Корр. Почему вы так часто Савика Шустера поминаете? Это какой-то выдающийся боец невидимого фронта?
Министр. Да нет, наоборот, ничего выдающегося. Это — символическая фигура. Работник иностранной радиостанции, прямо подчиненной ЦРУ, которая активно действовала против СССР, а теперь столь же активно действует против России. Все это знают, но значительная часть российской элиты относится к этому Шустеру с симпатией. Он — "свой" в элитарных кругах деятелей СМИ. Вот корень нашего кризиса в информационной сфере.
Корр. Правомерно ли переходить от инцидентов с отдельными журналистами к такой большой системе, как элита, как СМИ?
Министр. Конечно, мы говорим не обо всех СМИ и не обо всех журналистах, но та часть, о которой идет речь, очень влиятельна, и под ее воздействием оказывается очень большая часть общества. Это — не какое-то маргинальное явление, а важный "срез" нашего кризиса. И в то же время, это — вовсе не "зеркало" нашего общества или, во всяком случае, чрезвычайно кривое зеркало.
Возьмем опять "острый" случай. Все мы помним, как тяжело переживалась первая война в Чечне. Отразили ли СМИ эту трагедию, пусть бы в ее противоречивости? Нет, они вели подрывную антироссийскую работу. И речь не только о разрушительных репортажах Масюк на фоне трупа нашего солдата. Речь о доминирующей линии СМИ. Я не буду здесь ссылаться на оппозиционную прессу, на рубрики вроде "электронной Хазарии". Вот Сборник документов и материалов Специальной комиссии Государственной думы, которая 13-15 мая 1999 г. рассматривала обвинения против Ельцина, в том числе в связи с той войной. Возьмем заявления лиц, далеких от КПРФ и НПСР.
Дает показания В. Рубанов, тогда заместитель секретаря Совета безопасности РФ. Ему задает вопрос Д. Рогозин: "В 1992 г. на территории Российской Федерации происходит государственный мятеж, после чего начинается планомерный геноцид нетитульной национальности на территории Чеченской республики (имеется в виду — русских, славян в принципе как таковых, которых там было немало: по разным данным — до 400 тысяч человек, из которых большая часть либо истреблена, либо, просто спасаясь, бежала на территорию других субъектов Федерации), и практически за весь этот период нет никаких сообщений в средствах массовой информации. Мы видели только физиономии боевиков и Дудаева, который угрожал России, в том числе атомным оружием, но мы не видели того самого мирного населения, которое регулярно и самыми изощренными способами истреблялось. Потом, когда уже началась военная операция, всем стало ясно, что информационную войну вокруг Чечни мы проиграли…".
На это В. Рубанов заявляет: "Что касается вопросов, связанных с тем, что мы проиграли информационную войну. Я могу с вами согласиться: это совершенно точно… В данном случае деятельность средств массовой информации имела целенаправленный характер, но не подчинялась интересам государства. Если какие-то государственные деятели и направляли деятельность средств массовой информации, то они не совпадали с основными интересами Российской Федерации". Уклончиво, но ясно. А "комиссия Говорухина", которая вела расследование в Чечне, делает вывод о "тотальной дезинформации общества со стороны российских средств массовой информации", причем на основании множества конкретных фактов, с фамилиями и документами.
Так что дело не в инцидентах с отдельными журналистами и не в эксцессах "желтой прессы". Речь идет, если хотите, о национальной трагедии и трагедии большинства честных журналистов, которые вынуждены служить в этой корпорации: СМИ, эта "четвертая власть", исключительно важный общественный институт, действуют как разрушительная для страны и государства сила. Проблема фундаментальна, и говорить о ней надо именно на фундаментальном уровне. Тут не о политических или групповых конфликтах речь.
Корр. Вы ввели слово "корпорация". Применимо ли оно к той части СМИ, о которой мы говорим? Разве не ближе была бы аналогия с множеством фирм, конкурирующих на рынке?
Министр. Никакого свободного рынка и свободной конкуренции тут нет. Большая партийно-государственная система СМИ так и осталась большой корпорацией, обслуживающей политические задачи криминально-номенклатурной клики, захватившей собственность. Как возникли все эти газеты и телекомпании? Разве они собирали деньги, покупали оборудование? Нет, эти "фирмы" были созданы в горбачевских кабинетах, "независимых" газетчиков назначали, как в подпольной партии. Одного бросили на "Московский комсомолец", другого — на телевидение. И вся эта весьма небольшая колода политработников тасуется между "конкурирующими" фирмами. О какой-то легитимной собственности, без которой не существует рынка, и речи нет. Павел Гусев стал "собственником" газеты и хвастает, что ему за нее предлагают 60 миллионов долларов. Гусинский — "собственник" НТВ! На какие деньги он его приобрел и на какие деньги содержит? За всеми этими СМИ стоят или выведенные из-под контроля государственные средства, или те же государственные средства, но переданные "олигархам". И нажим теневых сил при создании этой аномальной государственно-криминальной идеологической машины был очень силен. Помните, даже очевидный и законный собственник — Верховный Совет РФ — не смог сохранить у себя газету "Известия". А ведь она изначально возникла как его орган. Ее захотел иметь г-н Голембиовский! Пришел с улицы независимый журналист и отнял газету у парламента.
Нет, мы имеем именно большую корпорацию, с единым, довольно компактным идеологическим центром, скрытой от глаз системой управления и финансирования, со сплоченным привилегированным сообществом и жесткой дисциплиной. Конечно, и внутри этой корпорации, и между нею и государством возникают трения, порой и конфликты — но никогда по принципиальным вопросам. Может, и хотелось бы В.В.Путину что-то сказать по сути, да, видно, опасается. А нарыв в информационной сфере зреет.
Корр. Как же возник этот нарыв? Есть ли надежды, что он сам собой рассосется?
Министр. Надежды нет, потому что прошло уже много времени — и эта уродливая система устойчиво воспроизводится. Свою задачу оболванивания людей она выполняет неплохо — что же еще нужно нынешнему правящему классу. В крайнем случае, посадят за долги Гусинского, для острастки, но никаких существенных изменений в СМИ правящие круги и не хотят. Этих изменений может добиться только гражданская воля самих жителей России.
Чтобы рассуждать о перспективах, надо понять, как возникла нынешняя ситуация, каков "генотип" той системы СМИ, о которой мы говорим. Надо вспомнить конец 80-х годов, когда определялись ее главные контуры.
Корр. Что вы считаете главным в этом ее, как вы выразились, "генотипе"?
Министр. Прежде всего, разрушительный антигосударственный пафос. Вся эта система задумывалась и строилась как таран, который разрушит образ советского государства и общественного строя, сделает их в глазах среднего гражданина нелегитимными, не имеющими права на существование. Под эту задачу подбирались и расставлялись ведущие кадры. Одни более радикальные, как Егор Яковлев или Сванидзе, другие более умеренные. Например, Полторанин был совсем голубем, он так сформулировал задачу: "Мы должны загадить образ социализма, как мухи засиживают лампочку". Мол, забросаем дерьмом, но маленькими порциями, чтобы не так больно людям было. Но так не вышло, пришлось рубить святые образы с остервенением, с садизмом.
Попробуйте почитать сегодня "Московские новости", "Столицу", “Куранты” и им подобные издания 1990-1991 годов. Жутко становится, сколько злобы и ненависти ко всем, даже самым безобидным черточкам нашей жизни. Сколько ненависти к армии, к промышленности и колхозам, к пионерлагерям и школе. А ведь все эти годы наши "демократы" ничего не построили, они питаются остатками того, что было построено и накоплено в советский период.
А вспомните кампанию по очернению образа Зои Космодемьянской. Ведь это — чудовищное явление в мировой истории культуры. Девочка, школьница пошла добровольцем на войну защищать Родину, погибла мученической смертью — и стала объектом злобных издевательств целой своры респектабельных журналистов. Ведь соучастниками этой подлости СМИ сделали массу читателей, молодежь. Люди были ошарашены и ничего не могли возразить. О чем тут говорить!
Так вот, теперь они работают тоньше, измеряют дозы яда, стараются не перебарщивать. Но ведь везде сидят те же люди, их убеждения нисколько не изменились, их страсть не утихла. Этот злобный аппарат был запрограммирован на то, чтобы грызть государство и нормальное жизнеустройство нормальных людей. Он это и делает, и при всей внешней сдержанности нет-нет, да и прорвется та же самая ненависть. Вот потому-то всем революциям приходится "пожирать своих детей", они от комплекса Герострата сами уже отделаться не могут.
