Кант, и особенно Фихте, учили, что не идея высшее и могущественное начало в жизни, но в о л я. Они имели в виду только разумную и нравственную волю, и нашли в ней, в воле, как сущность личности, так и последнюю основу мира. Самой несчастной воинской частью была бы та, которой командовал бы офицер гамлетовского типа. Нравственная воля заложена в каждой строке воинского устава, оплаченного кровью, и в воинском десантном братстве. Это безошибочно улавливают самые чуткие и мужественные юноши, идущие в десант.
Конкурс в Рязанское десантное всегда был высок. В иные годы на одно место было больше желающих, чем во все театральные институты и в Московский университет. Лет десять назад недобравшие баллов строили в лесу в Сельцах шалаши и землянки и жили там в надежде на чудом открывшуюся вакансию. Это и была "золотая молодежь" России. Если бы попросили назвать самое великое учреждение России за последние 20 лет среди всех без исключения учреждений — от всех ВУЗов, прославленных университетов, клиник, школ, здравниц, министерств, театров, спортклубов, студий, изданий, балетов, телеканалов и даже заводов и фабрик, то на первое место поставил бы безоговорочно Рязанское высшее десантное училище имени Василия Филипповича Маргелова. Спросите, почему такая честь? Ответ прост. По слову Спасителя, нет на свете больше той любви, как если кто положит душу за други своя. Коли нет на свете большей любви — значит, нет и выше культуры. Культура и подвиг или подвижничество неразрывны, и культура определяется степенью подвижничества. На этом стоит мир и на этом стоит христианство. Может, кто-нибудь знает культуру выше христианской любви? Пусть нам подскажет. Культура — прежде всего воспитание, а не образование. Быть профессором или писать стихи — это еще не культура. Нарком Ежов тоже писал стихи, а Геббельс был не последним доктором наук. И как мы знаем по классикам-мыслителям, облагороженная воля — есть последняя основа бытия и стержень личности.
КОГДА РЕЧЬ О СЕГОДНЯШНИХ ДЕСАНТНИКАХ, разумно вести отсчет от афганского похода. За эти два десятилетия ряд десантников приобрели мировую известность. Это генералы Лебедь, Бабичев, Шпак, Шаманов, Грачев, Востротин, Ачалов, Калинин. Не умаляя их заслуги, смею выразить мнение, что из всех десантников самый трудный, трагичный и высокий путь прошли два офицера-парашютиста: это генерал-майор Александр Петрович Солуянов, Герой Советского Союза, боевой комбат афганской войны, и подполковник Валерий Васильевич Рюмин. Солуянов был в эпицентре страшных разбоев в Фергане, где он, командир дивизии, спас не только месхетинцев, но сурово предупредил фанатиков, что если хоть один волос упадет с головы русского жителя, он огнем пройдет по долине, переловит всех насильников и вздернет. Обстоятельства требовали решимости, чтобы остудить кипящие головы.
Узбекам полюбился волевой генерал — и они выбрали даже его своим депутатом. Но главное жизненное достижение генерала Солуянова — это его христианский путь, который привел боевого офицера на пост Председателя Союза Михаила Архангела. Для выходца из вчерашней бетонно-атеистической армии — это путь, которому пока нет равных в России ни среди десантников, ни среди офицеров других родов войск.
Другой десантник, подполковник Рюмин, человек исключительной жизненной силы, бесстрашия, здравого смысла и одаренности. На переломах эпох такие молодые офицеры только и ждут “своего Тулона”. Вся жизнь Рюмина как будто с детства была пронизана ожиданием небывалых для него свершений. В томском подростке клокотала вулканическая энергия, помноженная на хладнокровие, осмотрительность и дерзость. Он в 1967 году в числе первого набора Новосибирского высшего военно-политического училища в Академгородке, с несколькими первыми разрядами. В 19 лет уже мастер спорта по борьбе. Потом Афганистан, с ранением и контузией. Карьера его развивалась стремительно, но он выбрал Рязанское десантное училище и должность преподавателя философии и психологии. 1989 году Рюмин, вопреки отчаянному сопротивлению партийных органов, становится депутатом Верховного Совета России и Омского горсовета. Курсанты ночью втайне выдвигают его и отправляют протоколы в избирком. Рюмин вскоре становится первым мэром Рязани и председателем Союза Российских городов. Он признается лучшим мэром России. Все его действия неординарны, решительны и продуктивны. После градоначальства он уходит в бизнес с той же исступленной целеустремленностью, с какой Павел Корчагин строил узкоколейку.
Рюмин признается, что всю жизнь чувствовал в себе бессознательно как жизненную программу боевой устав. И что бы ни делал в жизни, всегда оставался прежде всего офицером. В бизнес пошел, приняв всю его жестокость и вероломство, чтобы доказать себе, что офицер-десантник маргеловской школы и в бизнесе будет на голову выше всех соперников. После гибели в автокатострофе 19-летнего сына-студента и смерти жены Рюмин пришел к Богу серьезно и навсегда. Теперь офицерский долг перед Россией требует от него нового служения, и он выставил свою кандидатуру в губернаторы Рязанской земли.
РЯЗАНСКОЕ ДЕСАНТНОЕ УЧИЛИЩЕ сменило в этих стенах пехотное училище, созданное в 1920 году. Преподавателями были бывшие царские офицеры, служившие честно. Они же прививали курсантам отменную выправку и шаг. Для них это была лебединая песня их жизни. Что-то таинственным образом передалось поколениям курсантов. Все годы рязанцы славились чеканным шагом и четким строем. Эта страсть к выправке и шагу передалась их преемникам-десантникам. Интересно, что отец нынешнего замполита училища Александра Щербакова закончил Рязанское пехотное училище. И сейчас десантники зорко следят, чтобы никто в России не превзошел их в строевой выправке и рукопашном бое. Рязанский десантный институт — действительно преемник пехотного училища не только по строевой выправке, но — что гораздо важнее — по связи с императорской русской армией, офицеры которой учили красных курсантов, и через их головы протягивают руки десантникам, делая неразрывной связь синих беретов маргеловцев с армией, созданной Петром Великим. У силы вооруженной нет ничего дороже преемственности и традиций.
Уже 20 лет проходят соревнования воздушно-десантных войск по рукопашному бою. Он зародился в недрах ВДВ и является как бы "национальным" видом спорта у десантников. В 1998 году подполковник Михаил Черный из Рязанского десантного выиграл в Болгарии соревнования по парашютному многоборью с участием команд НАТО. Газеты прозвали его "Рембо-1". В соревнованиях рукопашников десантники всегда лидируют. Два последних года проводили открытый турнир памяти Маргелова, где неизменно побеждала команда ВДВ. А в этой команде из семи участников пятеро — курсанты-рязанцы. Нынче летом курсант 4-го курса стокилограммовый "тяж" Сережа Харитонов, скучая на каникулах в Сочи, принял участие в "боях без правил" и, раскидав всех соперников, занял первое место. А по виду спорта Сережа Харитонов — чистый рукопашник.
В институте на каждый год приходится три великих "престольных" праздника: Присяга, Выпуск и День Победы 9 Мая. В эти дни институт побатальонно выстраивается на Плацу. В 9.50 утра выносят Боевое знамя, которое в Царском Полевом уставе было приравнено к "Священной Хоругви". Знамя становится на правый фланг… Оркестр замолкает… На мгновение воцаряется тишина. Офицеры и курсанты знают, что последует, но всегда не могут справиться с волнением. И вдруг тишину разрывает перезвон колоколов с набатным уханьем главного колокола. Волнение, которое охватывает офицеров и родителей курсантов, нельзя передать словами. Это отец Николай из храма Бориса и Глеба, который стоит здесь со времен "Слова о полку Игореве", ударил ради любимого училища во все колокола. Зрители еле сдерживают слезы. В строю большинство офицеров прошли через войны. Сверкают боевые награды. В строю — начальник военторга института, любимец тружениц пищеблока Николай Войтков. Бывший политрук. Скромный, застенчивый сибиряк. У него — три Боевые звезды за Афганистан. Столько же Боевых звезд у подполковника Андрея Полякова. Оба они — выпускники Новосибирского военно-политического училища.
Строй курсантов стоит лицом к трибуне, рядом с которой Почетная доска с надписью "Гордость училища". Изображенные на портретах офицеры сейчас в строю. Начальник кафедры тактики Леонид Густавович Бланк — две звезды Боевого Красного Знамени. Начальник кафедры вооружения и стрельбы полковник Али Мамедович Алиев — у него две Боевые звезды. Подполковник Александр Серков с кафедры тактики — три Боевые звезды. Почти все преподаватели обстреляны. За ритуалом на Плацу строго следит сдержанный и подтянутый полковник, по-старому "замполит", а теперь начальник отдела воспитательной работы Александр Петрович Щербаков. Немногословен, скупые точные движения, десантные усы выдают в нем бывалого маргеловца. В других родах войск такие полковники давно носят генеральские эполеты. Впрочем, десантный полковник стоит генералов из других видов войск. Щербаков — эталонный десантник, в какой-то мере — даже символ десанта. По нему можно изучать историю десанта последних двадцати лет, начиная с Афганистана. Он был всегда там, где требовались не просто десантники, но особо отборные синие береты. Его видели на ключевых ролях в Сумгаите, Баку, Абхазии, Ереване и даже у телебашен Таллина и Вильнюса. Щербаков — носитель духа и традиций десанта.
