И здесь я не могу не подумать о том, что было тоже сном, всего лишь сном, но расцвеченным таким сверканием реальности, что, пробудившись, я еще долго спрашивал себя — и много позже, да и сейчас, если этот сон внезапно приходит мне на память, — не вспоминаю ли я пережитое наяву. Я нахожусь на корабле, плывущем по Атлантическому океану, «в Южную Америку». Проходит ночь за ночью; теперь снова светит солнце, и мы, в буквальном смысле этих слов, проплываем через острова. Точно скользя по каналу, корабль очутился среди улиц какого-то города, и я смотрю на них с палубы, пока мы движемся мимо — чужие и одновременно, на этот краткий миг, поразительно близкие тому древнему народу, который все еще здесь живет. Слева открывается площадь, я вижу церковь, ярко освещенную восходящим солнцем, — ориентация, прямо противоположная обычной. Перед церковью играют дети: я замечаю, успеваю вобрать беглым взглядом это перекрестье пространств, сошедшихся на паперти, простую гармонию теней, отбежавших далеко от фасадов, трепет чего-то необъяснимого, похожего на тушь, разлившуюся в прозрачности утреннего света. Мы смотрим и мы на виду, вес омыто смеющимися лучами и дышит полным спокойствием — но корабль скользит, и мы уже далеко.
Памяти Бернини, создателя «Истины», украшающей гробницу Александра VII, — статуи, которая тянется вверх, словно раздуваемое пламя, — посвящается это движение наружу, в клубах дыма, летящего от семи огней.
Перевод М.Гринберга.
Перевод Б.Дубина.
Перевод М.Гринберга.
Перевод М.Гринберга.
Можно ли сказать, что я «критикую» Валери? Мне кажется, я принимаю его всерьез, — честь, которую можно оказать лишь очень немногим писателям.
И это писатели, живущие внутри нас. Нам приходится бороться с ними — так же, как приходится время от времени осуществлять жизненный выбор; бороться для того, чтобы жить. Эта борьба — наше глубоко личное дело. Она, может быть, напоминает пари, в том несколько торжественном смысле, какой обычно придают этому слову.
Перевод М.Гринберга.
Перевод Б.Дубина.
Перевод М.Гринберга.
Перевод Б.Дубина.
Перевод М.Гринберга.
Перевод М.Гринберга.
Перевод М.Гринберга.
Перевод Б.Дубина.
Перевод Б.Дубина.
"The Beautiful is that in which many still seen as many becomes one."
Столь близкие английским и американским читателям Ляфорг и Корбьер погружаются в подобный мир, только смирившись с положением «малых» поэтов у себя на родине.
Перевод М.Гринберга.
Перевод М.Гринберга.
Первый сборник эссе Ива Бонфуа «Невероятное» был издан в 1959 г., второй — «Сон, приснившийся в Мантуе» — в 1967 г. При втором издании этих книг в 1980 и 1992 гг. автор объединил их под общим названием «Невероятное» и внес в тексты небольшие изменения. Публикуемые переводы выполнены по последней версии (1992 г., издательство «Mercure de France»). Они представляют, условно говоря, «первый период» эссеистики Бонфуа (1953–1967 гг.). Из восьми эссе, составивших «Невероятное», для русского издания были выбраны пять (а также завершающее книгу стихотворение в прозе «Благодарение»), из пятнадцати эссе, составивших «Сон, приснившийся в Мантуе», — восемь (а также завершающий книгу рассказ «Семь огней», ранний образец жанра, который сам Бонфуа называет «рассказами во сие»).
Переводы «Благодарения», эссе «Византия», фрагмента эссе «Французская поэзия и принцип тождества» и эссе «Под октябрьским солнцем», публиковавшиеся ранее в периодике, переработаны для настоящего издания.
Одно из первых произведении Бонфуа, появившихся в печати (опубликовано в мае 1953 г. в журнале «Lettres nouvelless», № 3).
hic est locus patria (лат.) — «здесь родина». Первая книга стихов Бонфуа «О движении и неподвижности Дувы», изданная в октябре 1953 г., содержит стихотворение, которое носит такое же название.
Долгое стремление (long désir) — из стихотворения Малларме «Проза», посвященного Дезэссенту, герою романа Ж.-К.Гюиманса «Наоборот». Малларме описываег остров, где растут гигантские цветы, одновременно реальные и идеальные, именно эти цветы-Идеи он и называет «венцом долгого стремления» (пер. В.Козового; ср. диалог П.Валери «Эвпалинос, или Архитектор», где обсуждается этот стих Малларме, в книге «Поль Валери. Об искусство). М, «Искусство», 1976, с.218. — Здесь и далее при цитировании классических произведений французской литературы по возможности используются существующие переводы; в тех случаях, где смысл оригинала этого не позволяет, цитаты даны в наших переводах — М.Г., Б.Д.).
Я думаю о греческой формуле «место истины» (vrai lieu) — судя по всему, имеется в виду «Федр» Платона (в русском переводе — «поле истины», область подлинного бытия; см.: Платон. «Собрание сочинений в четырех томах». М., 1993, т.2, с. 157). Именно так — «место истины» — назван один из разделов книги «О движении и неподвижности Дувы».
Церковь Мадонны делла Сера — находится в окрестностях города Кальви на севере Корсики (построена в 1479 г.).
«Тайна и меланхолия улицы» — картина итальянского художника Джорджо де Кирико (1888–1978), написанная в 1912 г. Позже, в статье «Джорджо де Кирико» (1985), Бонфуа заметил: «…"меланхолия" здесь рождена, без сомнения, перспективой, которая, как сразу же понял западный мир, привела к подмене места, в его некогда живом восприятии, — гулкого, исполненного значения, священного места — геометрическим пространством, отчужденностью, небытием. Акцентируя сходящиеся линии, выделяя фантастические контуры предметов на фоне неба, Кирико на удивление проницательно расширяет зазор между непосредственной данностью и человеческим сознанием, между присутствием и понятием, внушавший страх классицистам и положивший начало современному искусству».
О присутствие, повсеместно утвержденное самоуничтожением — незначительно измененная строка из стихотворения, завершающего стихотворный цикл Бонфуа «Анти-Платон» (1947).
«Такое надгробие человек воздвиг…» — см. «Путешествие из Парижа в Иерусалим» (Chateaubriand F. Œuvres, 1969, vol.2, p. 1142). Шатобриан здесь возражает Боссюэ, утверждавшему, что пирамиды свидетельствуют о ничтожестве человека.
Вот жизнь, которая не страшится смерти — ср. в предисловии к «Феноменологии духа»: «…в том, что связанное и действительное только в своей связи с другим приобретает собственное наличное бытие и обособленную свободу, — в этом проявляется огромная сила негативного; это — энергия мышления, чистого «я». Смерть, если мы так назовем упомянутую негативность, есть самое ужасное, и для того, чтобы удержать мертвое, требуется величайшая сила. Бессильная красота ненавидит рассудок, потому что ои от нее требует того, к чему она не способна. Но не та жизнь, которая страииггея смерти и только бережет себя от разрушения, а та. которая претерпевает ее и в ней сохраняется, есть жизнь духа. Он достигает своей истинности, только обретая себя самого в абсолютной разорванности». (Г.В.Ф. Гегель. «Сочинения», т.4, с. 17; пер. Г. Шпета). Эти же гегелевские строки (предпоследнее предложение в нашей цитате) Бонфуа избрал эпиграфом к книге «О движении и неподвижности Дувы».
Предисловие к стихотворному разделу в «Собрании сочинений» Бодлера, выпушенном Клубом образцовой книги (1955).
«…оттенки Гамлета Делакруа» — графическим иллюстрациям Делакруа к трагедии Шекспира Бонфуа позднее посвятил эссе «Цвет под покровом чернил», опубликованное в каталоге выставки «Делакруа и Гамлет» (1993) и вошедшее в сборник статей «Рисунок, цвет и свет» (1995).
Жан-Поль Сартр показал… — очерк Сартра «Бодлер» был напечатан в качестве предисловия к книге бодлеровских записных книжек «Для одного себя» (1946) и на следующий год вышел отдельным изданием.
