на год, чтобы затем возобновиться с новой силой. Собеский искупил свою вину с помощью карлика Мышки, подаренного Марысеньке. Интимное содержание писем приходилось шифровать. К примеру, эмоциональный Ян, обычно именуемый в них «Селадоном», получил от Марысеньки еще одно прозвище – «Порох», а Замойского они называли не иначе, как «Фурией» или «Конем». Он не внял просьбе своей «Астреи» сжигать письма по прочтении, и в результате эта переписка стала достоянием истории.
В 1661 году в варшавском костеле кармелитов они поклялись друг другу на верность и обменялись кольцами, обручившись при живом муже Марысеньки. Роман сына с замужней иностранкой и модницей (говорят, моду на откровенные декольте ввела в Речи Посполитой именно Мария Казимира) не нравился Софии Теофилии, которая с недоверием относилась ко всему чужеземному. Чем закончились эти отношения, мать Яна не узнала, скончавшись в Жолкве в ноябре 1661 года. Замойский же проиграл битву с сифилисом в апреле 1665 года. После его смерти на некоторое время Собеский отдалился от возлюбленной. Может, он хотел выдержать траур, или его несколько смутили распространявшиеся претендентами на наследство Собепана Замойскими слухи о том, что Марысенька могла отравить супруга? Или же его пугало непомерное честолюбие избранницы?
Так или иначе, 14 мая 1665 года в присутствии поощрявшей их роман королевы Ян и Марысенька тайно обвенчались. 5 июля состоялась их официальная свадьба. Им предстояло более 30 лет прожить вместе, у них родятся 13 детей. Будущее принесет войны, походы, коронацию и триумф под Веной [34]. А также непреходящую любовь. Они часто бывали в разлуке, и он писал ей щемящие, нежные письма – очень длинные и очень часто. Всего их было написано около четырех тысяч. Отныне в жизни Яна не было момента, когда бы он не думал о своей Марысеньке. Он повергал врагов отчизны с ее именем на устах и даже в самых кровопролитных битвах никогда не расставался с талисманом – браслетом, сплетенным из волос Марысеньки. Оба они – Собеский и его супруга – оставили для потомков ценнейший эпистолярный памятник эпохи, в котором виден человек столетия барокко с его страстями и подозрениями, с его знаниями и пределами этих знаний.
Почему королева Мария Людовика способствовала новому браку своей воспитанницы, которую ранее выдала замуж за другого человека? Можно сказать, этот ее шаг логично вытекал из всей ее предшествовавшей жизни и политики. Мария Людовика, в девичестве Мария Луиза де Гонзага (1611–1667), являлась весьма примечательной женщиной своего времени. Она была дочерью французского герцога Шарля де Невера из дома Гонзага (с 1627 года герцога Мантуи) и Екатерины де Майенн, племянницы знаменитого герцога де Гиза. Рано оставшись без отца, она продемонстрировала немалое честолюбие и способность к холодному, часто преступавшему нормы морали, расчету. Чтобы получить в свое распоряжение все родительское наследство, девушка отдала двух своих младших сестер на воспитание в монастырь, а сама перебралась в Париж, чтобы иметь возможность играть при французском дворе заметную роль. У нее проявилась страсть к придворным интригам, и бурные романы с известными аристократами, в частности, с герцогом Гастоном Орлеанским, заставляли двор постоянно говорить о ней. Гастон даже хотел жениться на Марии, но всемогущий кардинал Ришелье, управлявший Францией в 1624–1642 годах в качестве первого министра, не желал этого брака и приказал посадить ее вместе с матерью в Венсенский замок.
Наибольший резонанс получил ее роман с молодым и красивым фаворитом короля Анри де Сен-Маром, сыном маршала Эффиа, завершившим свой жизненный путь на эшафоте в 1641 году. Трагическая смерть любовника не отбила у Марии Гонзаги тягу к придворным интригам и любовным приключениям. Она вступила в бурную связь с молодым и овеянным славой после победы при Рокруа над испанской армией в 1642 году герцогом Энгиенским, будущим Великим Конде, о которой говорил весь Париж. Принимая во внимание юный возраст Людовика XIV, любое усиление влияния близкого к трону клана Конде чрезвычайно болезненно воспринималось при французском дворе. Поэтому преемник Ришелье кардинал Мазарини с большим облегчением воспринял известие о сватовстве к Марии Луизе польского короля Владислава IV Вазы, надеясь таким образом отделаться и от нее, и от ее интриг.
Мария Гонзага стала женой Владислава в 1646 году, когда ей было далеко за тридцать. Новая польская королева принялась реформировать варшавский двор на французский манер и подбивала супруга на войну с Османской империей, но в целом влияние ее было ограничено вопросами культуры и образования. В частности, не без ее участия в Речи Посполитой с 1652 года стала выходить первая газета. Когда после смерти Владислава в 1648 году королем был избран его брат Ян II Казимир, привыкшая к новой жизни и ничего не ожидавшая от возвращения на родину 37-летняя Мария Людовика согласилась стать его супругой.
Современники описывают Яна Казимира как сурового интроверта, обладавшего неуравновешенным характером и лишенного харизмы. Не случайно в 34 года последний представитель династии Ваза, успевший повоевать на полях Тридцатилетней войны, ненадолго примерил на себя одеяние послушника Ордена иезуитов. Однако светская жизнь показалась ему более привлекательной, к тому же он был падок на женщин. Союз Яна Казимира и Марии Людовики не дал наследников. В этом браке королева родила сына и дочь, которые умерли вскоре после рождения. Кроме того, Ян Казимир стал одной из самых трагических фигур на польском престоле. Уже современники толковали его вычеканенные на монетах инициалы «I. C.R.», т. е. «Ян Казимир Король», как «Initim Calamitatis Regni», что переводится как «начало несчастий королевства». При нем начался упадок Речи Посполитой, положенный восстанием запорожских казаков в 1648 году, а затем усугубленный войной с Московским государством и Швецией.
В годы шведской оккупации Ян Казимир и Мария Людовика были вынуждены спасаться бегством из страны. В то время, как король изрядно пал духом и вынашивал планы добровольного отречения от короны, росло влияние на государственные дела его супруги, не терявшей присутствия духа даже в самые угрожающие моменты своей жизни. Чтобы впредь не быть заложницей решений своего угрюмого и неуравновешенного мужа, а также не утратить при его отречении власть, в голове у королевы рождается план возведения на польский престол своего протеже. Она остановила выбор на родственнике правящей династии Бурбонов во Франции и сыне своего бывшего возлюбленного. Магнаты королевской профранцузской партии, в которой имя мятежного воина и близкого родственника короля Франции принца Луи де Конде было очень популярно, написали ему письмо, в котором заявили о поддержке либо его кандидатуры, либо его сына герцога Энгиенского на трон в Варшаве.
За спиной польской королевы маячила тень первого министра Франции кардинала
