ПРЕДАНИЕ ЗАБВЕНИЮ ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ЧАСТИ объединённых ВВС, действительно ЧУЖЕРОДНОЙ ДЛЯ ВВС, как и следовало ожидать (а от этого предостерегали!) опасно тем, что пока ВВС, если уцелеют сами, не завоюют обещаемое «господство в воздухе» и тем не прекратят действия ВВС противника по экономике, коммуникациям, населению и по самим Вооруженным Силам, ВСЁ ГОСУДАРСТВО несомненно (как и в 1941 г.) будет оставаться БЕЗЗАЩИТНЫМ С ВОЗДУХА (и космоса), но при этом не ясно как и от кого «защищённым» с земли благодаря «авиационной поддержке сухопутных войск как основополагающему условию успеха». Июнь 1941 г. с рекордными потерями наших ВВС может легко повториться.
Должно быть ясно: вид ВС, ориентируемый на начало войны с её конца или середины, тоже не может быть гарантом неповторения катастрофического начала Великой Отечественной войны, успешного начала отражения будущей агрессии и благополучного завершения борьбы с агрессорами.
3.3. Что может сделать ВМФ?
Если и его рода сил не растащат по другим видам ВС, в частности по сочинскому разрешению Президента возобновить горбачёвское намерение (Указ от 12.11.1991 года) создать новый вид ВС «Силы стратегического сдерживания», ВМФ останется единственным видом ВС, который нужен во всех конфликтах и на всех их этапах и который способен взять на себя всю морскую сферу вооруженной борьбы.
3.4. Кто теперь примет на себя отражение начала агрессии — воздушного (воздушно-космического) вторжения единого, организационно самостоятельного ВКП?
Без системы ПВО мы уже начинали войну. Поплатились за это колоссальными военными и гражданскими жертвами и разрушениями и вынуждены были создать её в ходе сражений, в период битвы за Москву.
Сейчас сделан не просто неудачный выбор пути дальнейшего укрепления воздушно-космической безопасности государства, как комплекса общегосударственных и военных мероприятий, включающий совершенствование воздушно-космической обороны. Это КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ для России решение.
После, к сожалению, сбывшегося сделанного мною в начале 90-х годов и вызвавшего негодование предостережения о возможности возникновения вооруженных конфликтов и между братскими советскими республиками сделаю и следующее предостережение. Постоянно усиливающийся блок НАТО, проявивший безжалостность в Ираке и Югославии (Сербии), но «озабоченный» Чечнёй, может слабеющей России продемонстрировать и такой принцип: «то, что дозволено НАТО в Ираке, Югославии и где угодно в мире, не дозволено России в Чечне и где угодно на её территории». Ведь это прямо вытекает из «Национальной военной стратегии США на 90-е годы», разработанной на основе президентской «Стратегии национальной безопасности США» и доложенной Конгрессу председателем Комитета начальников штабов США Колином Л. Пауэллом в январе 1992 г. — менее, чем через два месяца после развала СССР. В ней прямо сказано, что главное предназначение ВС США — не оборона своей территории, которая надёжно обеспечена их геостратегическим положением, а «защита национальных интересов США в мире». В них входит (ни много ни мало) «поддержание стабильного баланса» для «сдерживания тех государств, которые могли бы попытаться играть доминирующую роль в СВОЁМ РЕГИОНЕ».
В этой связи не следует полностью исключать возможность такого же «влияния» на «режим Ельцина», какое оказывалось на «режимы Хусейна и Милошевича». Начиналось, да и осуществлялось это «влияние» ударами с воздуха. Из всех вооруженных сил Ирака и Югославии борьбу с агрессией вела в основном противовоздушная оборона. Остальные сочувственно смотрели из укрытий в ожидании наземной войны в старом понимании, которой так и не дождались. А что противопоставит современной (воздушной!) агрессии Россия, система противовоздушной обороны которой разрушена самим Президентом?
Из сопоставления нынешних обещаний не только с обещаниями 1941 года «бить врага на его территории», но и с разгромом наших ВВС в первой же воздушной операции агрессора, возникает очень обоснованное опасение: с тех ли задач ВВС, которые «смело» берутся решать их руководители, придётся начинать возможную в будущем войну? Удастся ли нашим «смельчакам» вопреки всем прежним агрессиям постоянно содержать свои ударные силы минимум в таком же состоянии готовности к немедленному контрнаступлению, как агрессор в момент нападения?
Это очень сомнительно вообще. В Великую Отечественную войну (напомним) оно удалось не в начале, как тоже хотелось, а только в ходе войны, через 1,5-2 года. Сегодня же это чистейшая и катастрофически опасная утопия людей с военной практикой не более первой чеченской войны.
В настоящее время мы сосредоточили внимание на военных действиях в Чечне. Это естественно. Но мы не должны забывать о более серьезных ВНЕШНИХ ВОЕННЫХ УГРОЗАХ и особенно о наиболее опасной из возможных угрозе США и НАТО, в том числе и по поводу Чечни. Здесь два момента.
Во-первых, расширение НАТО на восток. До этого вооруженные силы НАТО и России разделяло пространство восточно-европейских стран глубиной до 800-1000 км. Оно исключало наземное вторжение войск НАТО, применение тактического и отчасти оперативно-тактического вооружения, ограничивало глубину проникновения в Россию тактической авиации. Теперь эта «буферная полоса» исчезает, появляется наземный контакт вооруженных сил, а тактическая авиация оказывается способной достигать Москвы и рубежа Волги. В самом худшем случае — при вступлении в НАТО Украины — линия боевого соприкосновения может пройти по западным границам Ленинградской, Курской, Псковской, Брянской, Воронежской, Ростовской областей и Краснодарского края, а ТАКТИЧЕСКАЯ АВИАЦИЯ сможет достигать УРАЛА и выполнять задачи СТРАТЕГИЧЕСКОЙ АВИАЦИИ. Сильная разбалансировка соотношения сил не в нашу пользу в корне меняет и наше отношение к договору об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2). Его надо глубоко переосмысливать.
Во-вторых, изменение стратегической концепции НАТО. Она официально провозглашена в Вашингтоне в полувековую годовщину этого блока. В её основе попытка ниспровержения установленного после 2-й мировой войны миропорядка с присвоением блоком НАТО функций Организации Объединенных Наций и её Совета Безопасности и подменой ОБСЕ. На практике это означает переход от концепции коллективной обороны самих стран блока (не ясно, правда, от кого после ликвидации его антиблока в лице Организации Варшавского Договора) к концепции бесцеремонного вооруженного вмешательства во внутренние дела других государств, причём не только внутри блока, но и за его пределами.
Реализация этой концепции на Ближнем Востоке и на Балканах — не только запугивание Ирака и Югославии, но и попытки поставить Россию на «подобающее ей место». Это главное предназначение НАТО. Не будь СССР и России, такая недешёвая военная организация вряд ли была бы и нужна. Держать в повиновении Европу и не только её США могут и экономически.
Ирак и Югославия — это полигоны для отработки деталей такой политики, а события в них — репетиция её проведения против России. И в 1991 г. в Ираке и в 1999 г. в ИРАКЕ И ЮГОСЛАВИИ РОССИЯ ДОЛЖНА ВИДЕТЬ СЕБЯ и уяснять, как усиливающийся блок НАТО намерен обращаться с нею впредь по мере её ослабления. Думая о Косово, надо помнить, что есть такая же Чечня, а также Карабах, Абхазия, Приднестровье, Таджикистан, да и Калининградская область и Курильские острова.
Истинное отношение к слабеющей России уже обнажается в реакции не только США, но и Европы. Во имя своих интересов, не считаясь с дружбой с нами, первые лица государств НАТО и особенно США, присвоив себе право военного нападения на суверенные государства, решающие собственные внутренние проблемы, совершенно бесцеремонно заявляют на весь мир не только о том, что они будут делать всё, что сочтут необходимым, но и о том, что НА ПОЗИЦИЮ РОССИИ они при этом просто НЕ БУДУТ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ.
Поступая безжалостно в Ираке и Югославии, альянс НАТО проявляет «озабоченность» Чечней, И даже президент США Клинтон уже несколько раз повторяет, что будет продолжать оказывать давление на Россию, вынуждая перейти от военных действий к переговорам. Не отстает и молчавшая в период агрессии против Югославии демократическая Европа, объединившаяся в ОБСЕ. Это тоже закономерно. Сильный не обязан быть правым и поступать вопреки себе. События на Балканах — не только запугивание Югославии, но и «педагогический прием» постановки России на «подобающее ей место».
Повторим: не надо полностью исключать возможность такого же «давления» на «режим Ельцина», какое оказывалось на «режимы Хусейна и Милошевича» и осуществлялось ударами с воздуха без наземного вторжения. Личная «дружба» президентов здесь не поможет. Пять веков тому назад Макиавелли, которого Фридрих Энгельс назвал первым достойным упоминания военным писателем, предупреждал: ни у какого государства никогда не может быть ни вечных врагов, ни вечных друзей, вечны у него только собственные интересы, во имя которых оно всякий раз определяет по обстановке и противников и союзников. Не поступятся этой тоже вечной истиной к тому же не вечные ни «друг Рю», ни «друг Жак», ни «друг Гельмут», ни «друг Билл». Надеяться надо только на себя.
