Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

В книге Даниила Данина «Бремя стыда» есть несколько страниц о поэте С.А. Васильеве. Посмотрел в указатель своей книги «Некрополь» и убедился, что среди полсотни Васильевых, покоящихся на Новодевичьем, есть Васильев с такими же именем и отчеством — Васильев Сергей Александрович (1911-1975), поэт, переводчик.

И вот, что у Данина:

«... он при всякой встрече, в клубном ли ресторане или клубном сортире, однообразно уговаривал меня статью о нем написать. Долговязый, преступнолицый — со вмятиной на переносице и алчно-красивыми глазами — он умел угрожающе нависать над собеседником. И пошучивая, вовсе не шутил:

— О ком ты только не писал, старик... А обо мне, мать твою так, еще ни слова! Подумай о душе, старик!

И мне оставалось отшучиваться в ответ: «Создай что-нибудь эдакое — тогда...»

В 49-м он создал... Его юдофобская поэма «Без кого на Руси жить хорошо» безнаказанно ходила по рукам в гранках «Крокодила».

Редактор «Крокодила» был человек умный и хитрый. Он заслал этот «шедевр» в набор, чтобы продемонстрировать свою готовность публиковать, а затем отправил гранки в ЦК КПСС, испрашивая указания — печатать или нет? Не желая «наследить», оттуда ответили: на ваше усмотрение.

Поэма света не увидела.

(1-12-2)

Федор Федорович Федоровский (1883-1955) рано заявил о себе как о выдающемся театральном художнике. Еще в далеком 1912-м сам Дягилев пригласил его в Париж делать декорации к операм «Хованщина», «Майская ночь», балету «Нарцисс», а в Большом театре, где Федоровский многие годы был главным художником, он оформил оперы «Кармен», «Фауст», «Лоэнгрин», «Князь Игорь», «Борис Годунов»... Всех не перечтешь.

Стал народным художником, действительным членом Академии художеств СССР, отмечен пятью Сталинскими премиями.

А еще знаменит он творением, которое к театру никакого отношения не имеет...

Просматривая старые газеты, я натолкнулся на сообщение о том, что в ЦАГИ изготовлены звезды для кремлевских башен и автор эскизов этих звезд... художник Ф.Ф. Федоровский.

В 1935 году на четырех кремлевских башнях установили звезды, которые представляли собой стальной каркас, облицованный медными позолоченными листами, которые с двух сторон были украшены эмблемами из уральских самоцветов — серпом и молотом.

Но уже через год все это потускнело, и звезды не смотрелись. А тут надвигалась дата и не какая-нибудь, а 20-я годовщина Октября. Вот тогда на помощь и призвали Федоровского.

Следуя своему девизу: «яркостью цвета раскрывать яркость страсти», художник предложил сделать звезды из рубинового стекла с внутренним освещением.

Федоровский так подобрал размеры и форму пяти звезд (одну он добавил), что все они, несмотря на разную высоту и архитектуру башен, кажутся одинаковыми.

(1-14-3)

На Даниловском кладбище у купцов Третьяковых был семейный некрополь — за ажурной решеткой, под ажурным балдахином.

Там у Павла Михайловича Третьякова был свой памятник, у его брата, Сергея Михайловича Третьякова — свой. А иначе и быть не могло, ведь Сергей Михайлович умер на шесть лет раньше брата и как-никак был московским Городским головой.

В 1948 году останки Третьяковых перезахоронили на Новодевичье. С Даниловского взяли только памятник Павлу Михайловичу Третьякову, сделанный по проекту художника И.Остроухова.

Странно очень. Неужели решили, что на двоих братьев и одного памятника достаточно?

Правда, у них тогда уже был «памятник» и тоже один на двоих. Но вечный: Третьяковская галерея. Собрав уникальную коллекцию живописи и подарив ее Москве, братья Третьяковы обессмертили свое имя.

На памятнике, ставшим на Новодевичьем «семейным», надписи: на лицевой стороне — Третьяков Павел Михайлович (1832-1898) и его жена Третьякова Вера Николаевна, урожденная Мамонтова (1844-1899), сбоку слева — их дочь Боткина Александра Павловна (1867-1959), сбоку справа — Третьяков Сергей Михайлович (1834-1892).

Так и осталась загадкой эта история с одним памятником на двоих.

(1-14-10)

В 1970 на могиле Третьяковых, справа от памятника, появилась более чем скромная плита с надписью: Кулешов Лев Владимирович (1899-1970).

Сегодня, пожалуй, лишь профессиональным кинематографистам памятно это имя. А был он режиссером и теоретиком кино, признан одним из основоположников советской кинематографии.

Но почему же для захоронения такого заслуженного человека не дали отдельного места? И как прах его оказался именно в этой могиле?

Отдельного места не дали потому, что его не просили. А не просили, думаю, из-за боязни получить отказ.

Разрешение похоронить в могилу Третьяковых получено по ходатайству Союза кинематографистов СССР. В письме том Кулешов предстал фактически в роли родственника, ибо главным аргументом послужило то, что женат он на внучке П. и В. Третьяковых — А.С.Хохловой.

Через пятнадцать лет умерла Хохлова Александра Сергеевна (1891-1985), актриса кино, режиссер, педагог, заслуженная артистка РСФСР. Она — дочь А.П.Боткиной, племянница того самого лейб-медика Евгения Сергеевича Боткина, которого расстреляли вместе с царской семьей в Екатеринбурге.

Теперь А.С.Хохлову похоронили сюда как... жену Кулешова.

(1-14-10)

Англичанин Джонс, приезжавший в 20-х годах в Россию с миссией помощи голодающим Поволжья, увозил из Уфы молодую, красивую Елизавету Петровну Зиберт, ставшую его женой, Элли Джонс.

В 1925, когда в Америку приезжал Маяковский, его друг Давид Бурлюк попросил Элли, к тому времени уже незамужнюю, быть при Владимире Владимировиче переводчицей.

Она не только прекрасно выполнила эту миссию... Они полюбили друг друга, И Маяковский покидал Америку, зная, что у него будет ребенок. Свою дочь, существование которой тогда сохранялось в строжайшей тайне, ему удалось увидеть лишь дважды, во время нелегальных свиданий с Элли Джонс и двухлетней Элен во Франции.

... В столетний юбилей Маяковского Владимира Владимировича (1893-1930) его внебрачная дочь госпожа Элен Патриция Томпсон приехала в Москву. Здесь она представлялась как Елена Владимировна.

19 июня 1993 госпожа Томпсон с сыном и группой сопровождавших ее лиц пришла на Новодевичье, на могилу Маяковского.

За происходившим я наблюдал, стоя несколько поодаль. Положены цветы, о чем-то разговаривают с помощью переводчика, И вдруг вижу...