.
Джуэлл Джонсон
Неважно, на что ты смотришь. Главное, что ты видишь.
Генри Дэвид Торо
– Вот, пожалуйста, – объявила координатор аукциона. – Все в этом контейнере теперь ваше, и вы должны это отсюда вывезти.
Она посмотрела на наш внедорожник, потом снова на грузовой контейнер.
– Надеюсь, поместится, – сказала женщина с некоторым сомнением.
Я посмотрела на весь этот хлам и подумала: «Надеюсь, что нет».
Что произошло? Вроде бы совсем недавно у нас с мужем было собственное агентство недвижимости и мы процветали. А потом рынок рухнул, и нам пришлось искать новые способы заработать. Джефф решил попытать удачу и сделать ставку на аукционе, где распродавали имущество общественного колледжа. Он собирался перепродать эти вещи, чтобы заработать.
И вот я стою у грузового контейнера, забитого старым, вонючим, грязным хламом, и не знаю, за что взяться. Во мне закипает злость на мужа. О чем он только думал? Что нам делать теперь с этим хламом, которому место на помойке? Нас облапошили! Мы заплатили колледжу одиннадцать долларов за честь вывезти их мусор! Муж, как будто прочитав мои мысли, начал молча грузить наш новообретенный «клад» в машину.
Всю дорогу домой мы молчали. Мне не хватало духу сказать Джеффу честно то, что я думаю. Я знала, что он очень старался. Кроме того, мне казалось, что муж тоже считает этот аукцион большой ошибкой. Когда мы приехали домой и начали понемногу разгружать машину, стало очевидно, что часть вещей действительно сразу отправится в утиль. Но там были и предметы, которые, несмотря на возраст, неплохо сохранились.
– Слушай, – крикнул муж из глубины дома. – Помнишь, там был микрофон в одной из коробок? Кажется, его можно выгодно продать.
– Да ладно?
На мой взгляд, это был старый микрофон в старой коробке – ничего особенного.
– Да, я попробую выложить его на eBay и посмотреть, сколько за него предложат.
Мы с нетерпением ждали, что кто-нибудь сделает ставку – и ждать пришлось недолго! Я не поверила своим глазам! Кому-то и правда захотелось купить хлам из контейнера. Когда время аукциона на eBay вышло, мы с мужем поспешили к компьютеру, чтобы посмотреть на результат.
– Ты не поверишь! – сказал он.
– Сколько? Сколько?
– Почти триста долларов!
– Не может быть! За старый микрофон?
Я быстро усвоила, что эти вещи следует называть не «старыми», а «винтажными». За винтаж больше платят! Наши одиннадцать долларов окупились сполна. Плюсом было и то, что кто-то на другом конце страны нашел сокровище, которое долго искал. Верно говорят, что одному – мусор, другому – клад!
В том контейнере оказалось еще много интересных предметов, которые мы смогли продать желающим. Похоже, у моего мужа был глаз на вещи, ценность которых не видит никто другой, включая меня. Я дала ему новое прозвище – Мой Искатель Кладов.
Каждый раз, когда мы ехали за новой покупкой с аукциона, я думала одно и то же: нас опять ждет куча хлама. Но теперь мне хватало ума не произносить это вслух. Однажды мы вывезли кучу старья из школьной лаборатории в центре Лос-Анджелеса. В этот раз я была мудрее и старалась аккуратно обращаться с вещами, которые выглядели ценными. Мое внимание привлекли металлические куполообразные контейнеры с кожаными ручками. Под крышками контейнеров были какие-то исследовательские приборы. Мы как обычно выставили их на аукцион и заработали несколько тысяч. А знаете, за сколько мы их купили? За пять долларов!
Время от времени мне удается превратить мусор в сокровище. Однажды мы купили коробку старых (прошу прощения, винтажных) серебряных тарелок. Они давно потемнели и выглядели очень непрезентабельно. Я залезла в Интернет, узнала, как чистить серебро, и из-под черного налета показались настоящие произведения искусства с прекрасной гравировкой. Их у нас оторвали с руками. Новый владелец наверняка гордо выставит их в своей гостиной на самом видном месте.
Падение рынка недвижимости и отсутствие рабочих перспектив пророчило нам мрачное будущее. Но мой муж решил мыслить нестандартно и искать новые, необычные способы заработка. Теперь я занимаюсь пересылкой наших сокровищ. Я не всегда могу по достоинству оценить то, что отправляю, однако понимаю, что эти вещи представляют ценность для покупателя и финансовую выгоду для нас.
У нашего нового дела была еще одна положительная сторона. Многие из приобретений ничего не стоили, но у мужа не поднималась рука, чтобы просто их выкинуть. И он начал изучать способы переработки мусора. Теперь, вдобавок к перепродаже ценных вещей, мы открыли успешное дело по переработке и утилизации электроники. Мы придерживаемся философии: «Уменьшай, используй повторно, утилизируй».
С первого аукциона прошло несколько лет и множество продаж. Иногда я до сих пор сомневаюсь в ценности того, что приносит домой Мой Искатель Кладов. Но мне ясно, что мы можем осчастливить кого-то, кто готов заплатить за вещь, которую давно искал. Вот так чужой мусор стал нашим сокровищем!
Линн Лейт
Дочка может перерасти твои коленки, но она никогда не вырастет из твоего сердца.
Автор неизвестен
За много лет отец сделал мне множество подарков: от оплаты обучения в университете до очень щедрого первоначального взноса за мой первый дом. Однако одну вещь ему всегда хотелось забрать у меня обратно – наследственное заболевание, которое называется поликистозом почек. Со временем эта болезнь выведет мои почки из строя. А это – прямой путь к диализу и, в конце концов, к хронической сердечной недостаточности.
Когда отец узнал свой диагноз, доктор порекомендовал мне и моей сестре сдать анализы, потому
