По мнению Григулевича, этот «фактор» резидент должен всегда иметь в виду:
«На всех конспиративных квартирах, которыми мы пользовались, а они подбирались с чрезвычайной осторожностью, как назло, появлялась “роковая женщина”. Это могла быть жена хозяина, дочь, сестра, а то и прислуга. И причина неприятностей была в том, что они так и норовили затащить в кровать нашего связника. И потому в чилийских условиях надо тщательно подбирать связников и людей, обслуживающих квартиры. Надо помнить, что товарищи со слабинкой могут разложиться в нездоровой атмосфере “страстей”. Поэтому отношения резидента с ближайшими помощниками должны быть такими, чтобы сотрудники не боялись его, а откровенно делились своими заботами, в том числе и интимными. И тогда резидент будет в курсе возможных осложнений и сумеет принять нужные меры, чтобы исправить промах сотрудника, например, с женой хозяина конспиративной квартиры».
* * *
В один из мартовских дней 1942 года Иосиф познакомился с писателем Танкредо Пиночетом, тем самым, который выступил в Чильяне с прочувствованной лекцией в защиту Советского Союза. Знакомство было делом случая. Из-за обеденного времени ресторан «Чез Анри» был переполнен. Григулевич и Кирберг с трудом нашли свободный столик. Говорили о делах нейтральных, потому что в зале было шумно, приходилось напрягать голоса, чтобы услышать друг друга. Неожиданно Кирберг прервал разговор и, встав из-за стола, направился к мужчине лет 60-ти, в темном костюме-тройке, который с озабоченным видом высматривал свободное место. Энрике пригласил его «составить компанию» и представил Григулевичу как «крупнейшего чилийского писателя 20-го столетия». Оказалось, что Иосиф был знаком с творчеством Танкредо: прочитал самую первую из написанных им книг: «Плебейское путешествие по Европе». Это был не только увлекательный рассказ о странствиях автора, но и пособие по выживанию для бродяг-романтиков, не имеющих гроша в кармане.
«Жаль, что “Плебейское путешествие” так поздно попало мне в руки, — сказал с улыбкой Иосиф. — Мне тоже довелось побродить по Европе, правда, лет на двадцать позже, чем вам, дон Танкредо. Прекрасная полезная книга. Я бы рекомендовал ее всем юношам, вступающим в жизнь. Она дает уроки ответственности, предприимчивости и самостоятельности».
Пиночет провел салфеткой по губам и рассмеялся:
«Верно замечено. Книгу издали накануне Первой мировой войны, и она пользовалась успехом. Романтически настроенные юноши покидали семейный уют, чтобы испытать себя в сложных жизненных обстоятельствах. Меня дружно обвиняли в том, что я учу молодежь бродяжничеству. Но потом почти все беглецы вернулись домой: война — не лучшее время для путешествий».
Дон Танкредо поведал, что работает над текстом брошюры, название которой «Вот что будет с нами, если Гитлер победит». Писатель предсказывал, что чилийцы не могут рассчитывать на снисхождение германских нацистов, если они появятся на скалистых берегах Чили. «Расово неполноценная» страна подвергнется полному разгрому. Конфискация промышленных предприятий, разгон парламента, закрытие университета, запрет на смешанные браки, появление концентрационных лагерей, — в стране воцарится образцовый «новый порядок», как в Европе, захваченной Гитлером. Танкредо Пиночет заметил, что его брошюра — это призыв к бдительности, поскольку в Чили есть свои собственные нацисты, которыми командует фон Мареес — в основном «золотая молодежь» и «троянские кони» из немецкой колонии, ждущие своего часа.
«Мы живем в тяжелое время, — согласился Кирберг. — Вашу брошюру должны прочитать в каждом чилийском доме. Это будет прививкой от коричневой болезни, опасность которой в Чили многие не понимают».
«В наше время нельзя без надежды, — вмешался Григулевич. — Давайте заглянем в будущее. Союзные армии наступают на Берлин с востока и запада. Немцы сдаются в плен целыми дивизиями. Распахиваются двери концентрационных лагерей. По тайным норам разбегаются нацистские преступники. Исчадья зла — Гитлер, Геббельс и Гиммлер переодеваются нищими, чтобы избежать справедливого суда народов…»
Танкредо Пиночет с любопытством глянул на Иосифа:
«Это — готовый сюжет для захватывающей книги. Почему бы вам не написать ее?»
Григулевич покосился на Кирберга и постарался ответить как можно убедительней:
«Меня кормит коммерция. Писательство — ненадежная вещь: требует времени и больших усилий, без какой-либо гарантии на успех…»
* * *
Разговор в ресторане так и остался бы мимолетным событием в жизни его участников, если бы дон Танкредо не написал весной 1943 года свою очередную, 33-ю по счету книгу под названием «Трансформация Гитлера». В руки Григулевича роман Пиночета попал гораздо позже, в августе 1945 года. Читая книгу, Григулевич не переставал удивляться прозорливости автора. Дон Танкредо предсказал даже Берлинскую мирную конференцию, в которой в эти самые августовские дни принимали участие Черчилль, Трумэн и Сталин. Правда, писатель не мог предвидеть всего: у него представителем Соединенных Штатов был не Трумэн, а Рузвельт, умерший накануне победы. Своих «героев» — нацистских иерархов, скрывающихся от суда, дон Танкредо превратил не в нищих, а… в евреев. С живописными подробностями писатель рассказал о том, как Гитлер «трансформировался» в Гольдштейна, Геббельс — в Гуттмана, а Гиммлер — в Мейера. Никому не пришло бы в голову искать нацистских преступников среди уцелевших от преследований евреев. Но возмездие неизбежно. Карающий меч судьбы настиг всех…
Глава XIX.
СИКЕЙРОС ВЫХОДИТ ИЗ ИГРЫ
Торжественное открытие Школы имени Мексики произошло 25 марта 1942 года. Посмотреть на мураль «в неофициальном порядке» приходили чильянские друзья и знакомые Сикейроса. Багрово-золотистый колорит росписи окутывал библиотечный зал, создавал иллюзию погружения в историю, одушевления персонажей прошлого, которые, казалось, вот-вот ступят вниз на паркет…
Сикейрос гордился достигнутыми в росписи «оптическими эффектами». Человеческие фигуры на ней жили своей жизнью: «Они сжимались и увеличивались, сходились или расходились в стороны… Все менялось и двигалось, когда мы направлялись к входной двери или шли в направлении окон, к противоположной стене… Мы просто развлекались, как дети, магией этих волшебных картин!» — так написал Сикейрос в мемуарах.
По заказу мексиканского посольства чилийский искусствовед Эрнесто Эслава подготовил к торжественному открытию школы брошюру с описанием мурали и сопутствующих ей живописных панно с портретами «либертадорес» и мыслителей Латинской Америки (исключение было сделано только для одного «нелатиноамериканца» — Авраама Линкольна). Эслава с восхищением отзывался о передовых концептуальных подходах Сикейроса к монументальной живописи, образной и цветовой энергетике мурали, использовании новейших материалов — от пироксилина и ярких анилиновых красок до «механических кистей».
