Торговля с пиратами обогащала жителей Ямайки, особенно купцов и владельцев таверн, и способствовала процветанию Пойнт-Кагуэя, переименованного в начале 60-х годов XVII века в Порт-Ройял. С ростом экономической активности города в нем осели агенты влиятельных купеческих групп Но-элов, Томпсонов, Свиммеров, Пинхорнов, Мэнов, Гордонов, Давидсонов и Элкинов. Скупкой и перепродажей пиратской добычи занимались также многие представители колониальной администрации, включая членов Совета Ямайки.
О быстром росте Порт-Ройяла в 60-е годы XVII века свидетельствуют следующие данные: в 1660 году в городе насчитывалось 200 домов, в 1664 году — 400, а к 1668 году — 800 домов, которые были «столь дорогими, словно стояли на хороших торговых улицах Лондона». Некоторые офицеры, купцы и плантаторы держали в домах утварь из серебра, а лошадей подковывали серебряными подковами.
Злачные заведения в Порт-Ройяле росли как на дрожжах. За десять лет количество питейных заведений увеличилось вдвое, и к началу 1670-х годов на каждые десять жителей приходился один трактир. Помимо сотни официально зарегистрированных трактиров в городе имелось множество сахарных и ромовых предприятий, торговавших спиртными напитками без лицензии. Наибольшей популярностью пользовались таверны «Три бочки» и «Сахарная голова». Эксквемелин не раз был свидетелем того, как отдельные флибустьеры умудрялись за ночь промотать две-три тысячи пиастров — всю свою долю добычи!
Разгульная жизнь пиратов различных национальностей, базировавшихся в Порт-Ройяле, явилась причиной того, что в Европе этот экзотический город стал известен как «пиратский Вавилон».
НАБЕГ НА САНТЬЯГО-ДЕ-КУБУ
Рассказывая о начале флибустьерской карьеры Генри Моргана, автор «Пиратов Америки» демонстрирует весьма смутное представление об этом периоде его жизни. «Он пристал к пиратам, — сообщает Эксквемелин, — и за короткое время познал их образ жизни, сколотив вместе с товарищами за три или четыре похода небольшой капитал. Часть денег они выиграли в кости, часть получили из пиратской выручки. На эти деньги друзья сообща купили корабль. Морган стал его капитаном и отправился к берегам материка, желая кое-чем поживиться у берегов Кампече. Там он захватил много судов».
Из приведенного отрывка видно, что до избрания его капитаном Морган успел совершить «три или четыре похода» в качестве рядового джентльмена удачи. Если учесть, что впервые в качестве капитана он «засветился» в конце 1663 года (отправившись с несколькими другими пиратскими вожаками в длительную экспедицию, завершившуюся в августе 1665 года), то вышеупомянутые «три или четыре похода» должны были произойти ранее конца 1663 года. Попытаемся восстановить их хронологию. Анализ деятельности различных флибустьерских капитанов, базировавшихся на Ямайке и Тортуге в 50–60-е годы XVII века, показывает, что в среднем они совершали не более одной экспедиции в год. В таком случае Морган мог начать свою карьеру флибустьера примерно около 1659 года. Эксквемелин ничего не сообщает о том, с кем и куда Морган ходил за добычей между 1659 и 1663 годами, поэтому историкам не остается ничего иного, как строить на этот счет предположения.
По мнению Бревертона, Морган в 1659 году был одним из четырех капитанов, которые, получив каперское свидетельство от губернатора Тортуги Элиаса Уоттса, совершили набег на испанский город Сантьяго-де-лос-Кабальерос (ныне город Сантьяго в Доминиканской Республике). «Генри Морган был одним из капитанов, который затем командовал французским фрегатом из Нанта», — уточняет Бревертон.
Так ли это? Упомянутый поход на Сантьяго-де-лос-Кабальерос подробно описан французским миссионером Жаном Батистом дю Тертром. Согласно его данным, в экспедиции участвовали в основном французы. Сформировав отряд из четырехсот человек во главе с неким капитаном Делилем, они разделились на четыре роты, причем первую возглавил сам Делиль, вторую — пират по имени Адам, третью — Лормель, а четвертую — Ан Леру. Затем флибустьеры отыскали в порту капитана Лекубля, прибывшего на Тортугу из Нанта, и предложили ему отдать им свой фрегат «в аренду». По словам дю Тертра, «ему сказали откровенно, что он более не хозяин его и что, если он не отдаст его добром и по-дружески, они заберут его силой».
О Моргане во всей этой истории не говорится ни слова. Поэтому попытку Бревертона сделать молодого валлийца одним из вожаков французского похода 1659 года на Сантьяго-де-лос-Кабальерос следует признать неудачной. Столь же бездоказательным является утверждение известного французского популяризатора флибустьерской эпопеи Жоржа Блона, писавшего: «В 1658 году в возрасте двадцати трех лет Морган перебрался с Барбадоса на Тортугу, где прожил пять лет. Об этом периоде он никогда не вспоминал и ничего не рассказывал (курсив наш. — В. Г.), поскольку был там рядовым разбойником, а это тоже негоже для будущего флотоводца».
Более вероятным выглядит участие Моргана в двух самых известных набегах ямайских флибустьеров начала 60-х годов XVII века — экспедициях на испанские города Сантьяго-де-Куба и Кампече.
Предыстория этих «славных» походов такова. 18 (28) июля 1661 года король Карл II подписал в Уайтхолле письмо, адресованное губернатору и Совету Ямайки, в котором сообщил об отставке Эдварда Дойли и решении назначить новым губернатором острова лорда Томаса Виндзора. 20 (30) июля лорд Виндзор был официально объявлен губернатором Ямайки «с ежегодным окладом в 2000 ф. ст. с оплатой из казны».
Инструкции от 21 (31) марта 1662 года разрешали новому губернатору объявлять военное положение в случае мятежа или вражеского вторжения, выдавать каперские поручения и учредить адмиралтейский суд. Он должен был опубликовать королевскую лицензию на транспортировку переселенцев из других колоний на Ямайку «со свободой торговли с испанскими плантациями ради пользы Ямайки»; организовать проведение топографической съемки всех гаваней и мест на суше и возвести необходимые фортификационные сооружения; вооружить всех плантаторов и сервентов-христиан и собирать их для проведения военных учений; требовать от губернатора Барбадоса военной помощи в случае вторжения испанцев на Ямайку и заботиться о рациональном размещении новых плантаций, следя за тем, чтобы «сначала заселялись прибрежные районы с целью более надежного предотвращения любого вражеского вторжения».
8 (18) апреля губернатору передали дополнительные инструкции, которые в завуалированном виде фактически разрешали ему организовывать антииспанские экспедиции. Он должен был «попытаться установить и сохранять добрые отношения и свободную торговлю с плантациями, принадлежащими королю Испании, но если губернаторы названного короля ответят отказом, попытаться установить такую торговлю насильно и совершать такие действия, какие совет сочтет наиболее приемлемыми, чтобы заставить испанцев допустить их [англичан] к свободной торговле».
