я много лет распрекрасно работала, устраивая холст или планшет на обычном стуле, а тут почувствовала себя настоящим художником с мольбертом!
Я тогда придумала серию «Камни, держащие мир» и написала две работы, используя в пейзажах сусальное золото и серебро – на одной у меня Стоунхендж, а на другой скала Золотые Ворота в Крыму. Когда мне выпало счастье пройти на катере в те Ворота, то я бросила в море монетку, загадав желание, и вот оно сбылось!
В тот раз я прожила в белой студии почти три месяца и с тех пор полюбила полностью белые комнаты. Я всегда работала под музыку, но в последние несколько лет пристрастилась к аудиокнигам и популярным лекциям, а YouTube у меня вообще открыт каждый день. Для связи с миром и с семьёй оставался Skype, даже мама научилась им пользоваться, а в конце марта она сама приехала ко мне, чтобы активировать свои документы, и мы вместе вернулись домой в Россию.
Там я почти месяц жила практически тайно, из дома выходила в потёмках и постаралась мысленно вычеркнуть себя из городской реальности. У меня даже появилась внутренняя формула, похожая на заклинание: «я под шапкой-невидимкой» – мне приходил в голову этот образ всякий раз при выходе из дома. Моя одежда тоже ничем не выделялась, позволяя как бы раствориться среди людей и не привлекать к себе внимания.
Но в какой-то момент меня вызвонила сотрудница галереи, оказывалось, что один заказчик хочет видеть у себя только мои иконы. Куда деваться, деньги нужны, мне пришлось быстро собрать всё необходимое, чтобы выполнить этот заказ уже в Эстонии, и я выехала поскорее, закупив иконные доски в Москве.
Я вернулась в Таллинн в начале мая, и весенний город влюбил в себя с новой силой. К моему изумлению всё цвело одновременно и долго, огромные деревья оказались каштанами, а все кусты сиренью разных оттенков, везде благоухала черёмуха, и одновременно прямо между домами на газонах синели подснежники-пролески.
Я привыкла, что в наших краях всё цветёт коротко и в строгой очерёдности, а здесь это счастье всё длилось и длилось, а светлое время всё прибывало и прибывало, превратившись в июне в настоящие белые ночи.
От красоты старого города, его узких улочек, башен и шпилей щемило сердце, и я всё никак не могла поверить, что теперь у меня есть право здесь жить. Каждую субботу в полдень я спешила на бесплатный органный концерт в Домской церкви, и этот ритуал соблюдался мною неукоснительно все годы моей жизни в Таллинне. Я обожаю органную музыку, она окрыляет меня, а мощные вибрации исцеляет душу и тело.
* * *
А ещё всё это время длился мой тайный виртуальный роман, растянувшийся на полтора года, он начался в феврале 2010 года и закончился только на следующее лето, но нам так и не пришлось встретиться в реальности, поэтому всё и заглохло.
Сейчас, наверное, многие могут рассказать о своих бурных похождениях в социальных сетях, а для меня тогда общение в Скайпе стало единственной формой отношений, которую я могла себе позволить, пока жила в церковном дворе, где меня все знали, и в городе, где абсолютно всё напоминало мне о недавнем монашестве, да и мама вряд ли поняла бы меня, начни я с кем-то встречаться в реальности.
Началось всё с того, что несколько лет я пыталась освоить Алькин компьютер, оставшийся дома, потом купила себе маленький ноутбук, но так и не пошла учиться на компьютерные курсы, поэтому до сих пор остаюсь самоучкой и печатаю одним-двумя пальцами, и тут нечем хвастаться. А сразу после поездки в Крым я первым делом я завела себе аккаунты в Фейсбуке, в Контакте, и в то время был ещё такой MySpace, сейчас уже мало кто его помнит.
Пока я соображала, как там всё устроено, и выкладывала крымские фотографии с парапланом, то буквально в первый же час ко мне в друзья постучался американец Майк из Флориды – гитарист, художник и фотограф, бывший хиппи с косой до пояса, похожий на все мои идеалы юности сразу, он и сейчас выглядит молодо, не поверишь, что на девять лет старше меня. Ну и началось, слово за слово и так далее…
Я установила словарь для переписки, а потом начала понемногу разговаривать с ним по-английски.
Да, он звал меня к себе.
Да, я всерьёз к нему собиралась.
И так полтора года, а кончилось ничем, хотя мы с Майком по-прежнему в друзьях и ставим друг другу лайки.
И всё же это были по-своему полноценные отношения, если говорить о том, как два человека могут настроиться на одну волну за многие тысячи километров.
Мы чувствовали тонкие оттенки настроения друг друга, одновременно думали одинаковые мысли и писали одинаковые слова, нам снились похожие сны на похожие сюжеты, он часами играл мне на гитаре, пока я рисовала. Мы многое пережили вместе в режиме онлайн, передо мной раскрылась далекая неведомая страна, пусть только по фильмам и фотографиям, я стала немного понимать язык и представлять себе обычную бытовую жизнь Флориды, её будни и праздники, а Майк смог тем же способом увидеть Россию, Эстонию и Македонию – тоже очень полезный опыт.
Поймите, в моём случае невозможно было вот так просто взять и перейти к нормальным отношениям после стольких лет церковной жизни, мне явно требовалось что-то подобное в качестве перехода. И я очень благодарна Майку за то, что он разбудил во мне женщину, хотя казалось, что она не просто спит, но умерла навеки.
Однако мы расстались в июле 2011 года по моей инициативе, когда я вдруг чётко осознала, что наша встреча никогда не случится, Майк не приедет ко мне, потому что не оставит своих престарелых родителей, а я не смогу получить американскую визу. Мне живо представилось, как всё это будет тянуться годами, отнимая силы и бесценное время, а я устала ждать и хочу наконец-то строить нормальные отношения в реальной жизни.
Моя внутренняя женщина проснулась!
* * *
Здесь я признаюсь, с каким трудом мне пришлось преодолеть самые чудовищные запреты, которые религия требует от людей – она заставляет их убивать своё естество, уничтожать самое главное в себе своими же руками в угоду какому-то мифу, какому-то тексту, чьим-то установкам и правилам.
Я помню сотни людей, молодых и красивых мужчин и женщин, на моих глазах превратившихся в развалины, они искалечили себе души и тела, многие лишились не только здоровья, но и рассудка, у них уже никогда не будет семьи и детей, им не платили зарплату за каторжный труд, они не заработали себе никаких пенсий, их права и свободы никто
