творческой работе.
Мы считаем, что наконец в XX-м веке настало время покончить навсегда с принципами Эллинского искусства, и начать создавать другое искусство на совершенно иных основаниях.
Мы стремимся сдвинуть искусство с его мертвой точки.
Мы расширяем и углубляем понятие о реальной действительности.
В своей художественной передаче мы не останавливаем жизни, как делалось до сих пор, и в нашем изображении все явления и понятия проходят переплетаясь и преломляясь в призме. Отсюда – искусство наше многогранно и всесторонне.
Но так-как всякое изменение идеи искусства имеет непременный своим последствием изменение формы его, то и нам прежняя форма стала непригодна.
При конструировании новой формы искусства мы не хотели повторять роковой ошибки всех возрождений и художников реставраторов, – мы не обратились к старинные мастерам и античным принципам, что неизбежным образом каждый раз приводило искусство быстро к тупику; мы не хотели также возвращаться ни к лубкам, ни к прежним примитивам и прикидываться малограмотными; и перед нами встала во всем своем величии грандиозная задача создания формы из ничего.
Приняв за точку отправления нашего прямую линию, мы пришли к идеально простой форме: прямым и круглый плоскостям (в слове – звук и буква). Простота формы обусловливается также глубиной и сложностью наших задач.
Глубоко ошибаются те, кто полагают, что мы творим (по своему, конечно) в кругу искусства данного времени, – нет, мы вышли из этого круга и стоим уже на пороге новой эры, новых понятий, и в наших произведениях вы не находите уже ни одной знакомой вам черты. Для вас – загадочные картинки, а для нас совершенно реальный язык для выражения наших новых чувств и понятий.
Мы примитивы в XX-м веке.
И когда общество переживает величайший кризис во всем, а искусство дрябло и истерично, – мы исполнены величайшего подъема и творческой работы. Нападки шаблонных критиков, которые видно сами уже не верят в то, что защищают, издевки толпы только удесятеряют наши силы и энергию, и в сознании грандиозности наших задач и что путь нами избран правильный, – в нас царит глубокая вера в свой труд, среди окружающего нас безверия.
И. Клюн.
Художники пишущие для театра художественные вещи как-то: дно ямы. вишневые сады, мизерариумы, ревности – занаваживают не только свои головы, но даже побуждают других строить отдельные амбары как-то: Художеств. театр – в Москве, Своб. театр. Где наглядный образом забивают в зрителе всякую способность видеть настоящее.
Поэтому главным образом обращаюсь как к более деятельные художникам – Куприну, Андрееву, Юшкевичу, Горькому не заполнять свои книги разными отбросами дна города и деревень.
За вас это сделает городская Управа и свезет в более надлежаще место.
Художнику разум нужен только для домашнего обихода, а художники употребляют его в картину.
Обезьяна нанизывала очки на хвост и нюхала.
За ненадобностью я отказываюсь от души и интуиции, 19 февр. в 1911 году я отказался на публичной лекции от разума.
Предупреждаю об опасности – сейчас разум заключил искусство в 4-хстенную коробку измерений предвидя опасность 5-го и 6-го измерений я бежал, так как 5-е и 6 измер. образуют куб в котором задохнется искусство.
Бегите пока не поздно.
Достоевский по наивности оказал: «На то и ум чтобы достигнуть чего хочешь».
Поэтому вместо художественных произведений написал умные.
Высшее худож. произведение пишется тогда когда ума нет.
Отрывок такого произведения:
– Я сейчас ел ножки телячие.
Удивительно трудно приспособится к счастью проехавши всю Сибирь.
Всегда завидую телеграфному столбу. Аптека. –
Конечно многие будут думать что это абсурд но напрасно
стоит только зажечь две спички и поставить умывальник.
К. Малевич
Возмущайтесь:
даже враги русских футуристов отдают должное их подвигам:
Наши футуристы серьезно а может быть и не без причины претендуют на роль пророков в настоящей войне… по пророчеству сам Вильгельм II в опере главный похититель солнца…
Футуристам свою оперу не мешало бы повторить что бы публика могла воочию убедиться как бред… неожиданно может найти аналогичные отзвуки и краски в нашей сегодняшней кошмарно-кровавой действительности.
К. Баранцевич. «Б. В.»
«…Футуристы исправляют ошибки, допущенные их предшественниками-символистами… Футуристы доводят, заумный элемент, присущий всяким надмирным исканиям, до предела. Но ведь яркость и смелость самоопределения не недостаток, а достоинство в литературе»
А. Редько «Русское Богатство» VII книга 1913 г. и III-я 1914 г.
«Хлебников талантлив… у него 1) хорошая ритмика, 2) сильно развитое чувство суффиксов и приставок, 3) любовь к корню слова»
C. Городецкий «Речь».
«Я поставил бы памятник освободителю стиха В. Хлебникову».
«Шиповник» 22 книга. «Лица и Маски» К. Чуковский.
«Удивительно хороша и тонко-ядовита брошюра „Черт и речетворцы“… Здесь Крученых подложил хину под всю русскую литературу, начиная с Гоголя и кончая Сологубом… Тут все наши „неприкосновенные“ авторитеты и старцы осмеяны, и осмеяны зло, с бешенством вызова, с огнем и злобой»…
А. Закржевский «Рыцари Безумия. Футуристы».
«он так грандиозен и грозен, что всю нашу эпоху я готов назвать эпохой Крученых! Если бы провалились мы все, а остался один только он, вся наша ЭРА до ниточки сбереглась бы для грядущих веков. Как к концу XVI в. в Елизаветинской Англии не мог не возникнуть Шекспир, так в Москве в начале XX в. не мог не появиться Крученых».
К. Чуковский.
