Тем не менее, книга, со временем принесла ему мировую известность, а создание Сионистской организации, претендовавшей на право говорить «от имени всех евреев», придало новому еврейскому Мессии вес в политике. Герцлю, который всячески пытался представить сионизм «сильным мира сего» в положительном свете, удалось добиться аудиенций с турецким султаном (1898 и 1901 г.), папой римским (1906 г.), немецким кайзером Вильгельмом (1898 г.), министром колоний, а затем английским премьером Дж. Чемберленом (1902 г.), итальянским королем Виктором Эммануилом (1906 г.) и у таких ключевых фигур царской России, как министр внутренних дел Плеве и министр финансов, а затем премьер России С.Ю. Витте[14] (1903 г.). Встречи лидера сионистов в Санкт-Петербурге состоялись вскоре после кишиневского погрома (6-8 апреля 1903 г.), который стал переломным пунктом в радикализации евреев России, чему в немалой степени способствовали бундовцы и сионисты-социалисты. «В июне Плеве дал указания принять решительные меры против сионистской пропаганды, так как по его заявлению, сионисты отклонились от своей первоначальной цели, а именно - эмиграции евреев в Палестину, и вместо этого стали заниматься укреплением национального еврейского сознания и созданием тайных обществ. Кроме того была запрещена продажа акций Еврейского колониального треста, так же, как и денежные сборы для Еврейского национального фонда. Это являлось реальной угрозой для сионистского движения». (В.Лакер, цит. соч., стр. 176). На первой же встрече с Плеве Герцль предложил в обмен на помощь царского правительства с организацией эмиграции и поддержку сионистов в Турции, помощь в обуздании «еврейского бунта». «Помогите нам скорее добраться до земли (обетованной. - в. Б.), и бунт закончится. Равно, как и дезертирство в ряды социалистов», - таково было его устное послание царю переданное через Плеве. Через несколько дней Плеве ознакомил его с ответом Николая II.
Царь согласился оказать моральную и материальную поддержку сионистскому движению в проведении мер, «которые должны помочь сокращению численности еврейского населения в России». Вместе с тем Николай предупредил, что «сионистское движение будет запрещено, если оно станет вести к любому усилению еврейского национализма». В Санкт-Петербурге не выступали за высылку в Палестину всех евреев. Тех, кто ассимилировался и мог принести пользу империи, не притесняли. Царь одобрил идею Герцля о создании независимого еврейского государства, способного вместить несколько миллионов малоимущих российских евреев, потому что для империи они были бесполезны и к тому же опасны.
Эта позиция Герцля по отношению к участию евреев в революционном движении вызвала критику в его адрес на 6 сионистском конгрессе, где Герцль заявил, что правительство России не будет чинить препятствий сионистам, если они будут действовать в рамках закона. Это заявление повлекло к первому противостоянию сионистов-социалистов из Поалей Цион, участвовавших в конгрессе, с руководством ВСО и непосредственно с Герцлем, которого обвинили в сговоре с «погромщиком Плеве». Впрочем, уже в 1904 году сионистские боевики убили Плеве посреди белого дня.
В других столицах Герцль не получил никакой реальной поддержки. Папа римский сказал, что не будет препятствовать эмиграции евреев в Палестину, но и поддерживать это не будет. Не поддержал Герцля и раввинат. Главный венский раввин Гюдеманн, резко высмеял его идеи в своем памфлете, а самого Герцля отнес к категории «кукушек еврейского национализма». Гюдеманн заявил, что «евреи не нация», что «их объединяет только вера в Бога», и что «сионизм несовместим с иудаистским вероучением» (Moritz Gudemann. Nationaljudentum, Leipzig & Vienna, 1897, p. 42). Разногласия Герцля с раввинатом были вызваны не только неприятием талмудистами его, как нового Мессии. Сторонники «духовного сионизма», прежде всего Ахад Гаам, обвиняли Герцля в том, что в его проекте еврейского государства было куда больше светского, чем еврейского.
С крупным еврейским капиталом сионисты нашли понимание уже после смерти основателя ВСО. Но при жизни от своих богатых соплеменников он практически не получил никакой помощи. После своей последней встречи с Ротшильдами Герцль написал: «Я считаю, что семейство Ротшильдов - это национальное бедствие евреев»
(Цит. по: В.Лакер. Указ соч., с. 147). Герцль торопился. Он не мог принять великой мудрости Экклезиаста: «Всему свое время». Но главное - не учел мудрого высказывания премьер-министра Англии Дизраэли: «Мир управляется совсем иными людьми, о которых даже представления не имеют те, кто не заглядывает за кулисы». Герцля заглянуть туда не пустили. Этой великой чести удостоились только его преемники. Время сионистов наступило тогда, когда по воле мировой закулисы мир вплотную подошел к Первой мировой войне и к первому переделу мира.
Начало сотрудничества Еврейского колонизационного общества Ротшильда с сионистскими организациями относится к 1913 году. Тогда же Ротшильд впервые встретился с новым лидером сионистского движения Хаимом Вейцманом, сменившего Герцля на посту председателя ВСО, поддержав его план основания в Иерусалиме Еврейского университета.
В период с 1887 по 1925 Ротшильд предпринял пять поездок в Палестину. Свой четвертый визит осенью 1914 г. он нанес уже в качестве «известного любителя Сиона» (Ховеве Цион), а на состоявшейся в декабре того же года встрече с X. Вейцманом выразил решительную поддержку идее создания в Стране Израиля еврейского государства. Согласно завещанию Ротшильда, останки его и его жены Аделаиды были в 1954 г. перевезены в Израиль и погребены в усыпальнице в парке Раматха-Надив в Зихрон-Яакове (названном в честь его отца - «Зихрон-Яаков» - дословно, «В память о Яакове»). Более десяти городов и других поселений в Израиле названы в честь барона Ротшильда и его детей. В каждом крупном израильском городе есть улица Ротшильда. Ротшильды также сыграли значительную роль в установлении инфраструктуры израильского правительства. Джеймс финансировал строительство Кнессета в качестве подарка Еврейскому Государству, и здание Верховного Суда Израиля было подарено Израилю Дороти Ротшильд.
О вкладе барона Ротшильда в развитие Израиля лучше всего сказал он сам: «Без меня сионисты мало чего достигли бы, но без сионистов мое собственное дело погибло бы». В своей «Истории сионизма» Вальтер Лакер откровенно признает, что «без помощи Эдмона де Ротшильда первые колонисты действительно бы не выжили. (См.: В.Лакер. Цит. соч., с. 116). Лакер без обиняков говорит, что благодаря Ротшильду, который взял под свой контроль дело колонизации Палестины, этот проект «после долгой филантропической прелюдии превратился в сугубо коммерческое предприятие» (Там же, с. 117). И не только. Будь проект этот только коммерческим, Ротшильды особенно бы не усердствовали. Он был, прежде всего, политическим, глобальным. Еврейскому государству предстояло стать духовным и политическим центром мирового еврейства, мощным орудием влияния на диаспору, а через нее - ина политику ведущих держав.
Самый весомый вклад Ротшильдов в дело сионистов датируется 2 ноября 1917 г. В тот день именно Уолтер Ротшильд (английская ветвь) получил из рук тогдашнего министра иностранных дел Англии Артура Джеймса Бальфура знаменитое письмо, вошедшее в историю, как Декларация Бальфура, в котором говорилось:
«Имею честь передать Вам от имени правительства Его Величества следующую декларацию, в которой выражается сочувствие сионистским устремлениям евреев, представленную на рассмотрение кабинета министров и им одобренную:
«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа, и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране». Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы довели эту Декларацию до сведения Сионистской федерации.
Искренне Ваш Артур Джеймс Бальфур».
Эта декларация стала поворотным пунктом в истории сионизма и послужила, в условиях британского мандата юридическим обоснованием сионистской колонизации Палестины. По словам Ллойд Джорджа, «.декларация Бальфура не является простым актом милосердия. Следует понять, что речь идет о сделке в обмен. на поддержку евреями всего мира дела союзников». (См. Дональд Макинтайр. «Рождение современного Израиля: клочок бумаги, который изменил историю», «The Independent», 31.10.2007; Более подробно - КЕЭ, том 1, кол. 285-287.).
Маркс и его труд «К еврейскому вопросу»
Есть такие события, совпадение которых по времени не может быть случайным. «Декларация Бальфура» была опубликована в том же номере газеты «Таймс», где напечатали сообщение об Октябрьской революции в России. Вряд ли можно было найти более удачный момент для того, чтобы столь ненавязчиво, но вместе с тем убедительно подчеркнуть родство сионизма и коммунизма. Еще до того, как эта декларация появилась на свет, многие говорили о том, что поселенцы из Хововей-Цион, билуйцы и прочие сионистские первопроходцы в Палестине были последователями утопических коммунистов и в своих сельскохозяйственных поселениях обустраивали жизнь по принципу коммуны. Да и после образования государства Израиль многие кибуцы строились по тому же принципу уже потому, что среди первых поселенцев большинство составляли люди социалистических убеждений. Студенты-билуйцы привезли из России в Палестину коммунистические фантазии из «Снов Веры Павловны», а последователи Мозеса Гесса из Европы пытались построить на «земле обетованной» свои коммуны по рецептам Оуэна, Фурье и Кабе. Да и Гесс собирался построить там хоть и еврейское, но все же социалистическое государство. Популярность этих идей была вызвана к жизни теми процессами индустриализации, которые набирали темп в Европе, что совпало с крушением забора вокруг еврейского гетто, в результате снятия с еврейской общины ограничений на место проживания и на профессии, что положило конец обособленности евреев. Удержать их в гетто традиционный иудаизм ортодоксов уже был не способен. Кагал терял свою власть в Галуте. Евреи стали покидать общину и уходить в большие европейские города, где к середине XIX века образовался многочисленный еврейский бедный люд. А там сама жизнь способствовала радикализации сознания вчерашних обитателей гетто.
