28. По чьей вине долго?
«Долго, но — не вечно». (42)
Режим будет долго существовать,
— если Запад не изменит своей политической линии в отношении стран с так называемыми коммунистическими режимами и не перестанет спасать СССР экономически;
— если такой «реалист» как Солженицын, к голосу которого прислушивается весь мир, будет продолжать высказываться о нежелательности революции в нашей стране;
— если представителей угнетённого населения будут травить и зажимать им рот;
— если плодотворные идеи и решения будут замалчивать и прятать от людей, а беспочвенные предложения освоения Северо-Востока под руководством класса партийных бюрократов будут распространять в миллионах экземпляров;
— если Запад не создаст института экспертов, где специалисты разных научных отраслей смогут изложить свои предложения и выслушать критику;
— если большинство издательств, радио, телевидение будут в руках тех, кто не допускает до читателя, слушателя, зрителя всё, что им не по нраву;
— если спасением нашего отечества будут заниматься люди, уверенные в своей исключительности, и люди малого калибра, которые пуще всего боятся потерять положение и репутацию;
— если не вооружиться верными идеями, а продолжать плестись вот уже скоро 60 лет с нулевыми результатами по избитым дорожкам.
29. «Бей в барабан и не бойся беды»… (Гейне)
«…из русской истории стал я противником всяких вообще революций и вооружённых потрясений, значит, и в будущем тоже»… (43)
Дурной пример подал Солженицын своим современникам.
Я ценю Солженицына как романиста, описавшего ряд событий после катастрофы в нашей стране. Но неужели исследователь этого периода может осудить все вооружённые возмущения нашего народа?
Разве в русской истории нельзя оправдать соляные и медные бунты, возмущение стрельцов против Петра Первого, восстания Стеньки Разина, Пугачева? Едва ли в прошлом народ должен был всегда безропотно гнуть спину? Неужели не надо было подниматься крестьянам в 1918–1921 годы с вилами против пулемётов продотрядов? Разве ошибкой была гражданская война, а также сотни мятежей (как Кронштадтский и Тамбовский) и восстания времён коллективизации? Что ж, лучше было подобострастно лизать руки палачам?
Человек не избавлен от первородного греха. Поэтому постоянно кто-то кого-то угнетает, изводит, преследует. Обиженным приходится обороняться и подчас браться за оружие.
Только революции дадут избавление от тоталитарных режимов.
«Всяким поспешным сотрясением смена нынешнего руководства (всей пирамиды) на других персон могла бы вызвать лишь новую уничтожающую борьбу и наверняка очень сомнительный выигрыш в качестве руководства». (43)
Итак, качество руководства «вождей» столь хорошо, что лучше не сыщешь! Как говорили воры на каторге, Солженицын «зашёл с червей», то есть сказал большой комплимент «вождям».
Видимо, Солженицын смешивает «поспешное сотрясение» с дворцовым переворотом. После смерти Сталина убрали Берия, который с головы до ног был в крови своих жертв, позже легкомысленного Хрущёва. Но вряд ли в наши дни при коллективном руководстве Брежнева сможет произойти дворцовый переворот.
Ещё более непонятно, если под «поспешным сотрясением» Солженицын разумеет революцию, ибо народная революция стране необходима, чтобы покончить с господством класса партийных бюрократов и с их идеологией.
Народу следует помочь разобраться в современной обстановке, и это должны сделать те, кто от него не оторван и борется за его освобождение.
Если люди умственного труда утратили способность разговаривать с простыми смертными из самой нижней кладки пирамиды, то мне хочется им посоветовать проехаться в московском метро в сторону Волхонки-ЗИЛ, когда заводской люд едет на работу или возвращается домой. Стоит вглядеться в лица рабочих, поймать колючие, а то и злые взгляды, вслушаться в обрывки фраз на полублатном жаргоне, чтобы понять, что это новая порода людей. У них нет иллюзий, они разобрались в гнили режима и знают цену советскому блефу. Их отличает высокий накал души, динамичность, трезвость суждений. Кто сумеет войти к ним в доверие, узнает, что они мечтают о народной революции, которая даст власть их представителям, и презирают любой сговор с «вождями» через их голову.
31. Свобода через полусвободу
Почти две страницы «письма» (43 и 44) Солженицына направлены против демократии на Западе в наши дни и демократии в России в период с февраля по октябрь 1917 года.
Любое развивающееся единство состоит из борющихся противоположностей. Этот универсальный закон не знает исключений. Поэтому явления в обществе зависят от того, какие силы преобладают и побеждают противоположные устремления. Если в демократическом государстве победила позитивная, разумная творческая часть общества, то демократия удалась. Если безответственные элементы, ослеплённые ложными доктринами, взяли перевес, то демократия может стать источником бедствий. Всё зависит от соотношения сил. Недопустимо перечислять только недостатки демократии — вполне приемлемой, хотя и несовершенной формы жизни — и на основании их её оценивать. У демократии уже накопился немалый опыт, и поэтому возможно установить:
— условия, в которых её применение целесообразно и не приводит к отрицательным последствиям;
— степень несовершенства её институтов;
— способы устранения её недостатков.
Критика Солженицыным слабых сторон западной демократии справедлива, но бестактно, что он дал её именно при обращении к вождям. Невольно складывается впечатление, что раз демократия Запада себя не оправдала, существующий тоталитарный режим имеет право на существование под солнцем. Я думаю, что это понадобилось Солженицыну для признания авторитарной системы управления.
Всякая власть, дурная или хорошая, держится на авторитете. Авторитет главаря любой шайки устанавливается в кровавых схватках. Авторитет тирана опирается на террор; авторитет достойного правителя, который любит свой народ, — на добрые традиции, вечную мораль, христианские принципы и справедливые законы.
Приведу моё обоснование авторитарности[32]:
— Действие, которое человек производит согласно своей воле (выбору) и желанию, я называю свободным.
— Действие, произведённое по своей воле, но наперекор своему желанию полусвободным.
— Действие, произведённое в результате победы желания над противодействующим ему решением воли, подтверждающим сделанный выбор, нарушением.
— Проявление свободы зависит от желания и сделанного выбора, поэтому свобода может быть высокой и низкой.
— Путь к высшей свободе лежит через длительное и упорное проявление полусвободы. Это путь к высоким целям, в том числе к самоусовершенствованию; он требует преодоления разного сопротивления.
— Нарушения — путь к проявлению низкой свободы; они возможны при разрежении душевных сил и увеличивают зло на земле.
— Состояние полусвободы резко преобладает у большинства людей, когда они думают, работают, борются, совершенствуются. На протяжении своей жизни человек неоднократно проявляет свободу, но, к сожалению, часто в виде компромиссов между желанием и сознанием совершения должного, что относится к нарушениям.
Огромно значение силы воли, ясности мысли и идей, сдерживающих и регулирующих желания. Идеи и воля, руководящие человеком, образуют в нём источник авторитета и власти, то есть авторитарное начало. Авторитарное начало неизбежно присутствует и в любом государственном устройстве. Так же, как у отдельного человека, власть государства может привести народ к духовному росту и расцвету или к звериным нравам.
История подтверждает, что завоевание гражданских свобод, борьба с тиранией и произволом происходили под воздействием высокого авторитарного начала: идей и примера Христа, Церкви, рыцарских и монашеских братств, крупных мыслителей, людей высокого духа, ума, воли. Эти силы создали правовое начало, гражданские свободы, неприкосновенность личности, освящённые христианскими традициями законы, принципы подлинной демократии! Но одновременно шёл и обратный процесс. Природе многих отвечал скорей путь нарушений. Он устраивал, в основном, людей недостаточно развитых, нетерпеливых, ленивых, с злой направленностью. Плодотворный путь к истинным дарам свободы через состояние полусвободы казался им утомительным, долгим, необязательным. Им мерещилась ложная перспектива стремительных достижений, их привлекали власть и желание заменить мудрую силу насилием; они породили идею террора и с этой целью в течение веков стали вести борьбу с Церковью, духовным благородством, высоким образом мыслей. В результате здание демократии осталось недостроенным. В современных демократиях преобладают попытки сократить, а если возможно, и вообще уничтожить высокое авторитарное начало. В наши дни всё более открыта дорога нарушениям в виде бродяжничества, разнузданности нравов, порнографии, ослабления остаточного влияния Церкви, подрыва экономики, агитации против службы в армии, примиренчества с ужасами тоталитарных режимов и т. д. В целом, из-за поощрения массовых «нарушений» происходит сокрушение истинной свободы.
