комитета, что "реформа цен будет самым твердым орешком, но мы должны его расколоть. Если мы этого не сделаем, не будет основы для устойчивого развития". Однако это означало нарушение освященного завета маоизма - "железной рисовой чаши". Городским китайцам была гарантирована пожизненная занятость, низкие цены на жилье и продукты питания. Чжао предлагал отказаться от этой многолетней политики. Это потребовало бы ловкого политического маневрирования и разумного управления экономикой в лучшей ситуации. Китай оказался не в лучшей ситуации. Экономика перегревалась, а инфляция цен росла по спирали.
Ли Пэн и Яо Илин предлагали, чтобы реформы предприятий, то есть изменения в работе государственных компаний, предшествовали реформам цен и заработной платы. Когда в конце 1987 года партийный съезд назначил Ли Пэна премьер-министром вместо Чжао Цзыяна, конфликт между ними по поводу экономической политики еще больше обострился. Чжао теперь был генеральным секретарем. В Китае времен Дэнга существовало разделение ответственности между генеральным секретарем, который отвечал за политику и идеологию, и премьером Госсовета, который курировал экономическую политику. Но Чжао хотел продолжать руководить экономической политикой. Было ли это связано с тем, что экономические реформы были его прерогативой на протяжении последних семи лет, или же он хотел лишить места Ли Пэна, второго по значимости лидера в официальной структуре власти, неизвестно, но Чжао настоял на том, чтобы оставаться главой Центральной руководящей группы по финансовым и экономическим вопросам. В своих мемуарах он утверждал, что это была идея Дэнга. Ли Пэн был недоволен и урезал позиции Чжао.
1988 год стал годом экономического перелома. В течение первой половины года Ли Пэн, теперь уже официально ставший премьером, и вице-премьер Яо Илин, оба из которых также были введены в Постоянный комитет Политбюро, неуклонно наращивали власть в Государственном совете, подрывая способность Чжао управлять экономикой. Чжао жаловался в своих мемуарах, что Ли Пэн и Яо Илин использовали обычные экономические отклонения, которые случаются в ходе любых реформ, чтобы показать его экономическую политику в плохом свете и сосредоточить экономическую власть в своих собственных руках. Экономические проблемы начали выходить из шкафа и просачиваться в сознание партийного руководства. Большую тревогу вызывала инфляция. Цены на потребительские товары и продукты питания росли в течение всего года. Невозможность повысить процентные ставки по вкладам в соответствии с инфляцией привела к паническому снятию денег со счетов и скупке "белых" товаров. Результатом стала гиперинфляция, превысившая к лету 1988 года 20 процентов, и растущее социальное бедствие в городах.
Партийные старейшины увидели в этом возможность окончательно урезать Чжао в размерах. Было предложено, чтобы он, как генеральный секретарь, оставил экономические вопросы премьеру Госсовета. Чжао все больше оказывался в тисках консервативных экономических идеологов и старейшин, с одной стороны, и нового премьера - с другой. Но даже в мае 1988 года Дэн все еще поддерживал предложения Чжао по реформе цен, поскольку считал их неотъемлемой частью своего плана экономических преобразований.
Каждое лето партийные шишки отправляются на пляжный курорт Бэйдайхэ. Это ежегодное паломничество со времен Мао, где руководство неформально общается в своих виллах на побережье в разгар лета, когда в Пекине невыносимо жарко и влажно. Эти "неформальные встречи" использовались для заговоров и схем, прощупывания важных вопросов и даже для принятия решений, которые впоследствии, в качестве формальности, одобрялись партией или государственным аппаратом.
На ежегодном собрании в Бэйдайхэ в июле и августе 1988 года экономика была, так сказать, слоном в комнате, и избежать ее обсуждения было уже невозможно. С 15 по 18 августа там прошло заседание политбюро, и было опубликовано рутинно сформулированное коммюнике, в котором говорилось о реформе цен и заработной платы как ключевых целях экономической реструктуризации. Однако ходили упорные слухи о серьезных разногласиях в политбюро по этому вопросу, причем настолько, что Чжао Цзыян был вынужден назвать их "совершенно необоснованными", встретившись с Синдзи Сакаи, президентом японской службы новостей Kyodo, в Бэйдайхэ 16 августа, когда политбюро еще заседало. Такая встреча сама по себе была крайне необычной. Его ссылка на дискуссии внутри политбюро - тем более. Это говорило о том, что разногласия были заметны. В течение следующих шести недель эта борьба усилилась и стала публичной. Она также стала личной.
30 августа 1988 года премьер-министр Ли Пэн провел заседание Государственного совета, на котором заявил, что в 1989 году реформы цен и заработной платы не будут иметь радикальных шагов. Он добавил, что дальнейшее повышение цен также будет приостановлено до конца года. Понимая, что необходимо бороться с банкротством банков, Государственный совет под его руководством также принял постановление о том, что ставки по депозитам не должны опускаться ниже темпов роста расходов. Это было полностью в его компетенции и соответствовало решениям политбюро, но это возмутило Чжао, который почувствовал, что его ущемляют.
Серьезные разногласия по поводу экономической политики в Бэйдайхэ, похоже, наконец насторожили Дэнга, и 12 сентября 1988 года на совещании высокого уровня по реформе цен и заработной платы он выказал свое недовольство. Он неоднократно подчеркивал важность сохранения единства, заявляя, что реформы могут быть проведены только под единым центральным руководством и упорядоченно. Но его позиция также приобрела новый оттенок, когда он сказал: "Под реформой я подразумеваю не только реформу цен, но и комплексную реформу во всех других областях". Он был явно расстроен тем, насколько Чжао настаивал на своих собственных взглядах на экономическую политику, исключая все другие мнения, и сказал об этом, заявив на встрече, что если Государственный совет и Центральный комитет не будут иметь полномочий в этом вопросе, то ситуация может выйти из-под контроля. Дэн был готов оказать поддержку своим протеже, но только до тех пор, пока единство партии и коллективного руководства оставалось нетронутым. Когда эти основные принципы были нарушены Ху Яобаном, Дэн без колебаний отказался от него в угоду общим интересам. Слова Дэнга 12 сентября были словами предостережения. Чжао должен был увидеть, как меняются пески. Возможно, он решил этого не делать.
Всего несколько дней спустя, 19 сентября, генеральный секретарь Чжао Цзыян сказал нобелевскому лауреату Милтону Фридману, что реформа ценообразования будет стоять во главе повестки дня в 1989 году, хотя реформа предприятий также будет проводиться. Это была кардинальная ошибка. Последовательность и приоритетность реформ, которыми он поделился с Фридманом, противоречили тому, что Ли Пэн провозгласил 30 августа и что Дэн сказал 12 сентября. Публично высказанные Чжао взгляды были равносильны нарушению партийной дисциплины и принципа коллективного руководства. По всей видимости, Дэн уже был сыт по горло.
На третьем пленуме Тринадцатой партконференции, проходившем в Пекине с 26 по 30
