Хотел показать себя героем, но оказалось, что сам себя и выдал.
Ну, а как объяснил Павел Ефимович причины предательства? Из показаний Дыбенко во время следствия в 1938 году: “Снятие меня с поста Наркома Морских Сил и посылка на подпольную работу на Украину, а затем в Крым вызвало у меня еще большее озлобление. В этом я видел крах моих карьерных стремлений. В значительной мере это обстоятельство послужило основанием, что я легко пошел на вербовку белогвардейцев в Севастополе и немцами в Симферополе”. Таким образом, по словам Дыбенко, его согласие на сотрудничество с немцами было продиктовано, даже не столько боязнью за свою жизнь, а жгучей обидой на Ленина и Троцкого за то, что те изгнали Павла Ефимовича из наркомовского кресла. Измена стала своеобразной местью Дыбенко своим недавним партийным сотоварищам. Этакая фига в кармане…
* * *
Теперь поговорим вообще о советском подполье 1918 года на юге России. Созданием большевистского подполья на оккупированных немцами территориях непосредственно занимался Я.М. Свердлов, который не питал к Дыбенко никаких товарищеских чувств. Именно он настаивал во время нахождения Дыбенко в Самаре на его аресте, о чем лично и сообщил в Самару по телеграфу. Согласитесь, что в данном случае Свердлов выглядит полным идиотом: то он стремиться, как можно скорее, схватить и арестовать изменника Дыбенко, то через какой-то месяц благословляет на ответственейшую работу в севастопольском подполье.
Вот характеристика, данная Свердлову Львом Троцким: “Это был прирождённый организатор и комбинатор. Каждый политический вопрос представал перед ним, прежде всего в своей организационной конкретности, как вопрос взаимоотношений отдельных лиц и группировок внутри партийной организации и взаимоотношения между организацией в целом и массами. В алгебраические формулы он немедленно и почти автоматически подставлял числовые значения. Этим самым он давал важнейшую проверку политических формул, поскольку дело шло о революционном действии”. И после прочитанного, кто-то поверит, что опытнейший подпольщик, “серый кардинал” РКП (б), гроссмейстер партийной работы, вдруг послал Дыбенко, чтобы тот загубил одну из важнейших подпольных организаций?
Представьте, что в ходе войны Гитлер за измену выгнал из правительства и партии Геринга, да и забросил его к нам в тыл, чтобы тот свастики на заборах рисовал, листовки раскидывал. При этом здоровяка Геринга по карикатурам знал весь СССР. Что было бы дальше? А ничего! «Спалился» бы толстый Геринг на первой же листовке. А ведь Павел Дыбенко в 1918 году был России куда более известен, чем Геринг в 1943 году в СССР. Фотографии Дыбенко печатались тогда во всех газетах. Да и в лицо Павла Дыбенко знал каждый балтийский офицер и матрос, а они к тому времени уже по всей стране разбежались, и любой мог его опознать.
Центром большевистского подполья на юге России была Одесса. Большевики Одессы установили связи с другими городами юга. Развернуло работу большевистское подполье и в Крыму. Основным центром его деятельности стал Севастополь, в котором еще до захвата города интервентами была создана специальная группа по организации подпольной работы. Летом севастопольские подпольщики установили связь с ЦК РКП (б). Реальным, а не надуманным посланцем центра был на юге России Ян Гамарник, возглавивший подпольный Одесский городской комитет партии. Он же координировал и деятельность подпольных большевистских организаций в других городах Причерноморья. При этом Я. Гамарник лично посетил Севастополь и Симферополь, где искал нужных людей, установил связи, проводил совещания, координировал работу.
И еще один немаловажный факт. На момент прибытия Павла Ефимовича в Севастополь, местной подпольной организацией РКП (б) руководили вышеупомянутые большевики О. Вапельник, М. Котнер, Т. Кривохижа, И. Назукин, И. Ржанников. Никто из них с Дыбенко не встречался и не общался, возможно, поэтому и уцелели. Павла Ефимовича же направили на явку к третьестепенным лицам. Сделано это было не без участия Гамарника. Почему он так сделал? Да потому, что не доверял Дыбенко, и оказался абсолютно прав. Почему же он впоследствии не поднял шум и не уличил Павла Ефимовича в измене? Думаю, потому, что немецкие и белогвардейские контрразведчики, оберегая своего нового агента, сделали все возможное, чтобы все за ним “подчистить” и никто бы не смог предъявить Дыбенко никаких реальных претензий. Ну, приехал, ну опознали, ну, арестовали и даже грозили, то ли повесить, то ли расстрелять. Но, в конце концов, обменяли. К тому же последующие сверхбурные события 1919–1920 годов заслонили собой этот эпизод в биографии Павла Ефимовича.
А теперь обратимся к документам. Архивная справка из Центрального Государственного архива ВМФ № 0419 от 21.04.1956 г., запрошенная Генеральной прокуратурой СССР в связи с возбуждением дела о реабилитации П.Е. Дыбенко, гласит: «Сообщаем, что в документальных материалах архива сведений о нахождении Дыбенко Павла Ефимовича на подпольной работе в Крыму в 1918 г. не обнаружено”. Добавлю к этому, что ранее Генпрокуратура СССР делала аналогичные запросы и в другие архивы СССР, по тому же вопросу и с тем же результатом.
Отсутствие каких-либо документов в ЦГА ВМФ об участии Дыбенко в севастопольском подполье 1918 года наводит на грустные мысли. Значит, Павел Ефимович вышел на одесских подпольщиков не по приказу свыше, а почему-то самостоятельно. Затем, опять же, по своей инициативе, взял у них явки севастопольских товарищей, и так же самостоятельно, прибыл в Севастополь, где удивительнейшим образом, сразу же оказался не на явочной квартире, а в белогвардейской контрразведке. Ну, ладно исчезли какие-либо документы, относительно Дыбенко, в белогвардейской контрразведке, но документы ВЧК о посылке столь важного агента, как недавний нарком по морским делам Советской республики, в тыл врага, должны же были сохраниться! Однако и их почему-то нет. Из всего этого следует единственный вывод — никаких документов о посылке Дыбенко на подпольную работу в Крым в природе никогда не существовало.
Кто же реально послал Дыбенко на подпольную работу на юг России? Здесь все биографы Павла Ефимовича умолкают. Потому что никто его ни в какое подполье не посылал. Он сам ушел в подполье, когда Советская власть висела на ниточке, Дыбенко так законспирировался, что никто не знал, куда он девался.
Однако почему же Дыбенко так стремился именно в Крым, почему ему так хотелось именно там кем-то командовать? Оказывается, в действиях Дыбенко была своя логика. Об особой любви Павла Ефимовича к Крыму мы еще поговорим.
Глава шестнадцатая
В степях Украины
В сентябре 1918 года, освобожденный немцами, Дыбенко возвращается в Москву и через десять дней отбывает в т. н. “нейтральную зону”, на границе между РСФСР и Украиной. В Москве его по-прежнему не желали видеть. В то время Коллонтай запишет в
