— Длительное кризисное состояние России и ее окружения может повлечь за собой далеко идущие процессы в Европе, а также за ее пределами и иметь катастрофические последствия. Однако с окончанием эры Ельцина имеются шансы для постепенного процесса стабилизации, в котором левые силы могут играть значительную роль. Доверительные отношения с Россией являются лучшей предпосылкой того, чтобы оказывать влияние на российское руководство в его действиях по ликвидации кризисных ситуаций.
— Выдающееся значение германо-российских связей доказано исторически. Развитие международных отношений после крушения двухполярной конфронтационной системы, а также положение Германии в Европе требуют установления стратегического партнерства с Россией. Однако в действительности германо-российские отношения пока далеки от этого.
Распад СССР, хотя и ослабил геостратегическое значение данного региона, но отнюдь не ликвидировал его. Российская Федерация как основной компонент этого регнона и как правопреемник Советского Союза потеряла статус сверхдержавы, однако благодаря своим размерам, своим природным ресурсам, своему человеческому, экономическому и научному потенциалу, своему авторитету в мире культуры и, наконец, благодаря своей военной, прежде всего ядерной, мощи продолжает оставаться одним из решающих факторов мировой политики.
В то же время распад СССР и Организации Варшавского Договора, который повлек за собой очень сложный процесс новой структуризации международной системы, оказался суперпозиционирован с процессами всемирной глобализации, давшей толчок не только интеграционным, но и дезинтеграционным процессам. Относительно предсказуемое “равновесие страха” сменилось большим числом довольно опасных конфликтов и даже войн. Значительно усилилось значение национально-этнических и религиозных факторов. Дилемма заколючается в том, что далеко не все имеющиеся в мире этнические меньшинства: народности и даже нации,— смогли добиться государственной самостоятельности и существовать как суверенные субъекты международного права.
В течение первых пяти лет после распада СССР на постсоветском пространстве отмечено шесть войн, примерно 20 вооруженных конфликтов и более 100 конфронтационных ситуаций без применения оружия. Вызванные ими процессы миграции населения, как и другие следствия политической нестабильности в регионе, не являются безразличными для Германии — тем более, что процессы дезинтеграции в настоящее время затронули и саму Россию. В особенно страшных формах это проявляется в Чечне. Происходящие там события нельзя оценивать исключительно под углом зрения противодействия международному терроризму, который угрожает не только России и не только в Чечне. Развитие ситуации в данном регионе, основанное на обострении социальных и этнических противоречий, активно используется определенными силами, которые стремятся заполнить образовавшийся здесь вакуум власти с целью использовать конфликты для расширения своих притязаний.
События в Чечне и на Балканах подтверждают необходимость создания новой концепции международной безопасности: не только для России, Кавказа и Закавказья — это в равной степени относится и к Европе. Если параллели между чеченским конфликтом и войной НАТО против Югославии существуют, то они заключаются как раз в отсутствии общеевропейской концепции безопасности. Учитывая, что Россия продолжает располагать оружием чрезвычайно разрушительной силы и потенциал ее кризисных рисков выходит далеко за пределы Европы, в рамках данной концепции безопасности необходимо развивать или вновь создавать механизмы, которые в состоянии предотвратить развитие катастрофических сценариев, обеспечить равноправное сотрудничество и предотвращение конфликтов. И здесь недопустимо применение силы, нарушение примерного ядерно-стратегического баланса, возникновение опасности новой гонки вооружений, вмешательство в дела других и навязывание им собственных стандартов и клише.
ИЗМЕРЕНИЯ ВОСТОЧНОГО КРИЗИСА
Кризис на Востоке, связанный с распадом СССР и поиском места “новой России” в современном мире, имеет несколько измерений. Экономический спад и потеря международных позиций в условиях глобализации вытесняют Россию на периферию общего развития, она испытывает те же проблемы, что и большинство стран “третьего мира”. Чрезвычайно высока степень зависимости России от международных финансовых институтов. Ее экономика односторонне ориентирована на добычу и продажу полезных ископаемых. Сегодня Россия уже не является высокоразвитой страной и может превратиться в сырьевой придаток других экономик (согласно данным фонда Карнеги, в 2000 году по валовому социальному продукту она занимала уже 16-е место в мире, уступая Индии, Мексике, Южной Корее и Аргентине).
Между тем разрыв между высокоразвитыми промышленными странами и большей частью мира растет. Асимметрия экономического и социального уровня США и России постоянно увеличивается, что все сильнее сказывается на состоянии их отношений. Эйфория после 1991 года сформировала в России союз “радикальных реформаторов” вокруг президента Ельцина с деятелями из администрации Клинтона,— союз, который на основе концепций МВФ и Всемирного банка должен был ввести Россию в капиталистическую систему. США активно вмешивались во внутреннюю жизнь России, подавляя любые попытки сопротивления данному сценарию.
Однако навязанная администрацией Клинтона и международным финансовым сообществом концепция развития была далека от интересов России, не учитывала реальностей ее жизни и, можно сказать, потерпела крах — настолько чувствительными оказались ее провалы. Прежде всего это касается глубокого раскола в среде российской элиты, где не утихают острые споры между ориентированными на Запад (прежде всего — на США) группами и теми, кто хотел бы видеть свою страну русским государством, в силу своего географического положения выполняющего функции евразийского посредника между промышленно развитым Западом (прежде всего Европой) и Азией. Этот раскол обеспечил фактическое отсутствие у России внешней политики, которая стала представлять собой набор намерений, исходящих из различных групп элиты и зачастую прямо противоречащих друг другу.
Чеченская война 1994-96 годов показала, что данное явление касается и внутриполитических процессов, что в России царит хаос, у государства отсутствуют политические и экономические механизмы решения возникающих проблем, что создавало условия для возрождения русского шовинизма и военной диктатуры. Россия шла к изоляции на международной арене и могла стать игрушкой в руках других сил, которые стремились заполнить возникший вокруг недавней сверхдержавы вакуум. В условиях экономического и социального краха, помноженного на политическую дестабилизацию, оказалось, что несмотря на отсутствие идеологической конфронтации Россию не рассматривают в качестве равноправного члена международного сообщества, а США, пользуясь ее слабостью, стремятся создать однополярную международную систему, которая позволит им в полном объеме реализовать свои стратегические интересы, не считаясь с интересами и мнением других стран.
Низшей точки отношения России с США достигли в 1999 году, во время интервенции НАТО в Югославию. Именно тогда расширение этого военно-политического блока на Восток, проникновение его через Кавказ до китайской границы, объявление Каспийского региона “зоной стратегически важных интересов США” и фактическое исключение Совета Безопасности ООН (то есть России и Китая) из процесса решения важнейших международных проблем, попытки США выйти из Договора ПРО 1972 года, широкая дискриминация в форме эмбарго и антидемпинговых мер против российских товаров по-настоящему обеспокоили значительную часть элиты, заставив ее задуматься о реальных перспективах политики Ельцина. Именно тогда была сформирована “доктрина Примакова”, которая определила интересы России и в основном оказалась взята на вооружение Путиным.
Выборы в Государственную Думу (декабрь 1999 года) и президентские выборы (март 2000 года) положили конец эре Ельцина, если рассматривать ее с изложенных выше позиций. И, хотя на деле процесс консолидации элит далеко не завершен, в этом отношении новое российское руководство предприняло самые решительные и жесткие, но в правовом отношении корректные шаги. Политика официальной России в международных делах может считаться предсказуемой и лишенной противоречий. Это обстоятельство, а также возможный процесс стабилизации внутренней социально-политической ситуации в России, несомненно, являются необходимыми условиями для установления Россией длительных отношений конструктивного сотрудничества с другими странами, для активных совместных действий на международной арене.
