Ознакомительная версия.
Проблема тренеров еще состоит в том, чтобы донести свою мысль до игроков. Харизматической личности хватает для этого буквально одного слова, и не нужны никакие убеждения. Вопрос лишь в умении создавать коллектив.
В этом плане очень трудно принимать команду после того, как предыдущий тренер уже сформировал ее лицо. Пример - проблемы жесткого Блохина, пришедшего в «Москву» после мягкого Слуцкого, который был с футболистами чуть ли не в дружеских отношениях. Есть обратный вариант - тренер, который создает команду и сам же ее разрушает, и здесь достаточно вспомнить хорошего специалиста Юрия Морозова. Общение было построено на повышенной требовательности, постоянно натянутых нервах, игроки не могли взять передышку. Но каждый раз - что в «Зените», что в ЦСКА - его очень удачно менял совершенно иной, свойский для игроков Садырин и добивался результата.
У меня у самого рука никогда не дрожала, когда следовало избавиться от того или иного футболиста в интересах общего дела. Мне достаточно было убеждения в том, что это необходимо для команды. Сегодня такая бескомпромиссность мешает в работе, и очень трудно найти общий язык с руководителями и игроками, которые пытаются сами влиять на тренера и других игроков, на отношения в коллективе, на атмосферу внутри него.
Еще один полумиф обо мне - что якобы я когда-то сказал: нельзя простить, если футболист умнее тренера. Все-таки согласитесь: ученик всегда знает меньше учителя. Да, нечто подобное было, но относилось это не к игрокам, а к руководителям клубов. Те, кто владеют крупными предприятиями, заводами и имеют свое видение бизнеса, которое к тому же еще и успешное, могут простить многое, но не превосходство над собой. Прощал ли я превосходство над собой? У меня всегда в командах оказывались люди, имевшие собственное мнение. С этим не всегда легко смириться. Ведь тренер разрабатывает систему подготовки, тактику и несет полную ответственность за свою работу. У него есть информация, связанная непосредственно с уровнем подготовки подопечных, чем не обладают игроки, у которых есть лишь игровое понимание ситуации. И поэтому игроки часто заблуждаются при оценке обстановки, хотя, с другой стороны, именно из таких и рождаются хорошие тренеры. Такими были Добровольский, Михайличенко, Черчесов, Кобелев, Колыванов - они всегда имели свое представление о футболе. Высказывая свое мнение, ты таким образом демонстрируешь свои убеждения и принципы. И умение их отстоять - значит прежде всего для себя определить - полезна ли твоя позиция для команды и можешь ли ты свое видение подчинить ее интересам. Поэтому, например, то, что происходило в «Локомотиве», не было связано только с решением личных вопросов, а прежде всего командных.
* * * Понятие клубного патриотизма сегодня уходит в прошлое. У нас нет своих Мальдини, Терри, Рауля. Свое место в команде надо определять игрой, востребованностью. Обратные примеры, опять же из-за границы: в «Милане» за счет таких стариков, как Костакурта или Мальдини, не освобождают место для молодых. Но это - Италия и высокопрофессиональные игроки. В 18 лет я получил первое предложение из другого клуба, после того как проявил себя на молодежном турнире в Сан-Ремо. Предложение не откуда-нибудь, а из «Спартака». Но представить себе, что молодой человек, вскормленный киевским «Динамо», решится на такой шаг, было невозможно. Мы все бредили этим клубом, могли играть за него даже бесплатно. Для меня, Мунтяна, Поркуяна, Кащея, Онищенко и всех прочих «Динамо» было святыней.
В 1967 году состоялась у меня встреча и с Бесковым, у него дома. Звал он меня в московское «Динамо», но и тогда вопрос подобного размена для меня не стоял. В Киеве происходил настоящий подъем, который я связываю с личностью Щербицкого. Это был человек, любивший футбол, понимавший его и делавший для этой игры все, что только можно. Те перекосы, что потом начались в Киеве, я связываю с теми людьми, что навязали Щербицкому определенные схемы (о которых руководство и не подозревало), по которым стало жить киевское «Динамо» нового образца, да и весь наш футбол, вместе взятый. К чести этих людей - это были умные тренеры, они сформировали идею национальной команды, суперклуба, на который начала работать вся Украина. С кадрами проблем не было - в Киеве находились лучшие материальные и бытовые условия. Кроме того, «Динамо» стало базовой командой для сборной СССР. Но тут мы подходим к одному важному вопросу - к зарождению системы договорных матчей, под которую требовались присягнувшие тренеры, а также тренеры-организаторы. Это уже, согласитесь, называется «кланом».
Еще один момент - фармакология, не способствующая восстановлению, но лишь повышающая работоспособность, увеличивающая мышечную массу… Начало было положено еще тогда, а в настоящие дни система только совершенствуется. Сегодня это уже не группа тренеров. Их намного больше, к тому же добавились отдельные судьи, чиновники, агенты, журналисты, комментаторы. В качестве иллюстрации могу вспомнить сцену в судейской после матча «Динамо» (Киев) - «Днепр», закончившегося не с «положенным» счетом. Когда вбежавший тренер киевлян в бешенстве обрушился с угрозами, Володя Емец спокойно ответил: «Что вы волнуетесь, Валерий Васильевич? С тех пор как вы это ввели, ничего не изменилось!» О Емце надо бы сказать особо. Это был человек широкой души. Когда он приходил в федерацию, для чиновников начинался настоящий праздник - сразу же шутки, смех. На Емца невозможно было обижаться, потому что он никогда не лицемерил, не скрывал истинного положения вещей. Никогда не говорил, что он великий тренер. Эта его естественность обезоруживала и вызывала симпатию даже тогда, когда вдруг возникали камни преткновения в соперничестве. Играло как-то «Динамо» в Днепропетровске, и 3-4 футболиста выступили очень плохо. Проиграли. Потом, поняв в чем дело, встречаю Емца в Москве: «Как же так?!» А он отвечает: «Федорыч, ты так можешь, а я по-другому не умею!» Что ему скажешь после этого? Хотя Емец, конечно, скромничал, у него были очень хорошие команды и игроки, о которых Володя очень заботился.
Договорные матчи, конечно же, были всегда, но до поры до времени не существовало отлаженной системы и все подобные случаи носили эпизодический характер. Сейчас если ты - амбициозный человек, то данная система вредит тебе, мешает добиваться результатов по гамбургскому счету, поскольку вне системы жить и работать невозможно. Тебе сразу же определят свою ячейку. Если откажешься, то начнешь всех раздражать. При этом не могу отрицать, что как игрок попадал в замысловатые ситуации. Чувства могу описать лишь одним словом - стыдоба! Но ничего не поделаешь, ведь, как правило, это было решение всей команды. Случалось, что я и не знал о том, что матч «ненастоящий», и мне об этом сообщали уже многие годы спустя. Когда праздновал 60-летие, приехал поздравлять Андрей Биба. И что-то вдруг разоткровенничался. В 1966 году мы, оказывается, играли матч, когда одной из команд нужно было в Киеве отдать очки, когда мы уже были чемпионами, а сопернику - редкий случай! - представился шанс попасть в тройку. Я стал вспоминать и пришел даже к тому, что в той игре забил гол, а потом меня довольно странно заменили. Еще и с мячом не поздравляли. А в итоге мы проиграли 1: 2. Маслов после матча в каком-то невероятном бешенстве орал на стариков: «А-а, это все ваши дела, как вы могли!» Кончилось и вовсе скандалом - в раздевалку спустился кто-то из руководителей, и перед ним нужно было держать ответ, как такое произошло. И тут Маслов совершенно спокойно говорит начальнику, что гораздо хуже было бы пропустить «москалей» в «призы». Надо сказать, его ответ практически снял все вопросы…
Подобная ситуация несколько лет назад была и в английском чемпионате. За первое место боролись «Манчестер» и «Арсенал», и «Тоттенхэм» без борьбы сдался команде Фергюсона, лишь бы заклятые враги по Лондону не стали чемпионами. Это тонкий момент, основанный на традициях, и его нельзя комментировать категорично. В отличие от нашей системы.
За один матч мне, например, до сих пор не стыдно. Мы играли в Тбилиси, как раз сразу после того, как разбился в автокатастрофе Шота Яманидзе, выдающийся игрок. Только что состоялись похороны, состояние у всех подавленное. Пришел к нам капитан тбилисцев и чуть ли не со слезами на глазах: «Ребята, очень нужно выиграть, а мы в ужасном состоянии. Но если проиграем, народ не поймет…» Мы собрались, поговорили… И на следующий день не играли. Не то чтобы специально что-то не то делали, но заставить себя играть не могли. Думали не о футболе…
Как тренер я был противником любых договорных матчей, что ставило меня автоматически на другой уровень. Кому это понравится? В «Зените» этого не практиковалось вообще, в московском «Динамо» имело место, но до определенного времени, когда я чувствовал, что некоторые игры отдавали «душком». Существовали тренеры, которые таким образом тебя обыгрывали и доказывали собственное превосходство. Ты был немым укором их величию…
Ознакомительная версия.
