редколлегии журнала (я проверил). Оставалось только догадываться, как мое письмо попало к нему.
Я немедленно согласился. Тогда я представить не мог, как это изменит мою жизнь. Но это потом. А пока я готовился к защите дипломного проекта. И именно в день защиты проекта пришло еще одно письмо от профессора Лучинского. Проект был уже защищен, с наших плеч словно гора свалилась, и мы чувствовали себя как птицы, выпущенные из клеток в большой мир. Письмо я нашел на кровати в общежитии, где жил тогда и даже не стал раскрывать - оставил на потом - спустя несколько часов после защиты не до писем.
Лишь на следующий день я раскрыл этот пухлый конверт и нашел в нем экземпляр отпечатанного на ротаторе журнальчика "Фантастика и Жизнь". Журнал издавал клуб любителей фантастики МФТИ и ответственным за выпуск был профессор Лучинский. Одна из колонок присланного номера содержала дискуссию о фотонных ракетах, одним из авторов материалов под этой рубрикой значился я. К номеру было приложено небольшое письмо профессора, в нем он писал, что был бы рад, если бы я удостоил своим посещением одно из заседаний этого клуба. Далее сообщалась дата и место проведения встречи.
Естественно, в назначенное время я был там. Увиденное меня заворожило. Это было место, где можно было свободно говорить о межзвенных полетах и о летающих тарелках, о внеземной жизни и таинственных знаках в пустыне Наска.
Я стал завсегдатаем клуба. Но, что более важно - меня очаровал профессор Лучинский. Казалось, в нем сочетались все самые замечательные качества, какие только могут быть у ученого - колоссальная эрудиция, железная логика, твердый характер, умение убеждать. Все это подкрашивалась тонким юмором и изрядной долей цинизма, который, впрочем, некогда не выходил за рамки приличия. У него было необычное умение - он мог говорить о чем-то одном и в то же время делать на бумаге пометки, относящиеся к совсем другому. День его был жестко распланирован, и он мог - абсолютно не смущаясь - прервать собеседника: "К сожалению, сегодня я не могу вам уделить больше внимания - дела. Продолжим в другой раз". Иногда этим все и заканчивалось - "проситель" не возвращался к начатому разговору, возможно осознав несущественность затронутой темы и, тем самым освободив профессора от продолжения беседы. Многие считали - и не без основания - что такая фраза в его устах - это просто сигнал собеседнику, который говорит о том, что профессору неинтересна обсуждаемая тема, и он не желает продолжать. Но если после такой фразы все-таки случалось возвращаться к прерванной беседе, то профессор - как правило - помнил не только тему беседы, но и момент, на котором беседа прервалась. Профессор охотно делился с окружающими домашними делами - все знали о приближающихся семейных праздниках профессора и о его своеобразных взаимоотношениях с тещей, об отдельных эпизодах из которых он рассказывал с изящным юмором.
В клубе иногда обсуждались вопросы, казавшиеся мне сошедшими со страниц фантастических книг. Одно из заседаний клуба прошло под девизом "фотонную ракету делаем сегодня!". Мы обсуждали такую схему: небольшой космический летательный аппарат, состоящий из мощного лазера (это и есть фотонный двигатель!), панели солнечных батарей - для обеспечения лазера энергией, системы стабилизации с двухстепенными гироскопами, миниатюрных электродвигателей, которые будут обеспечивать необходимую направленность солнечный батарей (чтобы энергоотдача батарей была максимальной), система связи. Все, из чего бы состоял этот маленький аппарат, можно было сделать сегодня! Расчета, правда, были не утешительными: если этот аппарат стартует с околоземной орбиты, то для достижения Луны - по раскручивающейся спирали - ему потребуется примерно год. Конечно, такой аппарат - всего лишь игрушка - но ведь многие великие проекты начинались с того, что - казалось вначале - практического значения не имело. Радиосвязь начиналась с "грозоотметчика" - простейшего прибора, способного "уловить" разряд молнии за несколько десятков километров. Казалось бы - какой толк от этого?
Я тем временем начал работать на большом заводе, по производству ракетных двигателей, в цеху турбонасосных агрегатов в подмосковных Химках. Это было очень далеко от фотонных двигателей, о которых я мечтал. И это было не просто далеко, это было другое направление, никак не связанное с фотонными двигателями!
Спустя два года я оставил завод и поступил в аспирантуру МФТИ к Лучинскому.
Я уходил заниматься лазерами. И не мог предположить тогда, что через много десятилетий колесо судьбы совершит полный оборот, вновь приведя меня к тому, о чем грезил в детстве. Как никогда, я сейчас понимаю, что значит развитие по спирали.
Я листаю дневник и вспоминаю.
* * *
Медведь протянул мне назад текст выступления.
- Хорошо, но суховато. На твое выступление придут в первую очередь журналисты, ловцы сенсаций и прочая шушера. Серьезные люди будут потом, после пленарного заседания. А на пленарном заседании ты должен ублажать публику рассказами о невероятных перспективах так, чтобы все почувствовали, что мы в начале дороги и чтобы у всех зачесалось продолжить исследования. Там будет парочка политиков - у них должно возникнуть желание немедленно увеличить финансирование. После перерыва половина разбежится, тогда уже поговорим серьезно.
- Два выступления готовить?
Медведь кивнул.
В нашем институте распространены клички. Медведем зовут нашего директора. Иногда люди забываются настолько, то начинают использовать эту кличку в присутствии обладателя оной. Директор - не исключение. А что тут удивительного, если его фамилия - Медведев. И телосложения подходящего - высокий, широкоплечий. Плюс десяток-другой килограмм избыточного веса - из-за малоподвижного образа жизни. Михаил Ильич относится к прозвищу с явным удовольствием и иногда сам использует. Курьезов из-за этого случается немало. Последний случился на Ученом совете. Савченко - руководитель соседней лаборатории, маленький и сутулый человек, жаловался на тесноту в выделенных ему помещениях. В какой-то момент выдал фразу "Надоело ощущать себя медведем в посудной лавке".
Члены Ученого совета дружно хмыкнули, а сидевший рядом с Савченко попытался поправить - вы хотели сказать "слоном". Но Савченко уже утонул в своих мыслях, в коих медведи и слоны перемешались настолько, что стало проблемой расставить их по местам. Попытку поправить, принял как вызов. "Медведем" - грозно и громко повторил он.
Члены ученого совета начали сползать со своих стульев. Михаил Ильич улыбался во весь рот и старался изо всех сил не рассмеяться. Два человека пытались объяснить Савченко допущенную оговорку, а он никак не соглашался, что перепутал...
Особого внимания заслуживает Наш Никита Сергеевич. Инженер по электронике. Но выглядит столь солидно и представительно и столь по-академически, что гости, не знающие
