Ознакомительная версия.
Обширные владения губернатора строили и обслуживали специалисты различных профессий, в основном приглашенные из-за рубежа. Большую часть проекта летней резиденции в Алупке выполнил английский архитектор Эдуард Блор. Зодчий никогда не бывал в Крыму, но хорошо знал особенности местного рельефа. Кроме того, ему пришлось учесть работу предшественника, одесского архитектора Франческо Боффо, с 1825 года занимавшегося изысканиями, устройством фундамента и закладкой портальной ниши главного корпуса. Следование первому проекту ограничилось подготовительными работами. Воронцова мало привлекал классицизм, принципы которого неукоснительно соблюдали русские архитекторы того времени.
Летом 1831 года губернатор находился в Англии, где смог убедиться в изменившихся вкусах европейского общества. Мысль о соединении множества стилей, видимо, подал Блор, хотя эклектика уже наблюдалась в архитектуре загородных имений России. Например, сочетание готики и классицизма имело место в подмосковной усадьбе Паниных. Средневековые детали украшали сооружения в Петергофе и здания в Парголове, построенные по проекту А. П. Брюллова. Брат знаменитого живописца часто использовал стилистику готической архитектуры, в частности применив ее при строительстве Пулковской обсерватории.
Алупкинский дворец. Северный фасад центрального корпуса
Англичанин Блор сумел предугадать желания заказчика, предложив проект дворца в готическом стиле с мавританским порталом и павильонами всевозможных исторических и национальных направлений. Согласно первоначальному замыслу ансамбль включал в себя центральный, библиотечный и гостевой корпуса, романские часовые башни, террасу с мраморными львами, дворцовый дворик, зимний сад, фонтаны. Отдельное здание для гостей позже получило название «шуваловского», оттого что в правой его части были устроены покои дочери владельца Софьи Михайловны Воронцовой, в замужестве графини Шуваловой. Комплекс дополнялся пейзажными парками двух типов. Помимо английского, был создан уникальный сад камней «алупкинский хаос», где использовались природные нагромождения глыб диабаза.
Вместо строгого геометрического классицизма британский архитектор сделал упор на средневековое зодчество. На фоне горной гряды, окруженный рощами кипарисов и магнолий, дворец обрел самобытный художественно-выразительный образ. Зодчий расположил постройки с запада на восток в соответствии с направлением гор, позволив зданиям органично вписаться в окружающий ландшафт. Следуя от главного корпуса к павильонам, можно проследить развитие архитектурных стилей от романского до английской архитектуры Нового времени.
Работы по новому проекту начались в декабре 1832 года. К тому времени была возведена значительная часть столового корпуса, начатого два года назад. Всеми работами руководил прибывший из Англии архитектор Вильям Гунт. С 1831 года почти шесть лет строилось центральное здание. В 1824–1841 годах на территории усадьбы возводились Азиатский павильон, Чайный домик, «индийская мечеть» и православная церковь в «греческом духе». После этого вблизи столовой появилась бильярдная, а спустя два года началось оформление парадного двора и отделка новых построек: дома для гостей, восточных флигелей, хозяйственных сооружений.
Творчество Эдуарда Блора основывалось на увлечении старинными памятниками. Посвятив молодость изучению наследия прошлого, в зрелые годы зодчий редко отступал от принципов английского романтизма. После сотрудничества с Воронцовым он занял место придворного архитектора Георга IV, затем служил королеве Виктории. Ему принадлежат планы перестройки Вестминстерского аббатства, создание части Букингемского дворца. Блор занимался строительством замков и усадебных построек в Англии и Австралии. Все же наиболее полно его талант раскрылся в проекте крымской резиденции князя Воронцова.
Посетившую губернатора путешественницу О. Шишкину поразил «обширный замок из крымского порфира, сооруженный по плану английского архитектора русскими работниками. Достойны удивления и любопытства пространные сады с деревьями и цветами, о которых даже не слышали на севере, которых прелесть нельзя вообразить, а только увидеть». Не менее восторжен отзыв известного русского архитектора Е. Л. Маркина: «Нигде, кроме Алупки, я не видел такого сочетания архитектурного гения с гением пейзажиста, моря с горами, камня с лесом, дикости природы с изяществом цивилизации».
Вид Львиной террасы
Расположенный с запада главный вход во дворец выполнен по типу замков суровой романской архитектуры. Две круглые сторожевые башни замыкают высокие глухие стены с характерными зубцами. Серый камень, грубая кладка, щелевидные окна-бойницы, тесные пространства создают впечатление неприступности. К центральному корпусу ведет узкий проезд, похожий на улицу средневекового города. Чугунный навесной мостик, соединяющий стену и здание, имеет вполне практическое значение. При жизни Воронцовых музыканты проходили по нему на хоры парадной столовой. После сумрачной тесноты прохода просторный парадный двор создает ощущение света и воздуха. Отсюда открывается великолепная панорама гор. По замыслу архитектора, если смотреть со двора, вершина Ай-Петри выглядит «вмонтированной» в своеобразную раму, гранями которой служат часовая башня, восточный флигель и подпорная стена с фонтаном в центре. По мере продвижения в глубь комплекса чувствуется постепенное изменение стилей.
Центральный корпус выстроен в архитектурной манере эпохи Тюдоров. Типичные признаки английского Ренессанса представлены четкими прямоугольниками окон; деталями, расположенными на разных уровнях; узкими многогранными полуколоннами, разбивающими фасад на вертикальные плоскости. Четкий геометризм форм намеренно нарушается выступами парадного входа, эркеров и боковых ризалитов с куполами в форме луковиц. Массивную кладку стен и грубую фактуру камня зрительно облегчают изящные верхушки колонн (пинакли), зубцы и готические дымовые трубы, похожие на минареты мусульманских мечетей.
Алупкинский дворец. Южный фасад центрального корпуса
С переходом на противоположную сторону здания европейское архитектурное направление постепенно обретает восточные черты. Львиная терраса южного входа получила название благодаря скульптурам итальянского ваятеля Винченцо Боннани. В декоративном убранстве дворца обнаруживается подобие стилеобразующих элементов западного и восточного зодчества. Изящно отделанный, освещенный солнцем южный фасад центрального корпуса обращен в сторону моря. Основной мотив декора в виде стрельчатой подковообразной арки повторяется в каменном ограждении крыши и чугунной балюстраде балконов.
Смешение стилей в любом виде искусства традиционно считается признаком дурного вкуса. Будучи истинным британцем, Эдуард Блор сочетал в себе консерватизм и стремление к новаторству. Причудливая игра противоположностей явственно прослеживается в формах Алупкинского дворца, где переходы стилевых направлений созданы фантазией опытного специалиста и служат своеобразным путеводителем по странам и эпохам. Всего лишь обогнув стену дома, из Англии можно попасть в Турцию, перешагнув при этом из Средневековья в Новое время.
Художественный образ дворцового ансамбля создавался под влиянием рыцарских романов Вальтера Скотта и арабских сказок. Именно в 1830-х годах россияне впервые смогли прочесть «Тысячу и одну ночь», «Айвенго» или «Альгамбру» В. Ирвинга на русском языке. Южный фасад центрального корпуса строился из грубо обработанного серого камня, но оформлялся с восточной пышностью. Местный колорит заключен в подковообразной арке и двухъярусном своде. Тонкая резьба по гипсу в нише предусматривает причудливое сочетание двух разноплановых мотивов: тюдоровского цветка и восточного лотоса. Фриз украшает шестикратно повторенная арабская надпись: «И нет победителя кроме Аллаха», заимствованная из символического декора Альгамбры.
При строительстве дворца использовался труд 300 крепостных мастеров из Владимирской и Московской губерний, возглавляемых подрядчиком Гавриилом Полуэктовым. В архивах губернатора сохранились имена одаренных столяров Якима Лапшина, Наума Мухина, Максима Тисленко и лепщика Романа Фуртунова. Неповторимый декор стен и внутренних помещений также исполнен крепостными, работавшими по эскизам художника И. И. Ковшарова. Стараниями русских умельцев дворец, задуманный в качестве демонстрации знатности и богатства, стал памятником таланту зодчих, живописцев, скульпторов и мастеров из народа.
Большая часть построек дворца создавалась из диабаза – магматической горной породы красивого зеленовато-серого тона. Камень брали из естественных россыпей, коих в окрестностях Алупки имелось огромное количество. Из диабазовых скал сооружались основания некоторых корпусов. Эта порода вдвое тверже гранита и плохо поддается обработке. Многодневный труд могло испортить одно неверное движение. Потомственные каменотесы, камнерезы, столяры и паркетчики владели уникальным искусством, которое чаще использовалось в культовых постройках. Секреты обработки поверхностей и создания рельефных изображений при строительстве храмов передавались из поколения в поколение. Мастера превращали большие бесформенные глыбы в прямолинейные блоки, часто с затейливым, сложным узором. Дальнейшая шлифовка, непременно вручную, с помощью примитивного инструмента, применялась при создании гладких плит для отделки внутренних помещений.
Ознакомительная версия.
