он к нему перейдет. Тогда-то, видимо, Кочубей и подал ему мысль, что Александр должен не отрекаться от престола, а воспользоваться своим положением для того, чтобы реформировать Россию.
Между тем, в Петербурге трон занимает Павел. Кочубей обласкан, ему пожалован одновременно чин действительного тайного советника и орден Св. Александра Невского, но фавор у Павла редко долговечен. Императора разгневала записка Кочубея, в которой тот указывал на недостаток устройства южных окраин России; «огонь был большой», пишет Безбородко Кочубею после того, как по настоятельной просьбе последнего доложил государю его записку, но так же быстро Павел сменил гнев на милость — весной 1798 г. он согласился на назначение Кочубея в Коллегию иностранных дел.
Когда Виктор Павлович прибыл в Петербург, он получил приглашение в Павловск, где его ожидал Александр. Н. Чечулин, автор статьи о Кочубее в «Русском биографическом словаре», пишет: «Император дважды встретил его у великого князя и, казалось, был очень доволен их сближением; однажды он провел в беседе с ними около часа и, уходя, сказал Кочубею, что очень желал бы, чтобы он был при его сыне тем же, чем при нем самом Безбородко, так чтобы им составить une espèce de quatuor [42]. Конечно, беседы Кочубея с великим князем касались по преимуществу государственных дел; вероятно, в связи с ними находится “Записка об управлении государством”, несколько листов черновика которой, писанных рукой самого Безбородко, сохранились в бумагах Кочубея, — на них сделана им пометка, что записка эта составлена по просьбе великого князя в 1798 году».
Под «своеобразным квартетом» Павел, видимо, подразумевал себя, великого князя, Безбородко и Кочубея. Но наследник уже собирал свой «квартет» — «молодых друзей».
* * *
Кто еще входил в этот избранный круг?
Граф Павел Алексеевич Строганов. Родился 7 июня 1772 г. в Париже, его крестным отцом стал великий князь Павел, как раз посетивший столицу Франции. Отец Павла Алексеевича — граф Александр Сергеевич, впоследствии президент Академии художеств, мать — Екатерина Петровна, урожденная княжна Трубецкая, известная красавица.
В Париже Строгановы нашли воспитателя для ребенка, и им оказался Жильбер Ромм — в ту пору скромный частный учитель, а в будущем — один из идеологов и активных участников Французской революции.
П.А. Строганов
Но приехав в Петербург, родители расстались, и, чтобы скрыть скандал, глава семейства с сыном и его воспитателем отправились в путешествие по России. Они посетили Олонецкую губернию, Ладожский канал, Финляндию, Москву, Нижний Новгород, Казань, оттуда направились в Пермскую губернию, где у отца числилось до 23 тысяч крестьян, ездили дальше к Алтаю и Байкалу. В следующем году побывали в Валдае, Новгороде, Москве и Туле, в Малороссии, Новороссии и в Крыму. Позже Павел Алексеевич вместе с Роммом снова отправились за границу. Поселившись в Женеве, молодой Строганов изучает богословие и немецкий язык, но также химию, физику, ботанику и минералогию — что в Швейцарии особенно удобно, а на досуге занимается фехтованием и верховой ездой, совершает поездки в горы, осматривает заводы, фабрики, копи и другие промышленные предприятия.
В начале 1789 г. учитель и ученик переезжают в Париж, где получают нежданный практический курс политической борьбы — по всей Франции происходили выборы в Национальное собрание, а затем начинается революция. Ромм не спешит увезти своего воспитанника в безопасную гавань. «С некоторых пор мы не пропускаем ни одного заседания в Версали, — записывает воспитатель в дневнике. — Мне кажется, что для Очера [43] это превосходная школа публичного права. Он принимает живое участие в ходе прений. Мы беспрерывно беседуем о том. Великие предметы государственной жизни до того поглощают наше внимание и все наше время, что нам становится почти невозможным заниматься чем-либо другим».
Вскоре Ромм даже организует свой клуб Amis de la loi («Друзей закона»), где «гражданин Очер» становится библиотекарем. Здесь происходили предварительные дебаты по вопросам, которые стояли в порядке дня Национального собрания, главным образом по вопросу о свободе печати и декларации прав.
Понадобилось вмешательство самой Екатерины II, чтобы вытащить молодого Строганова из этой адской кухни. Узнав о приключениях Павла в Париже, она устроила нагоняй Строганову-отцу, и летом 1890 г. педагог и воспитанник уезжают из Парижа в Овернь, а вскоре Строганов получает повеление вернуться в Россию. Как раз вовремя. Он не увидел ни расстрела шествия якобинцев на Марсовом поле, ни штурма дворца Тюильри, ни казни короля и Марии Антуанетты, ни якобинского террора, ни смерти своего учителя. Ромм остался во Франции, выступал против робеспьеристов, вскоре его арестовали и приговорили к смертной казни. Он и его товарищи дали друг другу клятву не отдаваться живыми в руки палача. В тюрьме им удалось достать два кинжала, и они покончили с собой.
Строганова же Екатерина II отослала на жительство в подмосковное село Братцево, где он оставался до 1796 г., а позже получил разрешение приехать в Петербург. При Павле Строганов пожалован в действительные камергеры, и обратил на себя внимание наследника. Невероятные приключения, которые он пережил, его смелые взгляды не могли не увлечь Александра, и он принял его в состав своих «молодых друзей».
Николай Николаевич Новосильцев — незаконнорожденный сын баронессы Марии Сергеевны Строгановой, получил фамилию ее мужа — Николая Устиновича Новосильцева. Родился в 1761 г. и воспитывался в петербургском доме графа Строганова. Учился в Пажеском корпусе, служил в Волынском регулярном казачьем полку, позже причислен к Коллегии иностранных дел. Принимал участие в войне со Швецией 1788–1790 гг., за отличие в сражении при острове Мусала 13 августа 1789 г. произведен в полковники. Именно он привез Павла Строганова в Россию из революционной Франции и вместе с ним познакомился с Александром. Адам Чарторыйский вспоминал: «Услуга, которую оказал Новосильцев семье Строгановых, привезя в Россию молодого графа, еще больше укрепила чувства, которые питали к нему и раньше отец и сын. Он был советчиком, почти распорядителем в семье, при всяких обстоятельствах; он гордился тем, что имел независимый характер, поступал сообразно с раз уже принятыми взглядами, никогда им не изменял и не переносил никакого несправедливого принуждения… Новосильцев был умен, проницателен, обладал большой способностью к работе, парализовавшейся только чрезвычайной любовью к чувственным удовольствиям и наслаждениям, что не мешало ему много читать, успешно изучать состояние промышленности и приобрести основательные знания в области законоведения и политической экономии. Наряду с изучением этих наук, он предавался поверхностному философствованию о многих вещах, стремясь быть свободным от всяких предрассудков, что, однако, нисколько не вредило благородству его характера… Новосильцев был сведущ в юриспруденции и
