А итог своего бормотания одуванчик подвела чётко: "Сталинское время было хуже войны!" Не может без ноотропила сообразить, что ведь победоносная война — это тоже сталинское время. Но главное в другом. Если это время хуже войны, то что ж ты, мать моя, сразу после окончания в 1931 году ГИТИСа только тем и занималась, что, прославляя это время, беззаветно плясала да радостно пела развеселые песенки в музыкальных комедиях своего супруга Ивана Пырьева, большого начальника советского кино, — в фильмах "Богатая невеста", "Трактористы", "Свинарка и пастух", "В шесть часов вечера после войны", "Сказание о земле Сибирской", "Испытание верности", "Кубанские казаки"... Ведь это же вы, беспартийная, а не я, коммунист, голосили на всю державу, прикинувшись свинаркой:
Нет на свете прекрасней, могучей,
Чем советская наша земля!..
Вы с Иваном Александровичем были единственной в стране семьей, имевшей дюжину Сталинских премий, и ведь все — первой степени по 100 тысяч рублей. О вас так и говорили: "Двенадцать лауреатов под одним одеялом"... Можно себе представить, как пылко любила тогда жена Пырьева советскую власть и как обожала товарища Сталина лично...
Но вскоре после "Кубанских казаков" (1950 год), увы, все переменилось. Пырьев почему-то перестал снимать в своих фильмах гражданку Ладынину, переключил свое пристальное внимание на других — на Марченко, Скирду... А другие режиссеры почему-то не приглашали мультилауреатку, хотя, казалось бы, всё оставалось при ней: и возраст всего лишь необальзаковский, и голосиста, и только что получила звание народной, которое после смерти Сталина никто не отобрал. Так и осталась в 42 года со своими премиями и званиями на бобах. Кончилась роскошная лауреатская жизнь. Вот уже пятьдесят лет и сидит на бобах. Не мудрено, что за столь долгий и печальный срок не только осерчала на оставившего её покойного мужа, но возненавидела и товарища Сталина лично — из-за того, что он уже не мог давать ей премии даже третьей степени. И эту многолетнюю ненависть она, под умелым руководством Сванидзе, и выплеснула с экрана накануне Дня Победы: вот вам, ешьте, дорогие и любимые зрители!..
НА ЛОВЦА И ЗВЕРУШКА БЕЖИТ
Чем же объяснить феномен этих трех ведь русских же артистов — Льва Дурова, Лидии Смирновой, Марины Ладыниной? Впрочем, рядом с ними и Астафьев, и Васильев. Что заставляет их, прославленных и просто уже старых русских людей, лгать о прошлом своей Родины? Конечно, у любого могут быть свои обиды на прошлое, огорчения, разочарования в каких-то личных надеждах, в ком-то из людей того времени, как у Ладыниной, и на это можно посетовать, допустим, в мемуарах, но что побуждает уже в конце жизни перед лицом всего народа лгать, как лгут Чубайс или Новодворская? Право же, ничем они тут не отличаются от Чубайса, который однажды до того допер, что в полемике по телевидению с коммунисткой Светланой Горячевой заявил: "До Второй мировой войны во всех странах оборонительные укрепления — французская линия Мажино, германская линия Зигфрида, финская линия Маннергейма — были направлены вовне, против вероятного противника, а у нас — внутрь страны, против своего народа, чтобы люди не удрали за границу. Что ж это за страна!" И президент не так давно объявил всему народу о своем "глубоком уважении" к такому публичному идиоту!.. Тут все понятно: торговец тюльпанами свихнулся от ненависти. Но самое достослёзное здесь вот что: ведь коммунистка ничего не возразила психу...
Но в случае с названными выше аксакалами и Божьими одуванчиками объяснение иное, чем в случае с Чубайсом: за годы горбачевско-ельцинского режима они оказались абсолютно деморализованы. Главную роль тут сыграло злобное русофобское телевидение. У этих людей не осталось ни национальной гордости, ни гражданского достоинства, ни элементарной душевной опрятности — всё вытоптано за 10-15 лет! Завтра заявит по телевидению какой-нибудь Норкин или Осокин, Андреева или Белова, что Берлин взяли не советские войска, а американские, и такой вот Дуров не только промолчит, но потом еще и возрадуется, а следом вознегодует: "Ах, мерзавцы сталинской эпохи! Сколько лет морочили нам головы! Вот она, правда-то матушка, столь дорогая широкому сердцу русского человека..."
И, конечно же, не случайно, что такие тертые ловцы душ, как Познер и Сванидзе, выискивают и приглашают в свои передачи именно деморализованных или тронувшихся, но известных служителей муз. И эти служители, несмотря на возраст или разжижение мозгов, всё-таки четко соображают, что если они вякнут хоть одно доброе словцо о прошлом, то впредь их уже не позовут на передачу ни Познер и Сванидзе, ни Миткова или Сорокина, ни Норкин или Ноткин. А покрасоваться-то всё еще хочется. Ведь всю жизнь красовались...
НА НАШИХ ГЛАЗАХ УМИРАЮТ ТОВАРИЩИ...
А 8 мая с Большом кремлевском дворце шел праздничный концерт. Было много прекрасных выступлений. С небольшой замечательной программой выступила фронтовая сестра милосердия Элина Быстрицкая. Как она прочитала стихотворение Симонова "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины..." Как сильно прозвучали в этот день слова:
По русским обычаям только пожарища
По русской земле разметав по пути,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди...
И вдруг выскакивает гражданин Газманов и во всё горло начинает:
— Господа офицеры!..
Что за господа? Какие господа? Откуда взялись? Мы только что видели, как, рванув на груди рубаху, умирали товарищи. В зале сидят участники Великой Отечественной войны, офицеры Красной Армии, старики, к которым за всю жизнь никто никогда так не обращался. Да и сейчас в армии говорят "товарищ". А если "господа" и в связи с Отечественной войной, то это следует расценивать только как обращение к немцам или к власовцам. Но происходит невероятное: весь зал (сколько там тысяч мест — пять, десять?) — встаёт и слушает весь вопёж такого же провокатора, как Иваненко, стоя. Да неужели из этих тысяч так никто и не понял, как он сейчас выглядит и как смотрит на него вся страна. Право, впечатление такое, что если бы хор запел "Deutschland uber alles" и при этом три первых ряда встали бы, то немедленно вскочил бы и весь зал... Что, слишком мрачно? Придумайте, кто может, что-нибудь повеселей...
Живет в Ленинграде драматург Александр Володин. Он гораздо моложе Ладыниной, но очень близки они духовно. В эти же, священные дни в "Новой газете" была напечатана его беседа с журналисткой Аллой Боссарт. Они прекрасно понимали друг друга. Из разговора выяснилось, что в молодости драматург был стукачом. Пристрастие к стукачеству осталось до сих пор, но обрело несколько иную форму. Судите сами. Вот он сообщает собеседнице: "Мне говорил Василь Быков: "Ты думаешь, кто такой Матросов? Нашли пьяного солдата и бросили на амбразуру..." Раньше он стучал на живых, а теперь переключился на покойников. А когда я прочитал его донос одному приятелю-фронтовику, тот сказал: "Где живет этот Володин — в Ленинграде? На Большой Пушкарской? А как настоящая фамилия — Лифшиц? И они еще под гитару Матвиенко об антисемитизме скулят!.. Слушай, старик, ты недавно получил Шолоховскую премию. Дай мне деньжат на дорогу. Дай хотя бы на билет в один конец в общем бесплацкартном вагоне. Обратно пешком дойду, если на попутках не удастся. Я разыщу там этого Лифшица и от имени всей Красной Армии, от лица живых и мертвых солдат Великой Отечественной по поручению Организации Объединенных Наций врежу ему по лабазной вывеске, не посмотрю, что он член партии с 1949 года. Старик, не поскупись!.." Я дал ему на "Красную стрелу" в мягком международном вагоне в оба конца...
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 20 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
21
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
ДА, БЕССМЕРТИЕ! (“Круглый стол”, посвященный учению “всеобщего дела” Николая ФЕДОРОВА)
АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ
