Однажды, это было перед ноябрьскими праздниками 1972, Женя меня разыскал, предложил составить компанию и провести неделю в малопосещаемом участке леса где-то на северо-востоке Ленинградской области. “Места там замечательные и совершенно дикие. Мы выроем землянку и, впоследствии, будем приезжать туда, как к себе домой. Я уверен, что тебе будет интересно”. Я сразу загорелся, Нонна не возражала, и вот мы в пути. Нас собралось четверо: с нами поехал также Боря Марков и один приятель Жени, настоящий турист и очень симпатичный парень. К сожалению, имени его я точно не запомнил, но будем называть его Володей.
На электричке с Московского мы вокзала доехали до станции Жихарево, а дальше по однопутной узкоколейке на дрезине добрались до какого-то разъезда, не имеющего ни названия, ни даже номера. “Ну, а теперь, — сказал Женя, — пошли”. Шли мы часа два-три по дорожкам и тропинкам, а потом просто лесом. У всех за плечами была солидная поклажа, а Галич тащил на себе, по крайней мере, двойную, но шли мы легко и весело. По каким-то признакам, а, может быть, и без таковых, наш ведущий, как когда-то великий царь, указал перстом на ни чем не примечательную маленькую лесную полянку, окруженную высоченными соснами и елями: “Вот здесь”.
Первым делом, это закон для всех туристов и следопытов, мы занялись палатками. Ожидая непогоду, а какая может быть погода на севере в ноябре, мы под каждую из двух палаток наслали толстый слой мягкого лапника, и, действительно, спалось нам в спальных мешках хорошо, мягко и тепло, и под дождем, и даже под снегом. Я думаю, что не удивлю читателя, если расскажу, что наш первый ужин был очень экзотичным: непроглядная холодная ночь, мы вокруг веселого мощного костра и, конечно, с кружками водки в руках. Чтобы не возвращаться к этой теме, скажу, что водка была неизменным, возможно, главным компонентом каждой нашей трапезы. Однако оказалось, что и чай был не менее необходим, чем водка. Минимум две кружки крепкого горячего чая завершали нашу еду утром, днем и вечером.
Утром следующего дня мы выбрали место для будущей землянки и начали рыть котлован. Не закончив рытье котлована, на второй или третий день, мы приступили к заготовке стволов деревьев для устройства верхней части землянки — наката, который в дальнейшем следовало засыпать землей. Но не думайте, что мы работали с утра до вечера. У нас с собой были два ружья, охотники ходили на промысел, но ни разу не вернулись с добычей. Хотя недалеко от нашего лагеря мы однажды обнаружили свежие медвежьи следы — “лепешки”, от которых шел не только запах, но и пар. Иногда мы устраивали учебные стрельбы, и Женя всегда достигал лучших результатов. Иногда просто бродили по лесу.
Но вот наступило седьмое ноября, праздник Великой Октябрьской Социалистической революции. Из нас четверых трое были коммунистами, правильнее сказать, членами партии. И мы решили отметить этот день не только дополнительной порцией водки, но и организацией парада. И, самое главное, у нас был тот, кто бы мог принимать этот парад. Опять же, тот же Галич. Дело в том, что Женя удивительно походил на Владимира Ильича: форма и размер бородки, усы и лысина, каждый из этих элементов в отдельности и все вместе — ну, просто Ленин. А когда он стал на пенек, вытянул вперед правую руку, а в левую взял свой треух, сходство стало абсолютным. Мимо вождя строго в строю проходят вооруженные до зубов революционные войска (Боря и Володя с ружьями), а запечатлевает это выдающееся “историческое” событие известный кинодокументалист (это я). (Кстати, в последующие годы больше всего на свете Женя боялся того, что я покажу “криминальные” кадры кому-нибудь из наших сотрудников, и это может дойти до парткома. Чему удивляться — до перестройки было еще очень далеко.)
Мы прожили в лесу неделю, землянку, конечно, не построили. Однако больше задерживаться мы не могли — у нас заканчивалось спиртное, а ведь еще предстоял обратный путь.
Не кочегары мы (пока), но плотники
Дачный ажиотаж долгие годы проходил мимо нашей семьи. Еще в пятидесятые годы, когда только-только начали организовываться дачные товарищества, я с недоумением наблюдал за энтузиастами этого дела и никак не мог понять, что можно найти интересного в копании в земле, в выращивании овощей и фруктов. В то время и немного позже вступить в одно таких товариществ было не очень трудно, но потом желающих стало значительно больше, чем мест в организуемых садовод-ствах, несмотря на то, что садоводства начали создаваться во всех районах Ленинградской области и даже за ее пределами.
С годами оценки и интересы у людей, как известно, меняются. После 40-45 лет и мне захотелось иметь свой домик и свой участок земли. В нашем институте ничего реального не намечалось, и я начал нажимать на Нонну, чтобы она выяснила ситуацию у себя на работе. Но и у них тоже было глухо. Тогда мы решили попробовать поискать недорогой участок с построенным домиком в хорошем районе. Денег свободных у нас не было, но мы, прежде всего, я, настолько разохотились, что готовы были доже продать нашу автомашину. Искали мы несколько лет, но ничего подходящего не нашли: либо дорого, либо неинтересно. И вот однажды, Нонна сообщает, что их институту выделяют место для нового садоводства примерно на сто участков в районе Синявино, недалеко от Ладожского озера. Я посмотрел по карте и обнаружил, что это где-то недалеко от тех мест, где мы не так давно рыли землянку. И загорелся.
Летом 1973 нас, сотрудников института “Гидроприбор” и членов их семей, изъявивших желание приобрести садовые участки в садоводстве "Приозерное”, пригласили посмотреть выделенное место и принять участие в первой общественной работе. Работа состояла в вырубке деревьев в лесу для улицы, вдоль которой будут нарезаться нам участки. Место нам понравилось. От Ленинграда 70 км, в то время это уже не считалось большим расстоянием, в лесу и в полукилометре от южного берега Ладожского озера. Причем, между нами и озером было два канала. Первый канал, Петровский, построенный еще Ми-нихом, полтора-два века уже не использовался по назначению, зарос по берегам деревьями и кустарником, сузился, имел удивительно живописный вид. Весной, как потом выяснилось, это был любимый плацдарм для соловьев.
Канал на всем своем протяжении примыкал к дороге, главной дороге этого района, имеющей то же название — Петровская. В 100-150 метрах от Петровского канала проходит еще один канал, Новоладожский, построенный во второй половине девятнадцатого века. Этот канал судоходный, многоводный и поныне широко используемый судами, идущими в обход порой опасного Ладожского озера. После вырубки просеки мы пошли на канал и получили большущее удовольствие от купания в прохладной чистой воде, которая слегка мутнела от глины после прохождения пароходов и катеров.
