звуковом отношении; однако исследование звуковой формы прозы (ритма, аллитераций и проч.) также обычно включается в область стиховедения (см.
Поэзия и проза [14]). Логически стиховедение разделяется на три части: фонику (учение о сочетаниях звуков), собственно метрику (учение о строении стиха — см.
Метр) и строфику (учение о сочетаниях стихов). В каждой из них может быть выделена статическая характеристика значимых звуковых элементов и динамическая характеристика принципов их сочетания: так, собственно метрика распадается на просодию (классификацию слогов на долгие и краткие, ударные и безударные и проч.) и стихологию (законы сочетания этих слогов в стихе). Однако практически объем и разделение стиховедениия в разных литературных традициях различны: иногда из стиховедения выпадают некоторые разделы (в античном стиховедении фактически отсутствовала фоника), иногда прибавляются инородные (в арабское стиховедение входит рассмотрение
стилистических фигур [15]). Некоторые вопросы, изучаемые в стиховедении, лежат на границах стиховедения и других областей литературоведения: так, на границе стиховедения и стилистики (именно поэтического синтаксиса) лежит явление переноса, на границе стиховедения и композиции лежит явление твердых форм (сонета, рондо и проч.), а такое важное стиховедческое понятие, как интонация, затрагивает и область декламации (например, «восходящая интонация»), и стилистики (например, «напевная интонация»), и тематики («религиозно-дидактическая интонация» и т. п.).
Возникновение стиховедения как науки обычно связано со становлением в различных литературах письменной поэзии, обособившейся от музыки с ее непосредственным слуховым ощущением норм звукового строения стиха; при этом часто молодая поэтическая культура пользуется для осмысления своей системы стиха чужой «классической» системой стиха (так, латинское стиховедение опиралось на понятия греческого стиховедения, а новоевропейское — на понятия латинского стиховедения). В соответствии с этим стиховедение первоначально всюду было наукой нормативной, системой «правил» и «вольностей», учившей, как «должны» писаться стихи; только с XIX века стиховедение становится наукой исследовательской, изучающей, как действительно писались и пишутся стихи. При выявлении фактов одним из основных методов в стиховедении является статистика: выделение таких звуковых явлений, которые могут быть обязательными, господствующими или только преобладающими признаками стиха (его «константами», «доминантами» и «тенденциями»), достигается вернее всего с помощью подсчетов. При обобщении фактов стиховедение пользуется в основном сравнительным методом; сравниваться могут показатели употребительности тех или иных стиховых форм: 1) в разные периоды литературной истории, 2) в литературе разных языков, 3) в поэтическом произведении и в «естественном ритме» (или «естественной фонике») данного языка. Конечной целью стиховедения является установление места звуковой структуры в общей структуре произведения, ее связи со структурами языковой и образной.
Развитие русского стиховедения неотрывно от развития русского стихосложения: первый подъем его (XVIII век — работы В. К. Тредиаковского, А. Д. Кантемира, М. В. Ломоносова) связан с освоением силлабо-тонического стихосложения; второй (начало XIX века — работы А. X. Востокова и др.) — с освоением имитаций античного и народного размеров; третий (1910–1920‐е годы — работы А. Белого, Б. В. Томашевского, В. М. Жирмунского, Р. О. Якобсона и др.) — с освоением тонического стихосложения. Новый этап развития русского стиховедения наметился с 1960‐х годов и связан с использованием достижений современного языкознания, семиотики и теории информации.
Литературу см. при статье «Стихосложение».
СТИХ (от греч. στίχος — ряд, строка) — художественная речь, фонически расчлененная на относительно короткие отрезки (каждый из них также называется «стих»), которые воспринимаются как сопоставимые и соизмеримые. Противоположное понятие — проза (см. Поэзия и проза). Прозаическая речь тоже членится на отрезки — колоны; но по сравнению с прозой членение стиха обладает двумя особенностями: 1) в прозе членение текста определяется только синтаксическими паузами, в стихе членящие паузы могут не совпадать с синтаксическими (enjambement — перенос); 2) в прозе выделение членящих пауз в значительной мере произвольно, в стихе оно твердо задано.
Членящие паузы могут отмечаться в тексте различными способами: фиксированным традиционным напевом (например, в литургической поэзии), специальными значками в рукописях (например, в античной лирике), постоянно повторяющимся фоническим приемом (рифма в раёшном стихе интермедий XVIII века), графическим оформлением текста (печатание отрезков отдельными строчками в свободном стихе: «Она пришла с мороза…» А. Блока) и т. п. Обычно несколько способов используются одновременно, причем основным является графическое выделение строчек, а вспомогательными — остальные приемы. Так, в русском классическом 4-стопном ямбе членящие паузы отмечены графическими концами строк, словоразделами после каждых 8–9 слогов и рифмами. При этом членящие паузы могут быть различной степени силы (например, в стихотворении А. С. Пушкина «Будрыс и его сыновья» концы полустиший выделены рифмой, концы стихов — также и концами строк, концы строф — также и отбивкой).
Вспомогательным средством фонической организации стихотворного текста в большинстве систем стихосложения является метр — чередование внутри стиха сильных и слабых мест (арсисов и тесисов, или сильных слогов и слабых слогов); сочетание сильного и слабого места образует в некоторых стихотворных системах стопу, которая служит единицей соизмеримости стиха. Сильные и слабые места различаются тем, что некоторые категории слогов и слов допускаются только на сильном или только на слабом месте. Так, в русском ямбе и хорее ударный слог неодносложного слова может стоять лишь на сильном месте. Однако при всей важности метра в стихе определяющим признаком стиха является все же не метр, а членение на заданные отрезки. Так, ритмическая проза А. Белого, в которой есть метр и нет стихоразделов, ощущается как проза, а свободный стих (верлибр), в котором есть только стихоразделы и нет метра, ощущается как стих.
В результате такого членения стиха на соизмеримые отрезки вся семантическая структура в стиховом тексте оказывается иной, чем в прозаическом. Именно: 1) внутри стиховой строки слова стремятся к смысловому объединению, к синтаксической законченности (в некоторых системах стихосложения это обязательный признак); слова в строке теснее связываются друг с другом, чем связывались бы в прозаическом контексте («теснота стихового ряда», в терминологии Ю. Тынянова); 2) между стиховыми строками устанавливается связь не только горизонтальная, по последовательности («предыдущий отрезок — новый отрезок»), но и вертикальная, по параллельности («начала предыдущих отрезков — начало нового отрезка» и т. п.). Это увеличивает сеть связей, в которых находится каждое слово в стихе, и каждая такая связь дает эффект семантического сходства или контраста; семантическую нагрузку приобретают такие элементы текста, которые в прозе остаются неощутимыми (так, случайный звуковой повтор становится аллитерацией, связывающей слова, или рифмой, связывающей строки). Тем самым стих получает семантическую перспективу, смысловую глубину, недоступную прозе: одно и то же сообщение в стихотворном тексте ощущается более содержательным, чем в прозаическом.
ЛИТЕРАТУРА. Тимофеев Л. И. Очерки теории и истории русского стиха. М., 1958; Томашевский Б. В. Стих и язык. М.; Л., 1959; Лотман Ю. М. Лекции по структуральной поэтике. Вып. 1. Введение, теория стиха. Тарту, 1964; Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. М., 1965. См. также литературу при статье «Стихосложение».
