Мы не могли понять, что происходит на гребле. Лишь после того как стрельба утихла, вышли мы на край леса, где только что происходил бой, и здесь встретились с братьями-партизанами, среди которых были и евреи: Иоська, Борух Флейшман и Алик Абугов.
Каждый из этих еврейских партизан прежде побывал в лапах фашистских извергов. Иоську я знаю только по имени. Сам он из Польши, в начале войны бежал оттуда, остановился в Морочном, небольшом местечке неподалеку от Пинска, попал в оккупацию и оказался в Морочненском гетто. Накануне ликвидации гетто Иоська бежал в Любешовский лес, потом — в Завишский, что вблизи городов Камень-Каширский и Пинск. В бою у гребли он проявил героизм.
Борух Флейшман родом из Янова (неподалеку от Пинска) бежал в лес из гетто, захватив с собой нож мясника. В лесу он встретился с партизанами Попова, и они привели его на свою лесную стоянку. Без оружия тогда не принимали в партизанский отряд — обязательно надо было иметь при себе винтовку или наган. У Флейшмана был только нож. Через пару дней командир отряда согласился принять его с условием, что он сам должен раздобыть себе оружие. В этом бою у гребли Флейшман раздобыл винтовку и пистолет. Он бросился со своим ножом на немца и, убив его, забрал оружие.
Особый путь мучений прошел третий партизан — Алик Абугов. Он был из Одессы и после нападения немцев на Советский Союз пошел добровольцем в Красную Армию. Попал в плен. Когда немецкий офицер приказал евреям отделиться от остальных пленных, Абугов понял в чем дело и остался стоять среди русских. Это спасло его от смерти, так как все евреи были расстреляны. Алик Абугов был отправлен в лагерь военнопленных в Ковель. Оттуда он вместе с другим пленным, Федей Никаноровым, бежал. Они сделали подкоп под колючей проволокой и бежали в лес. Некоторое время они блуждали безоружные. С голыми руками напали на украинского полицая, забрали у него винтовку и револьвер. Впоследствии они вступили в партизанский отряд Попова, действовавший в районе Любешов — Пневно — Камень-Каширский.
Отряд Попова проходил мимо нашего леса и совершенно случайно натолкнулся на немцев-карателей. Это было какое-то чудо. Если бы не это, немцы, безусловно, истребили бы евреев, бежавших из серниковского гетто и скрывавшихся в лесу.
Партизаны задержались у нас на несколько дней. Наша группа провела вместе с ними ряд удачных налетов на полицейские участки и немецкие фермы в окрестных селах. Каждую ночь небо было красным от пламени подожженных немецких хозяйств. В селах собрали много хлеба, одежды, полотняного белья. Ведь люди бежали из гетто в чем были, не захватив с собою даже пару белья. Вопрос о смене белья стоял так же остро, как вопрос питания. Наряду с голодом мы страдали от вшей. Не помогало то, что обжигали тела у костра, и то, что несколько раз в день обирали вшей с белья. Через несколько минут тело опять покрывалось большими вшами.
Душевные ребята были партизаны отряда Попова. Среди них особенно выделялся своим дружелюбием к евреям партизан Неделин, награжденный к концу войны Московским партизанским штабом орденом Ленина.
Отряд Попова направился на восток. Их план состоял в том, чтобы быть ближе к фронтовой зоне и при первой возможности достичь советской территории. Наша группа провожала их до реки Горынь.
Из этого отряда в нашей группе остались Алик Абугов, Анатолий Курочкин и Геник Музычко[21]. Это были опытные в боевых делах партизаны.
В ноябре 1942 года на полесской земле выдались хорошие дни и звездные ночи, как и год назад накануне серниковской резни. Евреи в лесу усматривали в этом милость Божию; они верили, что Иегова[22] не отвернулся от своего народа.
На завалинках возле хат, на гумнах верующие крестьяне поражались сухой осени, какой они не помнили много лет. Они заглядывали в пожелтевшие страницы Нового Завета и выискивали там указания на то, что уцелевшие остатки иудейского племени не будут истреблены и что хорошая погода — это дар евреям, чтобы они не погибли в лесах от дождей и холода.
Действительно, было истинным счастьем, что небо было безоблачным, а ночи ясные, светлые. Однако готовились к непогоде. Строили шалаши, как некогда в пустыне[23].
Еврейское население в Сварыцевичском лесу увеличилось: от трех десятков оно возросло до двух сотен. Евреи поняли, что блуждая мелкими группами они могут скорее погибнуть, и по ночам направлялись в Сварыцевичский лес.
С каждым днем Сварыцевичский лес становился все известнее. После победы над немцами под Бутовскими хуторами прятавшиеся в разных уголках леса евреи переоценили наши боевые возможности, полагая, что немецкие каратели из Столина были разгромлены нашей группой.
Мы расширили нашу деятельность и стали препятствовать отправке крестьянских поставок хлеба немцам в районный центр Высоцк. Мы также мешали осуществлению вербовки молодежи в деревнях для отправки на работы в Германию. Посреди дня выходили мы на дороги, задерживали подводы, возившие хлеб для немцев, и забирали его. Для вида мы выдавали крестьянам квитанции, что хлеб конфискован советскими партизанскими частями. Мы задерживали подводы с молодыми людьми, направлявшимися в Высоцк на вербовочный пункт, чтобы оттуда быть направленными вглубь Германии на шахты. Мы пригрозили крестьянам, что если они будут поставлять хлеб немцам и будут выполнять инструкции немецкого гебитскомиссара, мы накажем по партизанскому закону тех, кто не выполняет наши приказы.
Все это пугало крестьян, и они были в отчаянии, не зная, чью власть признать. Они говорили: «Днем у нас немецкая власть, а ночью — партизанская».
От связных мы узнали, что немцы готовят большую карательную экспедицию для уничтожения «еврейских партизан-бандитов» в Сварыцевичском лесу. Мы также узнали, что немцы приказали лесным сторожам сжечь дома, расположенные на краю леса и на близлежащих к лесу хуторах, и что в компенсацию пострадавшим отдадут еврейские дома в местечках. Немцы этим распоряжением преследовали цель лишить евреев возможности раздобыть себе у крестьян пищу.
Немцы активизировали действия банд, которые уже было притихли, испугавшись нашей группы. В Николаевском лесу бандиты убили семью серниковской еврейки Одл Яшпе, жившую в шалаше. Из Озерского леса прибежал раненый мальчик. Он жил со своим братом и еще несколькими евреями в землянке. Старшие отправились в деревню на поиски пищи, и в землянке остались одни дети. Тогда и напали на них бандиты. Брата прибежавшего мальчика они зарезали. Оба мальчика бежали из гетто в местечке Городно[24] на тракте Столин — Серники.
