В моей памяти возник мулла, говорящий про суд совести, его видение стояло перед моими глазами, как будто я встречался с ним пять минут назад. И еще вспомнился давнишний, забытый разговор с Баптистом. Илья в то время только недавно попал из учебки в Афган, но все уже знали о его религиозных наклонностях, «солдатский телефон» работал быстро. Помню, как-то сидели с ним в курилке на лавочке, и я спросил его, так просто, для прикола. Я как раз в тот момент был накуренный, как удав:
— Илья, вот ты веришь в Бога, а ты его видел?
— Нет, — ответил он.
— Я вот, например, никак не могу прикинуть. Ну как ты можешь так уперто верить в то, чего не видел?
— Не обязательно Бога видеть, главное верить.
— Ну ладно, тогда скажи мне, а почему Бог этот, ну, не появится, к примеру, и не покажется людям, раз он есть, может, тогда все люди и поверят в него? Он че, до этого додуматься не может, что ли?
Илья загадочно так улыбнулся, и сказал:
— Бог появиться не может, он внутри каждого из нас.
Илья встал и ушел, а я остался сидеть в раздумье, и никак не мог понять, как же Бог может быть внутри нас?
И только сейчас до меня понемногу стал доходить смысл этих слов. Прав Илья, бог внутри нас, но кроме бога, там сидит еще и дьявол. Всю жизнь идет бесконечная борьба между этими двумя противоположностями, которые мы несем в себе. А все, что вокруг происходит, есть результат этой борьбы.
Я стоял как истукан, предаваясь воспоминаниям и размышлениям, в то же время не отводя глаз смотрел на сопку. В голове периодически возникала одна и та же мысль: «Кого же ротный привезет, Грека или Хасана? Прапора и офицеры у духов ценится больше, чем срочники, а значит, еще есть надежда, что духи отдадут Хасана». Пусть Грек простит меня за эти мысли, но я ни чего не мог с собой поделать, Хасан мне все-таки ближе.
Прошло примерно около часа, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Я даже не заметил, как подошел Туркмен, он молча стоял рядом, а остальные пацаны сидели на земле, расположившись рядом с машинами командира и комбата, и о чем-то оживленно беседовали. О чем они говорили, догадаться было не трудно, тема была сейчас одна — обмен пленными. Комбат с замполитом сидели на броне командирского БТРа, самого командира видно не было, скорее всего, он сидел на связи. Машины взводного я тоже рядом не заметил, укатил, наверное, от греха подальше. Тут к БТРу командира подкатила «таблетка», и из нее вылезли знакомый мне капитан, и еще пара каких-то медиков, которых я не знал, они уселись под гусеницу тягача, и тоже стали ждать вместе со всеми.
— Давно здесь стоишь? — спросил я Туркмена.
— Только что подошел.
— Странно, почему ротный один поехал, без прикрытия?
— Почему без прикрытия, три БМПэшки стоят рядом с кишлаком.
— О чем там треплются большие командиры, ничего интересного не слышал? — поинтересовался я.
Туркмен был пацаном внимательным, с посторонними болтал мало, больше предпочитал слушать. А меня сейчас интересовал один вопрос, может, ротный неправду мне сказал, может, на самом деле они хотят вытащить Грека.
— Много я там интересного услышал, рассказать — хрен поверишь. Я с водилой командира поболтал по душам, мы с ним вместе в учебке были. Рассказал он мне, конечно же, не все, но достаточно, чтоб ох-еть от этого.
— Чего он тебе рассказал? — я оторвал взгляд от сопки, и уставился на Туркмена.
— Ротного не спроста заслали провернуть обмен, против него духи наверняка подлян не будут делать.
— Это еще почему?
— Он спас много мирных из кишлака, я тебе рассказывал, и духи об этом знают, хоть они и враги, но добро все же помнят.
— Откуда духи могут об этом знать? — у меня начал пробуждаться интерес к рассказу Туркмена.
— Духи пеленгуют наш базар по рации, поэтому основные приказы о проведении операций полкач доводит командирам подразделений лично, когда вызывает их к себе, а по радиосвязи уже идет второстепенный треп, или что-нибудь экстренное, когда нет возможности передать устно.
— Интересно, а мы еще удивлялись, нахрена командир всех «шакалов» к себе постоянно дергает, можно ведь и по рации сказать. Оказывается вон оно что.
— Так вот, оказывается, если не считать потери, то, не смотря на весь бардак, наш полк завершил операцию успешно. Как тебе это?
— Ты шутишь?
— Да какие там шутки. Уничтожить этот кишлак — это и была изначальная цель операции. Кишлак этот примерно год был союзным, они регулярно оповещали наших о проходе через расщелину духовских караванов.
— И че, духи не могли этот кишлак «расколоть»?
— Ну, наши тоже не дураки, они, я думаю, не сразу громили караваны, а пасли их до определенного места, а после разведка, якобы случайно, нарывалась на караван и его брали.
— Ну и на…я тогда размочили кишлак?
— Предположения такие, что кишлак начал работать в пользу духов. Недавно в районе Шинданта появились «стингеры», начались потери в авиации, отсюда следует, что караваны проходили через эту тропу, а из кишлака ничего не сообщали. К тому же недалеко от этой расщелины, на территории Ирана, появилась духовскае базы. Шинданские как раз и бучкались с наемниками, когда мы сюда на блоки вставали. Опять же решили, что наемники прошли через эту расщелину. Так что, у нас с самого начала была задача уничтожить этот кишлак, и завалить расщелину. Что мы и сделали. А эти запарки, которые произошли, только добавили поводу для разгрома кишлака. Вот такие вот дела.
— Ну так и разх. ярили бы этот кишлак сразу, чего было ждать, пока не случится вся эта херня. И ваще, как это операция, могла стать успешной, если столько потерь? Нехило мы преуспеваем. Я думаю, что этот кишлак с самого начала работал на два фронта, а до наших это только сейчас доперло, — высказал я свое предположение.
— Юра… Мне вот кажется, что взводный выстрелил из гранатомета в сторону озера не спроста, я думаю, что кто-то дал ему такое указание. То, что вы там с Бабаем шарахались, он, конечно же, не знал, но выстрел все-таки был не случайным.
— Ты хочешь сказать, что нужен был повод, чтоб разх-ячить этот кишлак?
— Все может быть. А то, что случилось после, это просто случайность.
— Ну ни х-я себе случайность! Духам и воевать с нами не надо, мы одними случайностями перех-ярим друг друга.
Разговаривая с Туркменом, я немного отвлекся от тяжких ожиданий.
Вдруг кто-то из пацанов выкрикнул:
— Бэтэр едет!
Это был Петруха, водила ротного, он показывал рукой в сторону кишлака. Все как по команде глянули сначала на него, потом туда, куда он показывал. Вдалеке виднелась полоска пыли, сомнений не было, это машина ротного. Все в одно мгновение замолчали и замерли в ожидании, командир выскочил из люка своего БТРа, комбат с замполитом спрыгнули с брони. Минут через пять томительных ожиданий БТР ротного подкатил, и резко тормознул между нашей машиной и БТРом командира. Через пару секунд откинулся водительский люк, и оттуда высунулся ротный, вытирая рукавом пот со лба, за ним следом откинулся командирский люк из него показался Хасан.
