до границы – рукой подать, а на кровати разметался в безмятежном сне сын Андрюшка, которому только летом тогда должно было исполниться семь лет, и в кроватке-качалке мирно посапывала дочка Лена-Алёнка двух недель отроду, которую вместе с супругой я только накануне привёз из роддома.
А уже утром валом пошли жуткие подробности событий у острова Даманский 2 марта 1969 года – и по радио, и от более осведомлённых людей: ведь я работал в горкоме партии, и туда в первую очередь поступала информация о событиях на нашей границе из самых достоверных источников. Например, мы узнали, что пограничный наряд заставы «Ласточка», во главе с начальником заставы старшим лейтенантом Иваном Стрельниковым и с представителем особого отдела Иманского погранотряда старшего лейтенанта Николая Буйневича, находившегося на заставе в командировке, были расстреляны в упор китайскими солдатами на льду Уссури у острова Даманский.
Практически весь личный состав этой заставы попал в коварную засаду, подготовленную ночью китайскими провокаторами, и погиб почти полностью буквально в первые минуты начавшегося боя. Как стало известно позже, ловушку подготовили китайцы целым войсковым батальоном, укомплектованным по военному времени и хорошо оттренированному накануне в течение месяца. Три роты этого батальона, в составе трёхсот человек, одетые в белые халаты, с ночи замаскировались в заснеженных зарослях острова, а две другие роты батальона затаились на китайском берегу вместе с артиллерийской и миномётной батареями. И когда наши пограничники, как и много раз до этого трагического дня, вышли навстречу привычным китайским бузотёрам с цитатниками Мао, чтобы потребовать не нарушать границу и спокойно вернуться на китайский берег с погранпостом Гунсы, откуда те пришли на лёд Уссури, нарушители вдруг расступились, и из-за их спин в упор ударили автоматные очереди солдат. И наши ребята полегли, даже не сняв свои «калаши» с плеч.
В это время ещё одна небольшая группа пограничников с заставы подъезжала на автомашине ГАЗ-66 под командой младшего сержанта Юрия Бабанского. С расстояния 30–40 метров они видели, как их товарищи с командиром во главе подходят к китайской шеренге, потом услышали резкий гортанный крик одного из китайцев и сразу последовавшие за ним пистолетные выстрелы и густые автоматные очереди. Выпрыгнув из машины, ребята увидели, как китайцы добивают штыками раненых, и открыли по ним огонь. Эта группа изуверов была тут же полностью уничтожена. Но со стороны острова начался плотный автоматно-пулемётный обстрел, заработала артиллерия и миномёты с китайского берега. А у ребят уже кончались патроны, хотя и прошло всего десять минут боя: всего по два запасных магазина было у каждого. Что смогли собрали у убитых и раненых и, отстреливаясь, стали отходить к своему берегу, забрав с собой пострадавших ребят.
И тут как раз подошло подкрепление с первой заставы. Лейтенант Бубенин видел, как ведёт бой младший сержант Бабанский, отходя с группой уцелевших ребят ко второй заставе, и врезался на БТРе с фланга в гущу китайцев на острове. Этот удар оказался решающим: удалось в момент уничтожить штаб китайских солдат на острове, среди них началась паника. Лес на острове просто кишел китайцами, они заметались, падали под пулемётными очередями с БТРа. А с китайского берега летели пушечные снаряды и мины, отступающие китайцы били из гранатомётов по БТРу и уносили с собой своих раненых и убитых. Когда БТР подбили, оглушённый и обгоревший Виталий Бубенин с ребятами выбрался из машины и пересел на БТР Стрельникова, оставленный им возле кромки острова, и снова пограничники ринулись в бой.
Через полтора-два часа всё стихло, а над заставой погибшего старшего лейтенанта Стрельникова завис вертолёт. Это прилетел с подкреплением сам командир Иманского погранотряда полковник Демократ Леонов, подходила помощь с первой, второй и третьей застав, жители села Нижне-Михайловка на санях везли с заставы ящики с патронами. Но китайцы уже ушли с острова на свою сторону…
А почти ровно через неделю, в субботу 15 марта 1969 года, здесь закипело ещё более масштабное сражение. К этому времени обе стороны, конечно, очень усиленно готовились. Китайцы расположили вдоль границы напротив почти всех застав Иманского погранотряда целую армейскую дивизию, усиленную мощными артиллерийскими средствами. Наши тоже подтянули тяжёлую технику, особенно к первой и второй заставам. Но весь день ни танки, ни артиллерийские батареи не принимали участия в бое: ждали отмашки из Москвы, поскольку войсковым частям запрещалось участвовать в пограничных конфликтах. Китайцы захватывали остров при плотной артподдержке со своего берега, а наши под этим массированным огнём, вооружённые лишь автоматами и пулемётами да ручными гранатами, выбивали их оттуда, неся ненужные потери. И только когда полковник Леонов на одном из танков, которому запрещено было стрелять из пушки, пошёл на остров, чтобы прикрыть хотя бы бронёй наступающих бойцов, и погиб, выбираясь из подбитого танка, по китайским позициям наконец-то ударила наша артиллерия и дивизион установок «Град», до той поры считавшихся секретными. Произошло это на исходе дня после 17 часов. Как рассказывали потом очевидцы, зрелище было грандиозное: море пламени взорвалось на китайском берегу, и в нём взлетали колёса разбитых пушек. Всего через десять минут артналёта на китайской стороне замолчали орудия почти всех 12 батарей, и только несколько одиночных орудий смогли отвечать редкими неприцельными выстрелами.
Ещё не зная этих результатов, я вечером по привычке настроился на волну «Голоса Америки» и, удивившись, что нет обычных радиопомех, очень чётко услышал поразившее меня тогда сообщение: залпами советской артиллерии и реактивных установок по китайскому берегу на глубину до 20 километров за 10 минут было уничтожено до полка солдат КНР. На всю жизнь я запомнил эту ошеломляющую фразу.
Забегая вперёд, приведу довод одного очевидца и участника этого эпохального зрелища. Кажется, в конце марта я был приглашён вместе с другими офицерами запаса на территорию войсковой части городского гарнизона, «Грады» которого были в то время на границе у острова Даманский. Перед нами выступил капитан-артиллерист, который рассказал буквально следующее:
– Мы стояли там в сопках, на острове весь день шёл бой с переменным успехом, но нам участвовать в нём не разрешалось. Сильно волновались: там гибли наши ребята, а мы не могли помочь ничем. И вдруг на одной установке произошёл непроизвольный выстрел, и сразу, будто по команде, заговорили установки всего дивизиона… Что тут скажешь? Ошибочка вышла… А зрелище было удивительное: колёса, какое-то другое рваньё взлетело в бушующем пламени…
И, как-то загадочно улыбнувшись, закончил:
– Картина маслом прямо-таки. Сразу у всех настроение поднялось: мол, победителей ведь не судят. А мы, честное слово, готовы были уже и до Пекина идти маршем…
Не знаю, верить ли его версии, или нет. Может, она, и правда,
