После войны Роблес целиком посвятил себя коммерции, стал авторитетным предпринимателем на химико-фармацевтическом рынке Чили. Контакт с компартией он прервал. Во время войны в Корее к нему приходил за пожертвованиями на организацию антиамериканской кампании член политбюро Хорхе Хирес. Деньги Роблес дал, но поставить подпись под антиамериканским воззванием отказался: для его бизнеса это стало бы катастрофой. Хирес возмутился, возникла ссора, и Роблес выставил гостя за дверь. В период правления Гонсалеса Виделы Роблес за принадлежность к компартии был поражен в избирательных правах. С помощью сенатора Сальвадора Альенде добился их восстановления. Потом, в благодарность, Роблес долгие года жертвовал деньги на его избирательные кампании.
«Многие трибуны, возведенные для митингов Альенде, — сказал мне Роблес, — были построены на мои средства…»
Когда в середине 50-х годов к Роблесу наведались гости из военной контрразведки и стали выяснять характер его связей с «Советами» и компартией, он мог, не кривя душой, сказать, что «политикой не занимается». Гости пытались выяснить, что известно Роблесу о фактах советского шпионажа в Чили. Контрразведка ничего не добилась и перестала беспокоить Роблеса своим вниманием. Он, однако, решил не рисковать и уничтожил архив «Педро», его запасные документы прикрытия и даже кодовую книгу под названием «О старости и дружбе». «Я очень переживал, что сделал это, — признался мне Роблес. — Думал, что “Педро”, или кто-либо от его имени, придет ко мне. Но этого не произошло».
Слова Роблеса о наблюдательности «Антонио» заставили меня улыбнуться. После завершения своей разведывательной эпопеи в Южной Америке Григулевич составил заметки о своих чилийских впечатлениях. Вот что он написал о Сантьяго:
«Это довольно грязный город, грязь липнет к вам повсюду: в домах, ресторанах и трамваях. В столице — невероятное количество драк, разбоя, пьянства. Уровень жизни чилийского народа очень низок. Чилиец пьянеет не потому, что он много пьет (вина или чичи), а потому, что истощен и слаб. Любое количество алкоголя сбивает его с ног, и он теряет над собой контроль.
Туристы “в обязательном порядке” посещают две горы, находящиеся в центре столицы — Санта-Лусия и Сан-Кристобаль. Излюбленное место горожан для проведения “уикэндов” — окрестности города, где разбросаны “quintas”, сады с ресторанами. Да и в самом городе имеется много парков, бульваров, скверов, уединенных зеленых зон. Большинство “quintas” и парков пригодно для явок и конспиративных встреч. Под вечер все они заполняются парочками, которые, не стесняясь прохожих, предаются любовным играм. Гора Санта-Лусия теплыми ночами превращается в “дом свиданий” на открытом воздухе, а Сан-Кристобаль — в пристанище криминальных элементов.
Городской транспорт — трамваи, омнибусы, гондолы и такси — чрезвычайно изношен. Трамваи буквально разваливаются во время езды, омнибусы и гондолы ободраны и страшно устарели. Во время войны транспорт Сантьяго переживал самый настоящий кризис, пассажиры висели снаружи трамваев и автобусов, залезали даже на крыши. Нормальной посадки пассажиров не существует. Транспорт надо брать с боем. Если ты все-таки попал вовнутрь, береги кошелек, потому что местные карманники работают профессионально. Лучшие карманники Латинской Америки — чилийцы. В годы войны “поймать” в Сантьяго свободное такси было невозможно. Шофер всегда спрашивал, куда ехать, запрашивал цену с потолка, а иногда, если расстояние было большим, отказывался ехать, поскольку бензина у него было не густо. Из-за частых транспортных аварий вовремя прийти на явку в условиях Сантьяго было невозможно. Я сам не раз в этом убеждался.
Самым знаменитым клубом в Сантьяго является “Унион”, в котором собирается аристократия, главным образом помещичья. Членство в клубе — признак принадлежности к высшему обществу. Много масонских клубов. Надо отметить, что масонство в Чили чрезвычайно распространено, особенно среди мелкобуржуазного чиновничества, радикалов, социалистов. Почти все полицейское начальство — масоны. Это для них как этикетка надежности. Приличных кинозалов мало: “Метро”, “Санта-Лусия”, “Сервантес”, “Сентраль”. Все другие — захудалые, хотя их отчего-то называют “театрами”. Большим успехом пользуются концерты любых заезжих артистов. Вот и становятся сенсациями концерты перуанской певицы Сумак или балет полковника Басилио. У госслужащих, чиновников и полицейских в большом почете ипподром. Вот где можно ощутить пламенность чилийской натуры — через азарт! Стадионы тоже не пустуют. Чилиец — большой любитель футбола, хотя эта мания пока не приобрела таких сумасбродных форм, как в других латиноамериканских странах.
Из библиотек Национальная — самая крупная, но очень плохо организованная, с бессистемно подобранным книжным фондом. Даже по собственной истории Чили нет ничего путного. Правда, для посещений библиотеки никаких документов не требуется. В читальном зале можно свободно курить, в чем и заключается главное достоинство библиотеки…»
Вот что написал Григ о кулинарных пристрастиях чилийцев:
«В Сантьяго имеется несколько первоклассных ресторанов, таких как “Ла Баиа” и “Чез Анри”, где собираются по вечерам политики, дипломаты, крупные чиновники и богатые туристы. Считаются также шикарными рестораны в гостинцах “Каррера” и “Крильон”. Затем идут рестораны второго сорта — все в центре, на улицах Аумада, Эстадо, Бандера и прилегающих переулках, куда ходит довольно-таки разношерстная публика. Среди ресторанов третьего сорта выделяются вегетарианские. В них можно обмануть голод разными овощными блюдами типа бифштекса из моркови.
Таких кафе, как в Буэнос-Айресе, в Сантьяго нет. Скорее это обычные закусочные, куда люди приходят съесть сандвич, выпить бутылку пива или прохладительного напитка.
Сандвичи — самая распространенная в Чили еда. Появление в этих заведениях прилично одетого человека с иностранным акцентом вызывает обязательный интерес у окружающих. Чтобы не привлекать внимания, в закусочных не следует просить коктейлей, а просто пиво или фруктовую воду. Следует также учесть, что рядовые чилийцы не курят дорогие американские сигареты. Не по карману! Поэтому, чтобы избежать неприятностей, лучше перейти на местные сорта сигарет или папирос.
Заработка рабочего еле-еле хватает на кормежку, хотя чилиец любого социального уровня любит поесть. Главные народные блюда это: cazuela — похлебка, в которую чилиец кладет все, что у него есть под рукой, и caldillo — рыбный вариант “касуэлы”. На чилийском столе часто присутствуют так называемые “мариски”, морская “ракушечья” еда типа “jaibas”, “chorros” и “locos”. Этими яствами можно полакомиться в любом ресторанчике средней руки. Местным блюдом является также яичница из морского ежа (tortilla de erizo). Типично чилийская приправа — “salsa de callampa” (кальямпа — это особого рода древесный гриб). В дорогих ресторанах в почете лангусты и устрицы.
