Одновременно в Турции началась массированная атака на премьер-министра Реджепа Эрдогана, близкого по своим идеологическим взглядам к "Братьям". Незначительный по масштабам страны локальный конфликт на площади Таксим привел к тому, что некая очень мощная рука вытолкнула на улицы Стамбула, Анкары, других турецких городов десятки и сотни тысяч человек. Причем, в основном, атака велась не против правящей Партии справедливости и развития (ПСР), не против ее руководства, а лично против Эрдогана. Ему жестко демонстрируют, что победы на президентских выборах 2014 года он не дождется, если не будет действовать "по инструкции".
Судя по всему, основным мобилизационным механизмом, который используется против Эрдогана, стало самое мощное в Турции полуподпольное движение Гюлена. Руководитель этого движения живет сейчас в США, опекается ЦРУ, а среди его высокопоставленных мюридов - и нынешний президент Турции Абдулла Гюль и вице-премьер Бюлент Арынч.
В Катаре неожиданно вынужден был уйти в отставку амбициозный эмир Хамад бин Халиф ат-Тани, якобы "по состоянию здоровья". Он превратил эту крошечную, но очень богатую страну в одного из влиятельных игроков на региональной сцене. Бывший катарский лидер активно поддерживал "братьев" в Египте и во всем регионе, особенно в финансовом и информационном плане. Новым эмиром стал его 33-летний сын Тамим ат-Тани, который гораздо осторожнее относится к умеренным исламистским фундаменталистам, нежели его отец. Но у молодого эмира есть одна весьма примечательная черта: он одновременно имеет хорошие связи и в Тегеране, и в Вашингтоне.
Наконец, в июне на президентских выборах в Исламской Республике Иран победу одержал Рухани - очень неординарный политик со стратегическим мышлением. С новым президентом на Западе, и прежде всего, в США, связывают надежды на существенные изменения во внешней политике ИРИ, и прежде всего, выход из тупика в американо-иранских отношениях. Вашингтон обязательно сделает ставку на то, чтобы договориться с Рухани по стратегическим вопросам.
Египет, Турция, Катар в разной степени входят в сферу влияния США. Поэтому существенные изменения, которые происходят в этих странах, либо напрямую управляются из Вашингтона, либо соответствующие американские службы курируют эти процессы непосредственно на месте.
Все эти события на самом деле отражают существенный разворот в американской политике на Ближнем Востоке. А Соединенные Штаты по-прежнему остаются ключевым глобальным игроком на Большом Ближнем Востоке.
Главная причина, которая заставила Вашингтон пойти на эти экстренные меры, до банальности проста. Несмотря на предпринимаемые американцами меры, вся комплексная региональная ситуация на Большом Ближнем Востоке для США продолжает стремительно ухудшаться. И это непосредственно и крайне негативно воздействует на важные региональные и глобальные цели Соединенных Штатов.
Ключевые интересы США
Среди этих жизненно важных интересов и целей нужно особо выделить три важнейших приоритета.
Во-первых, Вашингтон крайне заинтересован в том, чтобы не допустить критической дестабилизации на Большом Ближнем Востоке. Такой кризис может кардинально изменить и структуру баланса сил, и стратегические правила игры в регионе. Несмотря на существенные потери, которые Америка понесла в последнее десятилетие на ББВ, она хочет любой ценой сохранить здесь основные рычаги управления.
Во-вторых, американская военно-разведывательная элита очень не хотела бы допустить возникновения такого острого, неуправляемого регионального конфликта, при котором США вынуждены были бы пойти на прямое использование своих вооруженных сил. Слова бывшего министра обороны Соединенных Штатов Роберта Гейтса, которые он высказал в Сенате незадолго до своей отставки, по-прежнему популярны в высших коридорах власти Америки: "Любого следующего министра обороны, отдавшего приказ о посылке американских войск для участия в конфликте в Исламском мире, следует как можно быстрее отправить на освидетельствование к психиатру".
На Ближнем Востоке совокупный кризисный потенциал настолько огромен, что любой мало-мальски значимый региональный конфликт может очень быстро привести к силовому столкновению на глобальном уровне. А Вашингтону в ближайшие 5-6 лет крайне важно избежать вовлечения в открытую глобальную войну.
Наконец, в-третьих, Вашингтон стремится сохранить геоэкономический контроль над ближневосточным регионом, поскольку в нынешней ситуации стратегической неопределенности даже непосредственная угроза нефтяным и газовым потокам из этого региона может привести мировую экономику к катастрофе, а с ней и к краху всей западной цивилизации.
Следовательно, ход возможных событий на Большом Ближнем Востоке непосредственно затрагивает самые глубинные экзистенциальные интересы всей западной элиты.
С учетом повышения значимости глобального исламского тренда, усиления влияния Исламского мира в мировой политике, повышения уровня пассионарности исламской уммы, высшая американская элита в последние несколько лет пошла на существенное переформатирование своей ближневосточной политики по отношению к умеренным исламским фундаменталистам, которые превратились в главную силу на ББВ.
Американская элита оказала мощную поддержку Эрдогану и его Партии справедливости и развития, чтобы Турция - член НАТО стала претендовать на место лидера Исламского мира и на роль основного регионального противовеса Исламской Республике Иран с ее революционной, антизападной наступательной идеологией.
Вашингтон при активном содействии Лондона дал зеленый свет формированию нового, невиданного еще в новейшей истории суннитского регионального альянса в составе Турции, Египта, Саудовской Аравии, арабских стран Залива. Планировалось, что этот региональный союз окажется способным противодействовать "альянсу сопротивления" (Иран, Сирия, Ирак, Хизбалла) возглавляемому Тегераном.
Именно исходя из жизненно важных интересов США, большинство американских стратегов благосклонно отнеслись к начавшейся в 2011 году арабской революции. Вашингтон содействовал приходу к власти "Братьев-мусульман" в Тунисе и Египте. Осенью 2011 года, когда отношения между ихванами и египетским генералитетом дошли до критической точки кипения, министр обороны в тот период Тантави направил большую военную делегацию в Вашингтон. Генералы хотели получить отмашку от Пентагона на силовое отстранение исламских фундаменталистов от власти. Однако представители военно-разведывательной элиты США жестко отвергли претензии египетских генералов. Делегация была вынуждена вернуться ни с чем в Каир.
В рамках стратегии по сдерживанию "шиитского радикализма" американские и британские спецслужбы развязали спираль все более ожесточенного силового шиитско-суннитского противостояния. Цель была иезуитски-протестантски-незатейливой: противопоставить шиитским радикалам суннитских экстремистов. "Ad majorem Dei gloriam!" - пусть мусульмане убивают друг друга!
Поскольку принципиальным врагом американцев в этом регионе в течение последних нескольких десятилетий оставалась Исламская Республика Иран, то в рамках стратегии Обамы ключевое место отводилось непрерывному усилению блокады, проведению политики ужесточения санкций и давления на ИРИ. С другой стороны, Вашингтон должен был жестко сдерживать попытки правительства Нетаньяху спровоцировать силовую конфронтацию с Ираном. В военно-разведывательном сообществе США не забыли, как произраильское лобби совместно с влиятельной неоконовской группировкой втянули Америку в войну с Ираком.
Вашингтон отдавал и отдает себе отчет в том, что война Израиля с ИРИ поставит еврейское государство на грань тотального поражения, а это приведет к тому, что Америка будет вынуждена прямо прийти на помощь своему сионистскому союзнику. В этом случае потенциальный кошмар глобальной войны для американской элиты превращался в неизбежную кошмарную реальность.
Израилю при администрации Обамы резко ограничили возможности самостоятельного маневрирования. Попытки некоторых представителей израильского истеблишмента разыграть российскую карту, чтобы пошантажировать США, беспощадно пресекались.
Провал
Июньские события 2013 года ясно продемонстрировали, что вся эта конструкция провалилась. Причем провалилась в рекордно короткие сроки.
Поддержав в 2011 году приход к власти ихванов, вашингтонские стратеги преследовали две ключевые цели. Во-первых, "наиграть" себе мощного регионального союзника в лице "Братьев" - самой влиятельной в Исламском мире мусульманской организации. Во-вторых, сформировать из ихванов и близких к ним умеренно-фундаменталистских организаций влиятельный и управляемый альянс, способный противостоять антизападной радикализации глобального исламского тренда. Но это не получилось. "Братья-мусульмане", медленно превращаясь в политическую силу, сами начали дрейфовать в антизападном направлении.
