«Бегствующая и бедствующая, от лет Никона, патриарха московскаго, и от последующих ему, церковь епископов, к нам приходящим в православие, имеет: 1) Епископа Павла коломенского, пострадавшаго тогда за благочестие, в Палеостровском монастыре, повелением российскаго царя Алексея. 2) Епископа Епифания чигиринскаго, приемшаго хиротонию от господина Георгия, митрополита ясскаго и пострадавшаго за благочестие в Соловецком монастыре и паки в Киеве повелением российской царицы Анны. 3) Епископа Рафаила злынскаго, приемшаго хиротонию от Даниила, патриарха антиохийскаго. Той епископ области своея не достиже, но волею Господа в Туречине на пути живот свой сконча. 4) Архиепископа Амвросия белокриницкаго и митрополита всех православных христиан, бывшаго митрополита боссанскаго, познавшаго тщету веры греческия и возвратившагося в лоно единыя, соборныя апостольския церкви, пострадавшаго же за благочестие в граде Цилле, повелением австрийскаго царя Фердинанда (в подлиннике Фердина). 5) Архиепископа Кирилла белокриницкаго, митрополита всех православных христиан, бывшаго епископа майновскаго, приемшаго хиротонию от высокопреосвященнаго Амвросия митрополита. 6) Архиепископа Аркадия славскаго и российскаго (?), приемшаго святую хиротонию от руки высокопреосвященнаго Амвросия митрополита, пострадавшаго за благочестие во граде Суждале (здесь под словом пострадавшаго разуметь должно Аркадия, а не Амвросия). 7) Епископа Онуфрия браиловскаго, приемшаго святую хиротонию от руки высокопреосвященнаго Амвросия, митрополита всех православных христиан. 8) Епископа Софрония симбирскаго, приемшаго святую хиротонию от высокопреосвященнаго господина митрополита Кирилла. 9) Архиепископа Аркадия задунайскаго, приемшаго святую хиротонию от господина Кирилла митрополита всех христиан. 10) Епископа Олимпия тульчинскаго, приемшаго святую хиротонию от руки преосвященнаго Аркадия, архиепископа славскаго и российскаго, Онуфрия, епископа браиловскаго. Сконча живот в нужде и заточении во граде Суждале. 11) Архиепископа Антония владимирскаго и всея России, приемшаго святую хиротонию от высокопреосвященнаго митрополита Кирилла. 12) Епископа Израиля уральскаго. 13) Епископа Виталия, от того святителя (Антония) хиротонию приемшим. 14) Епископа Конона новозыбковскаго, во граде Суждале пострадавшаго. 15) Епископа Афанасия саратовскаго. 16) Епискоиа Геннадия екатеринбургскаго, ныне пострадавшаго. 17) Епископа Пафнутия московскаго. 18; Епископа Варлаама балтовскаго. 19) Епископа Иустина. 20) Епископа Иова казанскаго. 21) Епископа Пафнутия казанскаго. 22) Епископа Константина оренбургскаго. 23) Епископа Савватия тобольскаго. 24) Епископа Сергия тульскаго. И инии на епархиях в Австрии, Молдавии, Турции же и Египте, в Сирии же и Палестине поставлены высокопреосвященным архиепископом белокриницким и митрополитом всего православия».
В последнее время получили мы известие еще о двух епископах — Варсонофии и Викентии екатеринбургском. Последний посвящен в Москве летом 1865 года из дьяконов оренбургского епископа Константина.
Вот кстати и синодик Рогожского кладбища, найденный в августе 1855 г. Он начинается так: «За здравие. Помяни, Господи, митрополитов: Амвросия, Кирилла; архиепископов: Аркадия, Антония, Аркадия; епископов: Онуфрия, Олимпия, Софрония, Виталия; архимандритов: Геронтия, Афанасия, Аркадия» и т. д. Затем следуют имена священников, иноков и инокинь.
А не на Волыни, как сказано у преосвященного Макария в «Истории русского раскола», стр. 354. Немиров — в Брацлавском уезде Подольской губернии.
Малиновоостровский Рождественский монастырь при реке Ипути, впадающей в Сож; находится в Новозыбковском уезде Черниговской губернии, близ самой границы Белоруссии. Церковь в нем освящена в 1771 году беглым иеромонахом Киром. Это был впоследствии главный монастырь всей дьяконовщины, не перешедшей в единоверие. Он уничтожен в 1849 году.
О приглашении Тихона и Иоанникия см. Андр. Иоаннова Журавлева «Историческое известие о раскольниках», стр. 362 и 363. О приглашении Сильвестра и Палладия сохранились предания у нижегородских и московских старообрядцев.
[Хорепископ — сан, высший иерейского, но низший епископского, существовал в древней православной церкви, но с течением времени упразднился. Теперешние викарные архиереи — ничто в роде древних хорепископов. В «Кормчей книге» есть послание св. Василия Великого хорепископам, из которого видно, что в его время в каждом селении был свой хорепископ, которому было поручено местное духовенство. Никодим с другими просили поместить хорепископа в слободский Успенский монастырь (Никодимову пустынь) что между посадами Зыбкой (город Новозыбков) и Злынкой.]
Прошение это напечатано в «Чтениях Императорского Московского Общества Истории и Древностей», 1858 г. № 4.
В 1848 году в этом ските было только 12 человек дьяконовщины.
Андрей Иоаннов Журавлев в «Историческом известии о раскольниках», стр. 362, 363, говорит: «Жившие за границею по сю сторону Днепра старообрядцы отправили от себя к крымсому митрополиту, чтобы поставил им епископа, но он без благословения константинопольского патриарха не хотел того сделать, а произвел им только игумена Иоанна, попа Феодота да одного дьякона». О. Журавлев не упоминает, когда это было, но полагать надобно — до 1768 года. В 1772 г. уже не было более старообрядцев «за границею по сю» (по левую) сторону Днепра. По первому разделу Польши, весь Днепр принадлежал России. А между 1768 и 1772 годами ветковские старообрядцы (речь идет, без сомнения, о них) не могли пробраться в Крым, по той причине, что русскими войсками дорога была отрезана. Но в 1768 году ветковские слободы едва ли еще возниклипосле разорения 1764 года. В наших источниках нет ничего об этой посылке ветковцев в Крым, но думаем, что известие о. Журавлева относится еще ко временам царствования Елизаветы, по всей вероятности, к периоду времени между 1758 и 1762 г.
[Так, например, было с Сергеем Иргизским, когда он принял намерение присоединиться к плану Никодима.]
[Падавшая дьяконовщина не вдруг однако уступила рогожцам. В начале XIX столетия для умиротворения старообрядства поповщинского согласия, то есть для соглашения перемазанцев с дьяконовцами, был собор в Макарьевом монастыре (Могилевск губернии, Белицкого, ныне Гомельского, уезда). Рогожцы послали туда своих уполномоченных со множеством старопечатных и старописьменных книг. Эту библиотеку везли на особых подводах. Кроме рогожцев были на соборе старики из Стародубья, из Ветки, из Орла (дьяконовцы), приехало двое старообрядцев из Молдавии — монах и безграмотный мирянин. Собор, как и московский 1779 года, не достигнул церковного мира; не было даже составлено соборного деяния. Тем не менее он имел большое влияние на ослабление дьяконовщины и усиление перемазанства, ибо московские старообрядцы решительно объявили, чтобы никто из неприемлющих перемазания не только не надеялся на какую-либо их помощь, но знал наперед, что будут принимаемы все меры к совершенному уничтожению дьяконовского толка. Самого Александра-дьякона объявили они еретиком. Дьяконовцы доказывали на Макарьевском соборе что перемазание началось не более, как лет сорок перед тем (в шестидесятых годах XVIII столетия). Московские не могли доказать противного и замолчали. Тогда дьяконовцы обратились к ветковским отцам, чтоб они доказали древность перемазания, но те не сказали ничего положительного; одни из них говорили: «не наше дело, мы готовимся уж умирать»; а другие: «не должно о миропомазании споры умножать». Но Макарий, настоятель монастыря, и молдавские старообрядцы приняли сторону дьяконовцев. После этого собора московские старообрядцы произвели большие смуты в Стародубье. По их приказу, мещане и крестьяне посада Митьковки произвели большие беспорядки в главнейшем монастыре Стародубья, Покровском (в Климовой слободе) где были и перемазанцы и дьяконовцы. Узнав, что там принят беглый от господствующей церкви поп без миропомазания, они собрались во множестве с дубинами, окружили монастырь и угрожали вместе с немазанным попом перебить всех живущих в нем. В виду дубин попа перемазали. В другой раз подобные смуты были в монастыре Николо-Пустынском (подле Клинцов). В храмовой праздник Николая Чудотворца собрались сюда, по обыкновению, богомольцы из разных слобод. Были и дьяконовцы, которые вместе с другими молились богу. Поборники рогожской партии закрамолили. Они кричали монастырским: «вы, отцы, худо о церковных вещах смотрите; знать, вы с московскими общения иметь не хотите!» И напомнили им про митьковские дубинки у Покровского монастыря. Много было шуму и вопля, дьяконовцев выгнали. Это было в 1815 году. Вслед затем (22 марта 1816 года), от имени московского старообрядческого общества, попечители Рогожского кладбища, Михаил Иванович Самойлов и Тимофей Андреевич Остряков, писали в Николо-Пустынский и другие стародубские монастыри и посады следующее послание: «Уведомлены мы о ваших монастырях и посады, что иноки и старообрядцы исповедания нашего имеют совокупление с жителями дьяконовой секты и невозбранно имеют вход к богослужению и к отправлению треб, и вы их в таком случае не гнушаетесь и всегда в сообщении с ними, равно и милостыни принимаете по умерших их родственниках, кои в ересях уже и померли, и тем мешаете свет со тьмою. А потом, и у нас бывши, в Москве, множество соблазнили да некоторых и развратили ходом своим в дом Мошанских, к тому же и прочие возникают соблазны. То мы в таком случае слезно, лицом всея церкви, просим оставить таковое развратное дело. Если же не оставите и не последуете отеческим преданиям единодушно с нашим обществом, как оное издревле содержат и принимают вторым чином, го таковых, яко татей и разбойников, по евангелию, отрешаем и лишаем сообщения и милости общества нашего и будете яко не брегущие священная правила божественных отец наших, еже церковь утверждает и все христианское жительство украшает. Такожде угодно было обществу нашему и изволили нам приказать, чтобы непременно уведомить все монастыри. В рассуждении чего и требуем скорейшаго уведомления» (Мошанские упоминаемые в этом послании, были зажиточные московские старообрядцы, отцы или деды которых принимали живое участие в делах собора 1779 года и грозились поколотить Никодима и попа Михаила Калмыка. Те Мошанские о которых говорится в послании, были одни из первых старообрядцев, которые перестали гнушаться общественной жизнью, ездили на гулянья, посещали театры и пр.). Дьяконовцы города Орла сильно восстали против рогожцев за это послание. Глава тамошней дьяконовской общины, мещанин Дмитрий Варфоломеевич Тужилин, оставивший несколько сочинений в прозе и стихах, писал Самойлову и Острякову «Послание», в котором, соболезнуя о раздорах в старообрядстве и угрожая гневом самого бога виновникам несогласий, просил рогожских попечителей объяснить, почему они дьяконовцев почитают за еретиков. Прошло два года, ответа из Москвы не было. Тужилин написал язвительную для рогожцев «Повесть о том, что сделали Рогожскаго кладбища попечители 1816 года», в прозе и стихах. Московские старообрядцы отнеслись к этой повести с презрением и на все возражения и обличения дьяконовщины отвечали упорным молчанием. Впрочем, и отвечать им было нечего — их дело было неправо. Но благодаря богатству и влиянию, окончательная победа осталась на стороне рогожцев.]
