Гуринович и Воронков переоделись в поношенную гражданскую одежду. Комиссар Морозкин предложил:
— Спрячьте под белье по нескольку экземпляров «Правды». Это будет лучшим подарком минским товарищам.
Разведчики так и сделали. До обыска дело все равно не дойдет, это уж было решено твердо. На прощанье они крепко пожали нам руки и скрылись в зарослях ольхи.
Охрана Минска стала более жесткой, но Воронкову и Гуриновичу удалось обойти все контрольные посты и подвижные патрули гитлеровцев. В ночной тьме разведчики проникли в город и добрались до Анны, сестры Воронкова. Она спрятала их на чердаке, а утром привела к ним сначала жену Гуриновича, а затем Кузьму Матузова.
Матузов доложил, что задание спецотряда выполнено: он сколотил подпольную группу из своих давнишних, абсолютно надежных людей. В нее вошли: Ефрем Федорович Исаев — управляющий имением Сенница, где в упраздненном совхозе обосновался немецкий помещик, и сосед командира группы, постоянный житель Сенницы Иван Воронин.
— Моя жена, Дарья Николаевна, тоже член группы.
— А что вы успели сделать? — спросил Гуринович.
— Пока немного. Срываем фашистские листовки и приказы, распространяем среди населения патриотическую информацию. Исаев завел знакомства с вражескими офицерами, чтобы выведывать у них военные сведения. Правда, они большей частью интенданты, тем не менее люди осведомленные и в пьяном виде кое-что выбалтывают. Тут я некоторые сведения записал…
Воронков и Гуринович прочитали донесение Матузова: «Прибыл новый танковый полк. На окраине города находятся два больших склада с обмундированием и боеприпасами. Открылось офицерское казино. На базаре некоторые солдаты продают из-под полы пистолеты. Сброшенные с самолетов советские листовки жители расхватали, в руки полиции попало незначительное количество».
— Спасибо, — сказал Гуринович. — Пригодится.
— Участники группы знакомы между собой? — спросил Воронков.
— А как же, — отозвался Матузов. — Мы же все старые друзья.
— Нехорошо, — сказал Воронков. — Нарушаешь конспирацию.
— Вот тебе раз, — огорчился Матузов. — Что же делать, Максим? И с женой Дарьей, что ли, раззнакомиться? Разведчики улыбнулись. Потом Воронков заметил:
— Жена остается женой, друзья — друзьями. А новых членов группы ни в коем случае не знакомь со всей группой. Пусть знают одного тебя или того, кто вовлек в нелегальную работу. Таковы правила, Кузьма, и не нам с тобой их переделывать. Слыхал о провалах минского подполья?
— Как же, слыхал.
— Вот и береги людей, да и себя самого. Погибнуть проще всего. Победить труднее.
— Ладно, Максим, — вмешался Гуринович. — Он все понял. Ты понял, Кузьма?
— Понял, Миша.
— За хорошо начатую работу, — сказал Гуринович, — командование отряда премирует тебя «Правдой».
Он вынул несколько экземпляров газеты и весело протянул Матузову. Подпольщик, забыв поблагодарить, набросился на подарок и стал читать, не пропуская ни одной заметки…
Следующая встреча — с Георгием Николаевичем Краснитским — состоялась на квартире Матузова, который, будучи служащим городской управы, пока находился у фашистов вне подозрений. Второй подпольщик тоже порадовал разведчиков добрыми известиями.
На вагоноремонтный завод, где Краснитский работал инженером-технологом, непрерывно поступали заказы, наглядно свидетельствовавшие об успешных партизанских диверсиях: разбитые паровозы, исковерканные вагоны, в том числе офицерские, а также покалеченные дрезины. На дрезинах фашисты инспектировали железнодорожные пути и нередко наскакивали на мины.
Рабочие всячески саботировали выполнение заказов. Немецкие мастера были не в состоянии за всеми углядеть, и патриоты за их спиной портили детали. Однажды Краснитский заметил, как токарь Григорий Подобед подпилил несколько колец и положил в общую кучу деталей, предназначенных для сборки. Инженер подошел к парню, внимательно посмотрел на него. Тот сердито отвернулся, считая Краснитского изменником. Подпольщик тогда говорит рабочему:
— Итак, товарищ Подобед, рассчитываете на аварию? Много таких колец подкинули на сборку?
Токарь нисколько не испугался, посмотрел на инженера с ненавистью и ответил:
— Не считал сколько. А вы что, подзаработать решили на доносах?
— Нет, — сказал Краснитский, — не решил. Хорошее дело делаешь, продолжай в том же духе. Только помни, что кроме меня в цехе появляется шеф завода Фрике, да и проклятый Лемке всюду вынюхивает саботаж. Действуй осторожно. Ясно, друг?
— Ясно… — недоверчиво прошептал Подобед.
Затем Краснитский еще дважды беседовал с Григорием, и тот дал согласие вступить в подпольную группу. По его совету командир группы присмотрелся к токарю Вислоуху и мастеру Глинскому. Спустя некоторое время они оба тоже стали подпольщиками.
— А как вы действуете? — спросили Гуринович и Воронков. — Не угрожает ли вам провал?
— Пожалуй, нет, — отвечал Краснитский. — Мы стараемся запутывать распределение операций так, что сам немецкий бог не разберет.
Разведчики похвалили инженера за то, что он не поспешил зачислить в группу всех подряд, а создал ее из безусловно преданных людей.
Выполнив первую половину задания, Воронков и Гуринович приступили ко второй — подбору связных. Кандидатуру Анны, сестры Максима Яковлевича, обсуждали недолго: она подходила по всем статьям для опасной и ответственной работы. Разведчики сразу же очертили круг ее обязанностей — поддерживать контакты с группой Матузова.
Связной у подпольщиков вагоноремонтного завода стала Галина Киричек, молодая женщина, жена командира Красной Армии. Вначале войны Галя застряла в Минске с грудным ребенком, жила на случайные заработки: мыла полы, убирала квартиры германских офицеров и чиновников оккупационной администрации, а сама мечтала о борьбе с захватчиками. Краснитский вовлек ее в нелегальную деятельность. Она оказалась хорошей сотрудницей, а ее малыш Витя стал невольным помощником мамы-подпольщицы: женщина с младенцем на руках не вызывала подозрений у фашистских ищеек и ловко проходила через любые контрольно-пропускные пункты.
Гуринович и Воронков одобрили и эту кандидатуру, сообщили Краснитскому пароль и явку в Червенском районе, которыми должна пользоваться связная Киричек.
Разведчики собрали сведения о минском гарнизоне и положении в городе. Перед уходом они вместе с командирами групп решили, что подпольщикам пора переключаться на более активные действия. Для крупных диверсий нужна взрывчатка. Но как ее доставлять в Минск и где хранить?
