Это идеальное место для наблюдения за игрой. Но оно выглядит традиционным только для болельщиков. В катакомбах «Арены» кроются рестораны и лаунж-зоны, немыслимые во времена Лейтча. Некоторых болельщиков новшества раздражают, как, впрочем, и самого Херцога. Направляясь в бизнес-клуб, он указывает на потолок: «Он золотой или золотистый, как кредитная карточка Mastercard или что-то в этом роде».
Архитектор считает этот корпоративный глянец неизбежным злом. «Футбольные стадионы старого типа были местом встреч рабочего класса. Но здесь рабочего класса больше нет: публика совершенно иная. Теперь это нечто вроде современного оперного театра. Вы можете спросить, нравится ли мне название “Альянц Арена”. Нет, не нравится. Но что поделаешь. Здесь мы не можем следовать своим моральным принципам».
Но самая большая брешь в традициях, пробитая «Ареной», видна со стороны. Стадион расположен в пустынной местности, рядом с индустриальной зоной. Херцог нашел остроумный выход, позволяющий поддерживать связь с миром: во время матча огни стадиона повернуты вовне. Когда играет мюнхенская «Бавария», они будут красными, когда играет «Мюнхен 1860» — то синими, а когда сборная Германии — белыми. Но, в отличие от того, как это было в Базеле, в дни детства Херцога, крики болельщиков не будут слышны даже водителям, проезжающим мимо «Арены» по ближайшему шоссе.
«Альянц Арене» не хватает еще одного — деталей, благодаря которым, по мнению архитектора, фанаты могли бы чувствовать себя на стадионе как дома. «Стадиону не хватает местного колорита, — признает Херцог. — Отчасти из-за того, что он построен для трех разных команд. А еще потому, что их представители не утруждали себя переговорами с его компанией».
Он говорит: «Сегодня архитектура стала очень важна, но футбол до сих пор остается атрибутом гостиных всего мира, поэтому, чтобы подчеркнуть свою идентичность, футбольным командам не нужна архитектура».
Мы сидим в лаунж-зоне. На поле внизу материализуется знакомая фигура: Михаэль Баллак, величайший современный футболист Германии. Предполагается, что в следующем году он приведет немцев к победе на чемпионате мира. Сегодня он снимается в рекламном ролике. Херцог восклицает: «Здесь Баллак! Просто поразительно, как молодо он выглядит». Однако спортсмен вряд ли узнал пожилого джентльмена. Может, стадионы — это и новые соборы. Но их архитекторы пока не стали настолько известными, как новые футболисты.
Херцогу удалось построить не все задуманные стадионы. В 2008 году, посещая офис компании в Базеле, я познакомился с тремя блестящими молодыми людьми, проектировавшими «потрясающую площадку для “Портсмута” на берегу реки». Питер Стори, тогдашний исполнительный директор клуба, говорил: «Существует только один эпитет для описания этого стадиона. Совершенство».
К сожалению, идеальный стадион еще не построен. В начале 2010 года, когда утонувший в долгах «Портсмут» вызвали в суд по ликвидации компаний, этот клуб стал новым символом расточительности не только английского футбола, но самой Британии.
Январь 2006 года
В Лиссабоне, стоя на крыше-террасе, Франц Беккенбауэр произносит тысячную речь в своей жизни. «Я полюбил Лиссабон еще до того, как сюда попал, — признается самый знаменитый немец мира со своим мягким баварским акцентом. — Потому что лет в двадцать прочитал всего Эриха Марию Ремарка. Некоторые книги даже по нескольку раз. И обожал “Ночь в Лиссабоне”».
Даже опытные слушатели Франца удивлены. Немногие из них читали книги Ремарка, кроме разве что «На западном фронте без перемен». А тем более по несколько раз. Тем не менее от Беккенбауэра ожидали хвалебной песни в честь Португалии. Кайзер очаровал еще одну аудиторию.
Каждый год — это год Беккенбауэра. Но 2006 год стал особенным. Человек, несколько раз выигравший чемпионат мира, сначала как футболист, потом как тренер, а затем как участник кампании в поддержку ФРГ, теперь организует этот турнир.
Беккенбауэр — феникс, восставший из пепла нацистской Германии. Он был зачат в самую мрачную немецкую зиму и родился в разбомбленном Мюнхене в сентябре 1945 года, в «час ноль» для страны. Его отец — почтовый служащий. Беккенбауэры жили бедно. И Франц работал страховым агентом, пока не подписал полупрофессиональный контракт с мюнхенской «Баварией», которая была тогда небольшим местным клубом.
Он стал либеро, свободным защитником, и уникальным игроком. Футбол страны, все еще следовавший нацистcкой этике, порождал спортсменов вроде Кампфера или бойцов, из которых состояла сборная Германии, выигравшая Кубок мира на грязном поле Берна в 1954 году. Но Беккенбауэр бегал с прямой спиной, подняв голову, и настолько элегантно, что у него редко отбирали мяч: это казалось чем-то вроде оскорбления королевской персоны.
Вне поля он был воплощением Федеративной Республики Германии, страны молодой, амбициозной, ориентированной на деньги. Беккенбауэр никогда не был ни хиппи, ни левым. Буржуа от природы. В очень юном возрасте женился на элегантной блондинке, купил в кредит половину особняка и стал брать уроки ораторского искусства. Он всегда старался быть поближе к власти: к правому христианско-социальному союзу Баварии, ко всем ведущим компаниям и телеканалам Германии и к главному таблоиду страны — Bild-Zeitung.
При этом всегда отличался обаянием: приятная внешность, легкость в общении. Я спросил одного из его товарищей по немецкой сборной, в 1974 году выигравшей чемпионат мира, был ли Кайзер сложным человеком. И он ответил: «Нет! Очень приятный парень. Если вы хоть раз с ним пообщаетесь, то при следующей встрече он вспомнит все, что вы ему сказали, дружески обнимет и спросит, как дела».
Когда футбол стал коммерциализироваться, Беккенбауэр участвовал в процессе с самого начала: уже в середине 1960-х рекламировал суп по телевидению. Затем последовало четыре десятилетия рекламных постеров для различных немецких компаний. Он представлял почти каждую корпорацию и теперь стал лицом практически всей немецкой промышленности. Бывший товарищ по команде забавно пародирует Франца: компании бросают ему банкноты, а он клюет их, как утка: «О! Миллион! Еще миллион!»
Первый апофеоз карьеры произошел в 1974 году, когда ФРГ в последний раз принимала чемпионат мира. Его команда стартовала неудачно, проиграв важный матч Восточной Германии. Тренер Хельмут Шён ударился в панику и вместо себя отправил на пресс-конференцию капитана команды. Тот сказал журналистам, что начиная с этого момента сборная будет играть в более реалистичный футбол. Нескольких игроков убрали, возможно, тут не обошлось без его советов — и скоро Беккенбауэр держал над головой кубок мира в родном городе. Его победная улыбка стала одним из самых славных образов страны.
