вам может быть полезно знать о возможных переменах в ваших взаимоотношениях. Тогда, вероятно, вы сможете помочь вашему близкому решить, как он может изменить свою повседневную жизнь с учетом произошедших перемен в собственных взглядах.
Четвертый урок заключается в том, что околосмертные переживания снижают страх смерти. Многие люди предполагают, что умирать очень страшно. Однако после ОСП практически каждый говорит о том, что стал бояться умереть гораздо меньше, чем раньше. Многие даже утверждают, что вовсе перестали бояться смерти. Причем это отмечают как люди, чьи ОСП были радостными, что встречается в большинстве случаев, так и те, кто пережил достаточно редкий пугающий околосмертный опыт. И зная о том, как меняется отношение людей к смерти после ОСП, мы можем начать иначе смотреть на собственную смерть. То, что смерть принесла им умиротворение или даже радость, может означать, что и нам не стоит ее бояться. Это может также уменьшить наши переживания по поводу страданий близких, которые оказались при смерти. Не стоит, конечно, ожидать, что это избавит вас от горя. Смерть близкого человека – это всегда утрата взаимоотношений и общего прошлого. Даже если вас перестанут огорчать их страдания, боль от этой потери все равно останется. И люди, пережившие ОСП, тоже горюют, когда кто-то умирает.
Одним из последствий снижения страха смерти у таких людей становится парадоксальное снижение страха жить. Многие из них говорят, что, перестав бояться умереть, они также поняли, что теряют со смертью не так много, как полагали раньше, до ОСП. Они больше не чувствуют потребности в столь сильном контроле над своей жизнью, и потому способны иногда идти на риск. Факт того, что люди, пережившие околосмертный опыт, меньше боятся умереть, и оттого меньше боятся жить, может вдохновить и нас с вами на то, чтобы жить полной жизнью и исследовать самые разные ее возможности, не боясь совершить ошибку.
Отсюда закономерно следует пятый урок: ОСП помогают людям жить настоящим моментом и наслаждаться жизнью во всей полноте, вместо того чтобы цепляться за прошлое или мечтать о будущем. Я предполагаю, это отчасти связано с самим фактом того, что человек чуть не умер, – пережив момент, который мог стать последним, люди более склонны ценить каждое мгновение настоящего. Мне кажется естественным, что, испытав околосмертное переживание, человек помнит о нем впоследствии и старается сделать каждый свой день наиболее наполненным. Ведь он уже однажды пережил свою последнюю минуту, без возможности попрощаться с близкими или завершить начатые дела.
Если бы мы с вами знали, что прямо сейчас, в эту минуту можем проститься с жизнью, как бы мы вели себя по отношению к нашим супругам, детям, друзьям, случайно встреченному на улице человеку или даже к самим себе? Пример того, как люди, побывав на пороге смерти, относятся после этого к жизни, может вдохновить и нас ценить каждый свой день и жить настоящим. А это, в свою очередь, может научить нас видеть хорошее не только в радостях жизни, но даже в любом опыте, причинившем нам боль.
Ученый Джон Рен-Льюис путешествовал по Таиланду вместе со своей женой, Энн Фэрадей, и едва не умер, когда его попытались отравить в автобусе с целью ограбления [225]. В какой-то момент Энн встревожилась, что у мужа посинела кожа вокруг губ, и не смогла нащупать его пульс. Она добилась того, чтобы их привезли в ближайшую больницу, но врачи уже не надеялись спасти Джона. В том районе страны распространенной практикой грабителей было одурманить будущую жертву наркотиком. Предполагая, что это как раз такой случай, врачи вкололи Джону антидот, поставили капельницу в вену и начали кислородную терапию. Спустя семь часов он очнулся, пережив глубочайший по эмоциональному воздействию околосмертный опыт. Он сам назвал свое переживание «осознанием вечности». Позже Джон поделился со мной тем, как сильно после того случая научился ценить жизнь и как это отношение уже никогда не покидало его:
«Я стал получать гораздо больше наслаждения от „хороших“ вещей, например заката, птичьего пения, великих произведений искусства, приятных людей или вкусной еды. Но, помимо этого, я стал способен радоваться даже тому, что в прежней моей жизни назвал бы неприятным: больничной палате в Таиланде, дождливому дню или сильной простуде. Последнее стало настоящим открытием – оказывается, я могу в самом деле наслаждаться простудой, не просто позволить себе проваляться весь день в кровати, но правда ловить кайф от новых ощущений в носу и в горле. Это удивительно!
В какой-то момент после того ОСП я обнаружил, что тиннитус, шум в ушах, которым я страдал несколько лет, превратился из привычно раздражающего фактора в довольно приятный звук. Раньше я в лучшем случае мог на время забыть о нем, а теперь, стоило мне его заметить, я радовался ему как старому другу! Я стал получать приятные ощущения и от усталости, и даже от многих периодических болей, которым подвержено шестидесятилетнее тело».
Зная, что ОСП рождают в людях привычку проживать каждый свой день как последний, мы тоже можем научиться наполнять каждый день нашей жизни не только обязанностями, но и радостями, помня о том, что второго шанса может и не быть. Как сказала поэтесса Патрисия Клиффорд, «работа подождет, пока вы покажете ребенку радугу, но радуга не станет дожидаться, пока вы закончите работу». Жить в настоящем моменте – это не значит никогда не вспоминать прошлое и ничего не планировать на будущее. Это значит быть в настоящем, даже когда вы планируете и вспоминаете, полностью погружаться в переживание этого момента.
Шестой урок, преподнесенный мне ОСП, в том, что они поднимают новые вопросы относительно взаимосвязи сознания и мозга. В повседневной жизни нам кажется, что наш разум и наш мозг – одно и то же. Однако практически все люди, пережившие околосмертный опыт, говорят о том, что при ОСП имели необычайно ясные мысли и отчетливые ощущения, в то время как деятельность их мозга была серьезно нарушена. Более того, иногда они способны точно рассказать о вещах, происходивших вокруг, словно наблюдая их извне своего физического тела. Эти парадоксальные явления приводят к выводу, что нам нужна новая модель взаимосвязи мозга и сознания. Исходя из вышеописанного свойства ОСП, можно предположить, что работа физического мозга похожа на работу сотового телефона: он получает мысли и ощущения из нематериального сознания и трансформирует их в электрические или химические сигналы, воспринимаемые и используемые телом. Также подобные ОСП приводят к предположению, что – по меньшей мере, в особых условиях – сознание способно прекрасно функционировать, не будучи ограничено мозгом.
Я не знаю, является ли такое объяснение – способность сознания функционировать независимо
