Секс-просветители заставляют нашу молодежь играть в гусарскую рулетку со СПИДом. И следствием этой "рулетки" может стать СПИДовский апокалипсис, который обернется для нашей страны не только демографическим кризисом, но и кризисом финансовым, ведь в год на лечение человека от СПИДа уходит около 20 тысяч долларов.
Евгений ПОДОПРИГОРА
ЗВУЧИТ "КРЕЙСЕРОВА СОНАТА" С презентации нового романа Александра Проханова
23 сентября 2003 0
ЗВУЧИТ "КРЕЙСЕРОВА СОНАТА" С презентации нового романа Александра Проханова
17 сентября известная московская галерея "Велта" провела презентацию нового романа Александра Проханова "Крейсерова соната" и проекта художников Александра Савко и Владимира Анзельма "Полит-арт” — бережное отношение к власти". "Крейсерова соната", изданная тиражом в 500 экземпляров без права продажи (массовое издание романа выйдет в октябре в издательстве "Ad Marginem"), проиллюстрирована рисунками самого автора романа, сделанными около трех десятилетий назад. Лубочные картинки своеобразно вплетаются в страшное пространство романа, словно обличая отображаемую там ситуацию. Сокрытый мистический Русский Рай — и жуткая, апокалиптическая современная российская действительность. Как отметил в пресс-релизе интеллектуальный куратор выставки критик Федор Ромер: "Эти сентиментальные ностальгически-мультяшные лубки, вроде бы диссонирующие с общим пафосом романа-разоблачения, преисполненного ярости и презрения к новой путинской России, на самом деле обладают страшной действенной силой. Придуманное, но достоверно нарисованное прошлое с картинок бьют по подлинному, но фантасмагорически перевоплощенному настоящему из романного текста. Лубок превращается в новые "Окна РОСТа". Любимый прохановский жанр — газетная передовица — стал феноменальным по исполнению книгой-альбомом с золотым тиснением и глянцевой бумагой".
В проекте "Полит-арт” — бережное отношение к власти" Савко и Анзельм проиллюстрировали две главы из романа "Крейсерова соната" в жанре (условно) политического комикса (получившийся альбом дополняет роман) и создали инсталляцию-декорацию для презентации книги.
На вечере присутствовали разнообразные деятели московской и российской культурной сцены: старший научный сотрудник Третьяковской галереи, специалист по современному искусству Сергей Епихин и заместитель директора Пушкинского музея Алексей Саввинов, арт-критики Михаил Бодэ, Андрей Ковалев и Елена Романова. Были замечены обозреватель "Коммерсанта" маленькая Ирина Кулик и могучие журналисты "ExLibris" Лев Пирогов и Александр Вознесенский. С опозданием подошли известные левые философы Владислав Софронов — Антомони и Алексей Пензин и художник Оксана Саркисян. Некоторые из тех, кто впервые столкнулись с доселе неведомой "мракобесной" средой, робели и смущались, однако вскоре поняли, что никто их не съест, и влились в общую атмосферу. Окончание вечера ознаменовалось хоровым исполнением советских патриотических песен, в котором на равных участвовали и художники, и журналисты "Завтра", и критики.
Выступавшие на презентации отмечали оригинальность и своевременность проекта, (скептически по отношению к "Полит-арту" был настроен только глава "Ad Marginem" Александр Иванов, заметивший, что иллюстрировать Проханова — все равно, что иллюстрировать Сикстинскую капеллу — масштаб явления слишком значителен). Принципиальный положительный момент однако в том, что в той или иной форме все выразили готовность к диалогу между арт-средой и нонконформистским оппозиционным сообществом. В условиях тотального наступления власти на независимую политику и культуру, подобный диалог как никогда важен.
Главный редактор радикального рупора оппозиции газеты "Завтра" Александр Проханов сегодня, как ни парадоксально, выступает коммуникатором между различными, прежде далекими друг от друга средами. Сам Проханов выступил своего рода "Господином Гексогеном", сломав привычные границы арт и политпространств, наметил контуры возможных сюжетов, странных альянсов, головокружительных перспектив.
"Актуальная культура в самом деле приняла Проханова…", — отметил Федор Ромер. Но есть и обратный смысл — оппозиция готова принять в себя актуальную культуру, точнее, то из нее, что по сей день жизненно, бескомпромиссно и способно на прорыв. Может быть, что-то из подобного союза и родится. Такое, от чего по-настоящему вздрогнут на Уолл-стрит.
Андрей АНДРЕЕВ
СЕКРЕТНЫЙ ОТДЕЛ Глава из нового романа
Александр Проханов
23 сентября 2003 0
38(513)
Date: 17-09-2003
Author: Александр ПРОХАНОВ
СЕКРЕТНЫЙ ОТДЕЛ Глава из нового романа
Этот тайный отдел, о существовании которого не знали даже самые высокопоставленные чины безопасности, располагался недалеко от Тверской и был замаскирован под заурядную забегаловку с ухарским названием "Рюмка водки". Туда подкатил лимузин, из которого вышли "Счастливчик" и "Модельер", оба в женских платьях, загримированные под известных московских писательниц Дашкову и Донцову, неразлучных и столь плодовитых, что в некоторых случаях они были вынуждены печататься под псевдонимами "Маринина" и "Улицкая".
В забегаловке было немноголюдно. Среди посетителей выделялся писатель Сорокин, автор нашумевшего текста "Мерзлая вода". Его неизменные издатели из "Ад Маргенум". У обоих на лбу красовалась эмблема издательства — голенький пузатый человечек с лицом Ясперса. Тут же восседал грузный Проханов, весь увешанный мешочками, на которых химическим карандашом было выведено: где "сахар", а где "гексоген". Сорокину подавали на тарелке заказанное им блюдо, напоминавшее баварские колбаски, политые томатным соусом. Однако пахли они далеко не копченостями. Сорокин втыкал в колбаску вилку, отрезал мякоть ножом, совал себе в рот, с аппетитом разжевывал. Издатель Иванов с изумлением смотрел на любимого автора:
— Вот уж не думал, что для тебя правда жизни настолько совпадает с правдой искусства...
Проханов, между тем, совал чайную ложечку в один из мешочков с надписью "гексоген", подсыпал белый песок в кофе издателю Котомину, который был известен тем, что беспощадно правил прохановские тексты. Молодой издатель пил кофе, а Проханов недоуменно бормотал:
— Не понимаю, почему не взрывается... Опять гады перепутали взрывчатку и сахар...
"Счастливчик" и "Модельер" раскланялись с литературным застольем и прошли за перегородку в тайную дверь, которая бесшумно затворилась за ними. Оказались в подземном зале, среди гранита и нержавеющей стали, напоминавшем станцию метро "Маяковская".
Здесь их встретил распорядитель, который в миру был известен, как тележурналист Крокодилов, автор программы "Минет истины", на деле же — тайный агент спецслужбы "Блюдущие вместе". Именно ему "Модельер" поручал вести изощренные информационные войны с противниками Президента. Крокодилов, используя новейшие достижения парапсихологов, методы технотронного зомбирования, добивался от зрителей обожествления "Счастливчика", в результате чего юные девы сотнями бросались с Крымского моста, а престарелые актрисы, глядя на изображение Президента, испытывали сладость в нижней части живота, где, казалось бы, давно поселились лишайники. Ему же, Крокодилову, "Модельер" сбрасывал секретную информацию о тайной партийной кассе коммунистов, о миллиардах долларов, спрятанных в оффшорах Кипра, об алмазном колье, в котором разгуливает на кухне жена главного коммуниста, о золотых ступенях, которые ведут в резиденцию КПРФ, прикрываемые дерюжкой в дни, когда приходят рядовые члены партии.
Крокодилов имел две аппетитные пухлые щечки, за которые его потрепал "Модельер", и два лукавых блестящих глаза, повторявших своей формой замочные скважины.
— Проведешь нас в отделы "А" и "Б". А затем в отсеки "Альфа" и "Бета". В книге посетителей мы не значимся. О нас никому ни слова. Иначе в твои зенки вставят ключ и провернут. Понятно?
— Так точно!.. — был ответ, и они двинулись по секретным лабораториям ФСБ.
Это были стерильные, без теней, помещения, озаренные негаснущим млечным светом, казалось бы, не имевшим источника. Все было светом. Светом разума, оснастившего ФСБ изумительными открытиями и изделиями.
Здесь были уникальные подслушивающие и подглядывающие устройства, к числу которых принадлежала натуральная блоха, оснащенная в тульском конструкторском бюро миниатюрным микрофоном. Такая блоха запускалась в волосы или одежду подозреваемого, и агенту оставалось только следовать по пятам "объекта" и записывать его тайные разговоры, включая бормотания во сне, среди которых временами раздавались "охи" и скрежет ногтей по коже, — в момент, когда утомленная слежкой блоха больно кусала "объект".
