Его мечтательность кажется странной. Ведь только что он снял фильм, заработавший в прокате больше 200 миллионов фунтов. Неужели клуб никогда не просил у него помощи?
«Я бы хотел быть его директором, — размышляет Мингелла. — Но не думаю, что это что-нибудь изменило. Я не умею обращаться с деньгами».
Первый тайм заканчивается со счетом 1:0. «Ипсвич» проявил милосердие, но будущее кажется мрачным. Человек, сидящий на трибунах перед нами, открывает биографию Джорджа Оруэлла от Бернарда Крика.
Мы съедаем еще несколько сэндвичей. Мингелла рассказывает о новом проекте. Фильм называется «Талантливый мистер Рипли» и повествует об американцах, живущих в Европе в 1950-х годах. В главных ролях Мэтт Деймон и Гвинет Пэлтроу. Препродакшен начинается через несколько дней в Италии. Кажется, подготовка к съемкам, по большей части, заключается в том, чтобы добыть билеты на чемпионат мира, который нынешним летом состоится во Франции.
Работа над «Английским пациентом» тоже проходила в сопровождении футбола. Во время монтажа картины в Калифорнии Мингелла иногда вставал в шесть утра и ехал в Сан-Франциско, чтобы посмотреть по спутниковому телевидению последние матчи Евро-96. Когда играла сборная Англии, он неистовствовал рядом с Майклом Ондатже, автором антитрайбалистского романа, по которому снят фильм.
Не хотелось ли снять фильм о футболе? «Мне нравится, что игра никак не связана с моей работой. Но она — прекрасная парадигма для описания моей деятельности».
«Футбол очень драматичен и при этом очень прост, — продолжает он. — Здесь существует единство времени, места и действия. По мнению Аристотеля, необходимые условия для драмы. Возможный исход предсказуем — в ходе матча редко забивают больше четырех-пяти мячей. Но игра почти всегда увлекает. Прекрасная модель для писателя. Я хочу, чтобы каждый фильм был так же увлекателен, как обычный матч».
Мы с Мингеллой и его сыном начинаем обсуждать нашу карьеру футболистов и обнаруживаем, что были правыми полузащитниками. «Английский пациент» лишил своего создателя шансов на футбольную славу — на съемках было повреждено колено. Но он надеется, что в один прекрасный день полностью оправится и вновь начнет играть. Он уверяет, что актер Даниель Дей-Льюис неплохой игрок. А по поводу Мэтта Деймона: «Мне кажется, больше всего в жизни он жалеет, что ему не хватает роста для игры в баскетбол».
Сейчас режиссеру остается только наблюдать за сыном, хотя он немного жалеет, что парень болеет за «Манчестер Юнайтед». Его сын говорит: «Я болею за “Юнайтед”, но мне больше нравится, когда выигрывает “Портсмут”, ведь это бывает так редко». Отцу приятно.
Во втором тайме «Портсмут» под руководством центр-форварда Джона Алоизи, австралийца итальянского происхождения, играет лучше. Позже Болл выпускает на поле Пола Холла, форварда с Ямайки. «Понять не могу, почему он не играл с самого начала», — ворчит Мингелла.
Он часто встречался с игроками? «Пару раз я поздоровался с Энди Оуфордом. А однажды участвовал в презентации вместе с Полом Уолшем».
Вдруг, когда начинает казаться, что «Портсмут» вот-вот сравняет счет, Болл убирает с поля Алоизи. «Удивительное решение», — бормочет режиссер. Конечно, команда тут же сдувается.
Нападающий «Ипсвича» Бобби Петта, голландец, выходец из семьи индонезийских христиан, начинает терзать защиту соперников, и только скука и лень мешают забить еще пару мячей.
Матч заканчивается, «Портсмут» проиграл. Возникает призрак второго дивизиона. Все трое представителей семьи Мингелла виновато улыбаются. Старейшина клана целует сына, потом внука и уходит.
— Дедушка всегда делает вид, что ему все равно, — говорит сын.
— О, ему не все равно, — отвечает отец. — Просто он лучше нас умеет скрывать эмоции.
И объясняет, что «Портсмут» может удержаться в первом дивизионе, если его конкурент «Манчестер Сити» проиграет «Миддлсборо», и тогда… Но на самом деле он в отчаянии, словно арестованный Алмаши, любимая женщина которого умирает в пустыне.
«Холодает», — говорит Мингелла. Или, как сказал бы граф, «ты не можешь меня убить. Я умер много лет назад».
Мингелла умер в марте 2008 года, в пятьдесят восемь лет, после неудачной операции. За всю его жизнь «Портсмут» ни разу не завоевал ни одного титула. Через два месяца после его смерти он выиграл кубок Футбольной ассоциации.
Май 2005 года
Жак Херцог, худой, с бритой головой швейцарский архитектор, сидит в кожаном кресле и осматривает футбольный стадион Мюнхена, строительство которого только завершил.
В 2001 году он совместно с Пьером де Мюроном, его бизнес-партнером и другом еще по детскому садику в Базеле, получил премию Прицкера, эквивалент Нобелевской премии в архитектуре. Главным образом — за реконструкцию здания лондонской галереи «Тейт Модерн». В будущем году, когда мюнхенский «Альянц Арена» примет гостей чемпионата мира, стадион затмит «Тейт». К открытию площадки, названной именем известной страховой компании, приурочены товарищеские матчи. Но архитектору необходимо присутствовать на открытии выставки работ его компании.
Сегодня он впервые наблюдает свое творение в готовом виде. Херцог в желтой строительной каске, дождевике и кедах только что завершил его инспекцию. Каковы впечатления? Он вздыхает: «К сожалению, всегда замечаешь те мелочи, которые хотел сделать по-другому. Они бросаются в глаза. Но получилось неплохо, я думаю». Что можно было изменить? «Скажем, добавить немного цвета. Но люди и освещение — это тоже обязательные элементы атмосферы». Когда стадион заполнится, серые трибуны будут незаметны.
Немногие знаменитые архитекторы снисходили до стадионов, пока Херцог и де Мюрон не возвели спортивные комплексы в Мюнхене и Базеле для одноименного клуба, за который они болеют. Сейчас они строят Олимпийский стадион в Пекине, где будут проходить Олимпийские игры 2008 года. В 2006 году откроется обновленный «Уэмбли», который спроектировал Норманн Фостер. Это — его первое спортивное сооружение более чем за сорокалетнюю карьеру архитектора. Все перечисленное — признак новой эры: гигантские спортивные комплексы становятся главными зданиями городов. Так же как католические соборы в Средние века и оперные театры в недавнем прошлом.
Несколько месяцев назад, на реконструированной вилле в Базеле, Херцог размышлял о стадионах: «Сегодня они — новая тема, как когда-то музеи. Спорткомплексы долго оставались территорией более технически ориентированных людей. Ими пренебрегали. Скудно финансировали. Часто спортивные сооружения возводились на деньги местных сообществ. Но если разобраться, эти площадки были плохо продуманы».
