Говорят, в Лефортовском районе Москвы самая низкая преступность. Здесь детям наглядно показывают, где они могут очутиться, если будут плохо себя вести.
Тюрьма... Тюря... Эхма! Если и не безнадега, то ледяная внутренняя тоска. На кладбище — безмерно веселее. В зале крематория — теплые слезы по щекам от горя и любви, а здесь и слезы холодные. Здесь человек будто бы заживо в гроб положен, не заколочен, можно время от времени крышку поднять и поговорить с ним. Свиданием называется.
А перед тем взвешивать пакеты с продуктами (передача), записывать результаты, стоять в очереди у окошка с решеткой.
Везде решеточки: на окошках, куда суют пакеты передачи; на батареях отопления, в оформлении интерьера, ажурные и не очень.
Тяжелые двери, грубые, самодельные запоры. По команде — встать и пройти в тамбур. "Стоять!" Счет-пересчет. "Сумки, металлические изделия — в шкаф!" Теперь через арку металлоискателя, и опять: "Стоять!
Наконец, вот она — комната свиданий. Панно "самопальное", с видами летнего раздолья: поля, реки, рощи. Живописная воля.
А в помещении холодно. Знобит. Чисто и холодно.
Вот он, в ближнем углу, встает навстречу Александр Сусликов, художник, скульптор, писатель. Тот самый, что два года назад во время натовских бомбардировок Югославии стрелял в Москве из гранатомета по посольству США.
Высокий, плечистый, коротко стриженный. Прямой взгляд. Большая, сильная ладонь.
Кроме него, в комнате еще девять заключенных, и к каждому кто-то пришел. "Двое взрослых— двое детей". Такая норма.
Но детей нету.
Все говорят негромко, каждый в свое ухо, в свои глаза — любимые, родные, знакомые.
Гул , тембр, интонации — особые, тюремные. Вслушиваешься, и от напряжения начинает ломить в затылке, потом — иглой в сердце и руки холодеют. Ничего не поделаешь, речь материальна ( вуковые волны), тюремная вибрация проникает в клетки. Ноги наливаются тяжестью, отекают. В чем измеряется эта тюремная вибрация — в миллирентгенах?
"Моя койка на четвертом этаже,— говорит Александр.— Двадцать человек в комнате. Тепло. Между койками — метра полтора. Прямо у меня в ногах телевизор. Смотрим, как и вы, все программы.
Подъем в восемь. Здесь — не лесоповал. Я в группе хозобслуги. Должность — плотник. Работа — каждый день до шести вечера. Рисовать, лепить — в личное время. Пластилин есть. Гипс. Сделал скульптуру Лермонтова— сидит на скамье в расстегнутой косоворотке во время ареста за дуэль. Но потом переделал. Опрощение не понравилось. Надел на него мундир с эполетами. Инструмент такой: стек из щепки, а лопатка из алюминиевой ложки.
И рисовать приходится. Заказывали портреты по фотографии. Месяц — портрет. Не спешу. Все до штришка прочерчиваю. Но теперь отказался. В личное время хочется телевизор посмотреть, почитать.
Время идет очень быстро. Сядем за стол ужинать — ого, а сегодня опять суббота! Время быстро летит. ( Срок — восемь лет).
Питание тут неплохое. Женщины , вольные, на кухне стараются. Витаминов мало. Так они из дома приносят петрушку, укроп.
Я — вегетарианец. Если суп мясной, то вылавливаю мясо — соседу в миску, а остальное ем.
Утром сам готовлю манку или овсянку. Есть в комнате (слово "камера" Александр не произносит) плитка и электрочайник. Кооперируемся с двумя такими же, как я (слова "товарищ", "друг" в тюрьме тоже не в ходу).
Продуктов в передачах раз в месяц можно получать до 16 килограммов.
А вечером — на тренажер. Бегаю по роликам.
Зубы можно подлечить, но протезирования нет.
Письма приходят распечатанные.
Отношение ко мне оставшихся на свободе хорошее. Некоторые даже не вполне понимают, куда я попал. Вот пишет один, чтобы я ему помог на работу устроиться. (Шутка проговаривается без улыбки).
Контролеры относятся по-людски. Иной раз газету дадут: почитай, тебе это будет интересно. Но в основном — строго. За малейшую провинность можно загреметь в зону. Совсем недавно один старик у нас расшумелся, ему месяц до освобождения остался. Отправили. Плакал: "Этапа я не выдержу".
Я зоны не боюсь. Во время следствия пересекался с бывалыми людьми. Они говорят: приезжай, по твоей статье примем хорошо. Там ведь что самое неприятное? Атмосфера алчности. Здесь это пресекается на корню.
Не считаю, что эти годы будут выброшены из жизни. Такая у меня судьба. Одно вытекало из другого. Как-то иначе могло получиться только у кого-то другого, но не у меня. Просто тогда (в день выстрела из гранатомета по посольству США) я хотел высказаться по поводу бомбежек Югославии.
Никаких юридических доказательств насчет меня следствие не добыло. Нет ни улик, ни свидетелей. Просто я сознался. Гранатомет дал осечку. Это подтолкнуло на создание скульптуры "Гранатометчик". Я ее выставил в Думе. По ней меня органы и вычислили. Если бы гранатомет выстрелил, не было бы и гранатометчика. (Скульптуры или прообраза?— подумал я. Уточнять не решился)
Холодно было. Знобило".
Остается добавить, что Александр Сусликов передал редакции "Завтра" тетрадку своих рассказов, один из которых мы сегодня и печатаем.
Александр ЛЫСКОВ
ВСТАНЬ ЗА ВЕРУ, РУССКАЯ ЗЕМЛЯ!
Александр Щеглов
4 марта 2002 0 0
10(433)
Date: 5-03-2002
Author: Александр Щеглов
ВСТАНЬ ЗА ВЕРУ, РУССКАЯ ЗЕМЛЯ!
НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ ПОДРЯД отечественные средства массовой информации возбужденно обсуждают решение Ватикана об учреждении в России епархий. Обсуждаются многие аспекты этого решения, но почему-то умалчивается главное: теократическое государство Ватикан, возглавляемое Римским Папой, официально уведомило весь мир о том, что оно более не считает Русскую Православную Церковь христианской церковью.
Из чего это следует? Латинство, несмотря на многочисленные искажения христианских догматов, признает апостольские правила, которые запрещают правящим епископам распространять свою власть на территории, управляемые другими христианскими епископами. Часто приводимый ныне пример западных губерний Российской Империи не вполне корректен — эти территории всегда являлись спорными между Православным и Католическим миром. О кардинале Москвы речь не заходила даже при оккупации Кремля поляками в Смутное Время. Соответственно, когда Суворов господствовал в Италии, очистив ее от французов, никто не ставил вопроса о православном Митрополите Рима и всея Италии. Но один прецедент в истории все же был. О нем не так давно Папа Римский каялся перед Элладской Православной церковью. Это произошло в 1204 году, когда латиняне захватили Константинополь во время четвертого крестового похода. Второй Рим, столица Византии, подвергся тогда не только материальному опустошению. Папа благословил поставить в Константинополе католического патриарха для управления Грецией. Похоже, современные католики считают Москву — Третий Рим, городом павшим, а русские пространства — землей завоеванной. Что позволяет им делать такие выводы? Ряд действий группы лиц, управляющих Россией, в отношении Православия позволяет считать, что демарш Рима был шагом скоординированным.
ИУДЕЙСКИЕ ВОЙНЫ XXI ВЕКА
Местом открытого и наглого "наезда" на Русскую Православную Церковь был избран город Екатеринбург — голгофа русской державности. Правящий архиерей екатеринбургской епархии, архиепис- коп Викентий известен православным людям своей твердой ортодоксальной позицией и личным благочестием. Именно он совместно с другими уральскими правящими архиереями недавно обратился к государственным властным структурам с требованием прекратить позорную принудительную нумерацию населения. Это обращение повлияло на приостановление проекта всероссийской ИННизации. Поскольку менеджеры мировой финансовой закулисы сделали главный упор на систему личных цифровых кодов, поступок архиепископа не остался не отмщенным. Президент Еврейской национально-культурной автономии Свердловской области М.Оштрах подает заявление в прокуратуру Свердловской области о возбуждении владыкой национальной, расовой, религиозной вражды. Поначалу прокуратура отмахнулась от "убежденного сиониста", как сам себя характеризует Оштрах. Но затем в Екатеринбург совершает визит господин А.Волошин с одним из замов генерального прокурора, а Оштрах, прихватив с собой книжку С.Нилуса "Близ есть при дверех" (которую владыка благословил продавать в храмах и церковных лавках епархии), оббежал 16 национально-культурных автономий области, в основном мусульманских. Способный иудей доказал братьям-мусульманам, что Нилус позорит их вероисповедание, и те поставили свои подписи под новым обращением в областную прокуратуру.
