своем дневнике: «Свердлов не скрывает своей антипатии к такому «типу», как Павел, и Ленин, по-моему, тоже».
Поэтому Коллонтай посоветовала своему мужу на деле доказать свою преданность революции. Из всех фронтов Советской республики был выбран Украинский. Украина тогда являлась бурлящим котлом, в котором все воевали друг против друга: немцы и директория, Петлюра и анархисты, красные и зеленые, да и просто бесчисленные бандитские шайки.
Почему для реабилитации Дыбенко была выбрана именно Украина? Во — первых, Коллонтай с Дыбенко полагали, что с такой фамилией будет легко установить контакты с местными крестьянами. Ну, а во-вторых, командующим Украинской Красной армией совсем недавно был назначен друг и соратник Дыбенко еще по гельсингфорским событиям В. А. Антонов-Овсеенко, который обещал Дыбенко поддержку. Находясь в «нейтральной зоне, В. А. Антонов-Овсеенко занимался организации сил, которые должны были быть использованы для советизации Украины и поэтому очень нуждался в “своих” людях.
Ко времени появления Дыбенко на Украине, обстановка там значительно улучшилась по сравнению с предыдущими месяцами. В результате революционных выступлений в немецкой армии и общего поражения Германии в Мировой войне, бунтующие немецкие в солдаты, начали убивать офицеров, бросать оружие, штурмом брать эшелоны и возвращаться в фатерлянд. С германской армией повторялось тоже, что год назад с российской. Серьезных боевых действий уже не было.
Так как 13 ноября 1918 года ВЦИК аннулировал Брестский договор, отряды и соединения Красной Армии торопились занять как можно больше территории вслед убегающим немцам, чтобы упредить петлюровцев и местных атаманов. Части Красной армии, как и всевозможные националистические и просто повстанческие отряды, маневрировали по Украине, вступая в небольшие бои, как друг с другом, так и с убегающими немцами. При этом главное заключалось в том, чтобы не только повесить свой флаг на центральной площади занятого города или села, но и “отжать”, как можно больше оружия и боеприпасов у немцев. Делалось это просто. Отряды революционеров, националистов или повстанцев перекрывали железную дорогу и требовали от немцев мзду орудиями и винтовками. Убегавшие солдаты, как правило, не жадничали.
Первоначально П.Е. Дыбенко получил от своего приятеля «крошечную» должность командира батальона, затем пару недель числился даже временно комиссаром полка… хотя не являлся членом партии. При этом Дыбенко сразу же начал конфликтовать со штатными комиссарами, которые пытались ограничить его самовластие. Возникающие конфликты улаживал все тот же Антонов-Овсеенко.
18 ноября 1918 года П.Е. Дыбенко, по решению В.А. Антонов-Овсеенко, вступил в должность командира 7-го Сумского пехотного полка. Это была уже хоть и небольшая, но самостоятельная должность. В числе других частей Украинской Красной армии Сумской полк участвовал в занятии Харькова. Затем полк Дыбенко был усилен и ему, вместе с другими отрядами Красной Армии, была поставлена задача занять Екатеринослав, упредив в этом Петлюру и высадившихся в Одессе, Николаеве и Севастополе французов и греков. Вскоре разросшийся полк был переименован в “особую группу войск Дыбенко”.Начальником штаба к П.Е. Дыбенко был назначен бывший офицер С.И. Петриковский. “Группа войск” являла собой несколько разношерстных партизанских отрядов, в которых нашли себе приют все, от революционных матросов, до местных бандитов. Что касается нашего героя, то, по мнению Антонова-Овсеенко, именно горластый и нахрапистый Дыбенко мог удержать в узде эту вольницу. В группу войск вошли: бронепоезд, укомплектованный матросами, четыре старых, еще царских полка, доукомплектованных разношерстным людом. Всего более 7 тысяч штыков и три сотни сабель. При этом дыбенковцы имели 10 орудий и 32 пулемета. Для периода начала Гражданской войны это была целая армия!
В конце декабря 1918 года первыми городами Украины, которые были заняты советскими войсками, оказались Купянск и Волчанск, расположенные на самой границе с Советской Россией. Города взяли отряды левых эсеров Саблина и Сахарова. При этом эсеры, в обход договоренности с Антоновым-Овсеенко, неожиданно организовали на украинской земле свой ревком. Большевиков в его состав не включили. Сам ревком был создан с целью провозглашения нового украинского государства под руководством левых эсеров. Выбор их пал на Украину, как на край крестьянского повстанчества, а потому особо близкий сердцу левых эсеров. Большевиков попытка создать новую эсеровскую власть возмутила. Лев Троцкий тогда писал, что Саблин, Сахаров и «подозрительные «максималисты» Валуйского уезда… — злейшие враги», и в случае неподчинения, «на голову максималистов, анархистов, левых эсеров и просто искателей приключений сразу же опустится тяжелая рука репрессий».
Что касается Дыбенко, то он снова влез в политическую авантюру. Не просчитав ситуацию, Дыбенко, по старой памяти, поддержал левых эсеров, приняв активное участие в организации левоэсеровского ревкома. Как свидетельствуют архивы, мятежники делали ставку на Дыбенко и его войско, и даже имели с ним договоренность о совместном выступлении. Спас Дыбенко от рокового шага Антонов-Овсеенко. Вызвав к себе Павла Ефимовича, он дал ему хороший нагоняй, пригрозив арестом, на пальцах объяснив другу, что второго мятежа Ленин не простит. И Павел Ефимович не на шутку испугался, т. к. от Москвы ничего хорошего для себя не ожидал. После разговора с В. А. Антоновым-Овсеенко наш герой резко “сменил политическую линию”, открестившись от заговорщиков.
После этого П.Е. Дыбенко начинает стремительно «исправляться». Из полуанархиста-полуэсера он в один день стал яростным борцом с инакомыслием, проводником «красного террора», против которого еще так громко выступал десять месяцев назад. Большевики, если и не поверили в искренность Павла Ефимовича, но отнеслись к его стремительной “перековке” с одобрением.
С начала 1919 году большевики стали повсеместно уничтожать на Украине советскую власть, где она не являлась полностью большевицкой. И одним из наиболее активных борцов за большевистскую диктатуру стал изгнанный из ленинской партии Дыбенко. В Екатеринославе он своей властью арестовал более 50 активистов анархистов и левых эсеров, закрыл левоэсеровскую газету «Борьба», запретил лекции анархистов. По приказу Дыбенко арестовали и участников уездного Александровского (Запорожского) съезда Советов. Это были крестьяне и рабочие, выразившие недоверие партии большевиков и избравшие уездный исполком Советов в основном из левых эсеров, украинских социалистов и им сочувствовавших. Будучи человеком не сентиментальным, Дыбенко, в своем верноподданническом порыве к большевикам, переусердствовал и начал широко практиковать расстрелы инакомыслящих. Крестьянские сходы, местные советы, съезды революционных повстанцев выносили резолюции-протесты, осуждающие дыбенковские аресты и расстрелы «левых» революционеров. Но, опьяненный безнаказанностью, Дыбенко ничего не слышал. В горячее время с февраля по март 1919 года ему все сходило с рук. При этом своих подчиненных он ни в чем не ограничивал, официально отдавая на разграбление занятые города и села. Погромы, грабежи, насилия, пьяные дебоши были привычным делом в “группе войск Дыбенко”. В Государственном архиве Российской федерации хранится письмо николаевских большевиков правительству Советской Украины, в котором они требовали прилечь Дыбенко
