Ознакомительная версия.
Император Фердинанд пребывал в панике. Понимал, что за Баварией может прийти черед его собственной Австрии. И в апреле снова призвал из отставки Валленштайна, вручив ему пост верховного главнокомандующего. Собрав войско, тот выступил в июне. Но в опустошенную Баварию не пошел. Рассчитал, что лучший способ заставить шведов покинуть это герцогство — ударить на союзную им Саксонию (что заодно сулило богатую добычу). Поэтому Валленштайн отписал Максимилиану Баварскому, чтобы он не ждал помощи извне, а сам двигался на соединение с имперцами. Герцогу это не понравилось, но делать было нечего. Он вывел полки из крепостей и устремился прочь из собственных владений.
Густав Адольф часть сил разослал по Германии, под рукой у него оставалось 18 тыс. солдат. Узнав, что баварцы уходят, он бросился в погоню. Но опоздал — у г. Хеб (Эгер) на границе Чехии и Саксонии Максимилиан соединился с Валленштайном, принявшим общее командование, и против шведов оказалась армия в 45 тыс. Теперь уже имперцы перешли в наступление, а Густав Адольф отходил, разослав гонцов к командирам своих отрядов и германским союзникам, чтобы спешили на помощь. Остановился он возле Нюрнберга, решив тут обороняться и ждать подмоги. А Валленштайн, двигаясь следом, обнаружил, что шведы выбрали для лагеря очень удобное место и солидно укрепились. И предпочел осадить их, отрезать от источников продовольствия и взять измором.
Но трудности со снабжением точно так же ударили и по имперской армии. Потому что окрестные края были уже разграблены дочиста. Лето было дождливым, раскисшие дороги мешали подвозить продукты, а шведы делали вылазки, отбивая обозы и гурты скота. В итоге оба войска очутились в бедственном положении — голодали, жрали всякую гадость, рвали с деревьев недозрелые фрукты, выкапывали овощи. И дизентерия стала косить ту и другую армию похлеще пуль и ядер. Союзники короля откликнулись не все — Бранденбург и Саксония продолжали вести двойную игру. Но подошли шведский корпус Горна и оплаченный французами кондотьер Бернгардт Саксен-Веймарский, Имперцы потеряли численное преимущество, и 24 августа Густав Адольф дал сражение.
Однако и Валленштайн успел хорошо укрепиться. И уже перенял шведскую тактику — строил пехоту длинными линиями шеренг, придал полкам легкую артиллерию, а коннице — стрелков. Шведский король сперва бросал в бой немецкие полки, составленные из всякой швали, потерять которые было не жалко. Потом пустил отборные части из финнов, лифляндцев и шведов. Яростные атаки продолжались 10 часов, оба полководца были в гуще боя, под Валленштайном погибла лошадь, а Густаву Адольфу пуля оторвала подошву сапога. Поле загромождали тысячи убитых, но овладеть имперскими позициями не удавалось. С огромными потерями Бернгардт Саксен-Веймарский захватил господствующую высоту. Но из-за недавних ливней все заплыло грязью, и втащить туда орудия, чтобы обстреливать вражеское расположение, не сумели.
Измученные армии разошлись по своим лагерям. Густав Адольф прикинул, что и неприятель, понеся немалый урон, не сможет его преследовать. Шведы внезапно снялись с места и начали уходить в глубь Германии. Да только и Валленштайн был талантливым военачальником. Гнаться за королем он действительно не стал, а вместо этого реализовал свой прежний план: вторгся в Саксонию, решив вывести ее из игры и отрезать шведов от Балтики. Или притянуть их к себе. Его расчет оказался верным. Король-воин счел, что обязан выручить союзников. На всякий случай написал прощальное письмо жене, поручил канцлеру Оксеншерне заботу о дочери Христине и повернул в Саксонию. Численное превосходство снова было у Валленштайна. Но обе стороны помнили кошмар под Нюрнбергом и начинать битву не решались. Остановились напротив друг друга, наращивали укрепления и выжидали, чтобы противник атаковал первым. Это стояние затянулось на два месяца…
А в Испании в это время Оливарес решил перенять приемы Ришелье и тоже повел борьбу против Франции чужими руками, прислав Марии Медичи генерала де Кордову и 600 тыс. ливров. Вдобавок она заложила свои драгоценности: Гастон Орлеанский набирал в Брюсселе армию. Внутри Франции опять царили «смутные» настроения. Из-за усиленного выкачивания налогов происходили бунты и волнения в Гиени, Пуату, Провансе, Бургундии. В Лангедоке восстание возглавил губернатор — герцог Монморанси, оскорбленный тем, что ему не дали должность коннетабля. Планировалось, что Гастон поднимет против короля всю Францию, Карл IV Лотарингский нанесет вспомогательный удар на Шампань. А заговорщики в Кале сдадут город, и туда войдет испанский флот.
Ришелье через шпионов о проектах узнал и сумел их расстроить. Часть лотарингских крепостей находилась под французским контролем, туда направили дополнительные контингенты. А должность губернатора Кале выкупили и передали надежному человеку. Испанский удар сорвался. В августе Гастон все же вторгся во Францию. Но, как писали, в его войске собрались «воры и отбросы испанской армии». Да и союз с Мадридом многих отпугнул от принца. На сторону короля переметнулись Ним, Бокер, Монпелье. Гастона отказались поддержать Бургундия и Шароле, города закрывали перед ним ворота. А с его союзником Карлом IV разобрались всего за неделю. С армией, сосредоточенной у него под боком, Людовик и Ришелье подступили к Нанси, столице Лотарингии, и герцог капитулировал.
После чего высвободившуюся армию быстро перебросили на юг. Туда же двигался Гастон — Монморанси в Лангедоке арестовал королевских уполномоченных и выступил ему навстречу. 1 сентября в кровопролитном сражении под Кастельнодари их разгромили. Гастон струсил и пошел на мировую. Как обычно, заложил всех сообщников и получил прощение. Но Монморанси, взятый раненым в плен, так легко не отделался. Теоретически его должны были судить пэры в Парижском парламенте, но Ришелье закон нарушил, подобрал нужных судей в Тулузе, и герцог был обезглавлен. Аресты, казни, конфискации обрушились и на остальных участников заговора — что произвело во Франции колоссальное впечатление. И знать наконец-то стала задумываться о дисциплине. Но Гастон перепугался, что на следствии открылся его тайный брак с лотарингской принцессой, и снова удрал во Фландрию.
В Германии поединок нервов двух армий длился до глубокой осени. Шведы были более привычными к холодам, умели зимовать в лагерных условиях, имперские наемники — нет. И стали разбегаться. Валленштайн обеспокоился, что войско тает, и решил увести оставшихся 14 тыс. солдат на зимние квартиры. У Густава Адольфа было 16 тыс. Узнав, что противник выступил из укрепленного лагеря, он обрадовался: «Я начинаю думать, что Господь отдал врагов в мои руки». Бросился следом и догнал 16 ноября 1632 г. возле Люцена. Хотел напасть с ходу, но утренний туман задержал атаку. Валленштайн успел построить полки к бою и соединиться с направленными к нему подкреплениями.
Едва развиднелось, трубачи заиграли воинственный лютеранский гимн «Господь наш щит», и шведы нанесли удар, отбросив имперских мушкетеров, прикрывавших дорогу. На правом фланге сам король повел в атаку финляндских кирасир, расшвыряв польскую и хорватскую конницу. Но в центре Валленштайн организовал контратаку, отразив шведов. Густав Адольф поехал туда, чтобы лично руководить боем. Он был близоруким, и, желая лучше понять обстановку, слишком близко подъехал к противнику. И попал под град пуль, ранивших и его, и коня, который взвился на дыбы и сбросил короля. Налетела имперская кавалерия, в рубке свиту Густава Адольфа перебили и оттеснили, а его самого прикончили саблями и из пистолетов, не зная, кто это такой.
Командование шведами принял Бернгардт Саксен-Веймарский. Призвал отомстить за любимого короля. Атака была бешеной, полки в едином порыве опрокинули неприятеля по всему фронту, а на батареях у имперцев взорвались боеприпасы. Они обратились в бегство. Но к Валленштайну спешили новые подкрепления — корпус фельдмаршала Паппенгайма. Это был безудержный забияка и дуэлянт, получивший в разные времена более 100 ран, люди удивлялись, что он дожил до 38 лет. Поняв, что опаздывает к битве, он приказал корпусу идти следом и помчался вперед с конным отрядом. Врубился в самую мешанину и был ранен очередной раз — смертельно. Успел узнать, что Густав Адольф погиб, и умер со словами: «Я счастлив». Но шведов самоубийственная атака Паппенгайма задержала. Валленштайн успел остановить и привести в порядок бегущих. И еще раз отбросить врага на исходные рубежи.
Однако Бернгардт понимал, что отступить в такой ситуации — значит быть добитыми. Свел по два батальона в один и вечером снова атаковал — сражение уже шло прямо на массах трупов, устилающих равнину. И прервала его лишь ночь. Валленштайн подсчитал свои потери, узнал, что к шведам идет еще б тыс. подмоги, снялся и увел остатки солдат в Чехию. Преследовать его Бернгардт не смог. Тем не менее обе стороны объявили себя победителями. Одни — поскольку поле боя осталось за ними, другие — поскольку убили шведского короля.
Ознакомительная версия.
