Мухамед Ибрагимов знает — его имя напечатают в газетах. Там, в далеком Узбекистане, прочтут. С гордостью, с радостью узнают, как храбро сражался верный сын узбекского народа, верный сын Советского Союза красноармеец Мухамед Ибрагимов.
Члену Военного Совета, товарищам по оружию, стоящим в строю, ветру из Узбекистана, далекой узбекской земле твердым, ясным, радостным голосом говорит красноармеец Мухамед Ибрагимов:
— Служу Советскому Союзу!
1941
Это было летом. Солнце стояло над Полтавщиной. В золотой чаще высоких подсолнухов скрывались хаты. Золотом колыхалось пшеничное поле. В золоте утопала прекрасная украинская земля.
Но никто уже не радовался обильному урожаю. С запада поднимались черные тучи. С запада шли плохие вести: фашисты перешли Днепр.
В это время мы ее и встретили, светловолосую, стройную женщину. Спокойно сидела она за столом и усердно что-то шила.
— Что это вы делаете?
— Да мешки нужно детям пошить… должны взять с собой пищу, немного вещей.
— Уходить будете?
Она подняла светлое, спокойное лицо.
— Я? Нет… Детей отправлю. Малые еще, десять — двенадцать лет. Им необходимо уйти… А я останусь.
Она улыбнулась.
— Мне ведь не впервые. Приходилось воевать с немцем в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Так и теперь — винтовку на плечо и в лес!
Двадцать три года назад боролась с оккупантами молоденькая партизанка. Потом прошли годы — дети, муж, общественная работа на селе, строительство новой жизни.
Достатком и миром дышит каждый угол уютной, чистенькой квартиры.
Двадцать лет провела она здесь — трудовых и счастливых. Они почти не оставили следа на лице красивой женщины. Ее волосы лоснятся золотом пшеницы, ее глаза улыбаются лазурью неба.
А теперь снова гроза шумит над родиной. Спокойно, без слез, без ропота женщина шьет мешки, отправляет своих детей на восток. Они уже достаточно большие, чтобы устроиться среди своих на родной земле. А она берет уверенной рукой винтовку и идет в лес, как двадцать три года тому назад.
Черные тучи над Полтавщиной еще не рассеялись. Еще попирает гитлеровский сапог широкие урожайные поля. Где же теперь она, та, светловолосая?
Быть может, она подстерегает у дороги фашистский патруль. Быть может, ползет по снегу, чтобы бросить гранату в окна хаты, где расположился штаб. Быть может, поджигает фитиль, чтобы взорвать мост, или подкладывает динамит под железнодорожные рельсы.
А может быть, ее уже и нет в живых. Может быть, ветер колышет ее светлую голову на виселице или лежит в снегу ее окостенелый, пробитый пулями труп.
О ее подвигах, о том, что она совершила, пала ли смертью храбрых, или еще будет приветствовать нас в день освобождения, мы узнаем лишь тогда, когда наши войска вступят в Полтавщину.
Мы узнаем тогда также судьбу и другой женщины — старухи, которая, узнав в сентябрьский день о приближении немцев к ее селу, сказала:
— Ничего… Ничего… Придется старой бабе на старости лет повоевать… Уж я им покажу!
Сотни морщинок избороздили ее лицо, но весело смотрят карие глаза, движения размашистые и уверенные.
— Я так, с корзиночкой… Кто там будет следить за такой старухой, как я? И немец пропустит, а я в корзинке пронесу, что нужно. И револьверы, и гранаты, и еще что. Пригожусь еще…
Она воспитала уже сыновей и внуков, дала армии храбрых бойцов и сама пошла бороться за золотую, за воспетую в песнях прекрасную украинскую землю, за Советский Союз.
Всюду — на Украине, в Белоруссии, в занятых районах России, где идет в бой партизан, рядом с ним шагает советская женщина.
Живые и погибшие — они навсегда останутся нашей гордостью, славой нашего народа.
Орденом Ленина обессмертила советская власть героиню Александру Дрейман — партизанку, зверски замученную гитлеровцами в городе Уварово. Она была батрачкой, из которой советская власть сделала свободного человека. Она не колебалась ни мгновенья, когда пришла минута борьбы за родину: вступила в партизанский отряд.
Гитлеровцы поймали ее. В трескучий мороз гоняли ее голую по городу, требуя выдачи партизан. Били десятки раз. Голую, в трескучий мороз ее бросили в сарай без пищи и воды. Там родила она сына. Гитлеровцы замучили ребенка, но мать не выдала партизан. Ее закололи штыками и мертвое тело бросили под лед. Она никого не выдала — простая деревенская женщина, сумевшая материнским чувством охватить не только своего ребенка, но и всех тех, кто там, в лесу, благодарный за ее помощь и заботу, называл ее матерью.
Звание Героя Советского Союза присвоено Зое Космодемьянской — Тане-комсомолке, которая боролась с врагом и пошла на виселицу, призывая к вере в Советский Союз, в победу.
Орденом Ленина наградили посмертно двух студенток-комсомолок из Москвы — Александру Луковину-Грибкову и Евгению Полтавскую, — замученных гитлеровцами в Волоколамске.
Ореол славы сияет над именами погибших. Их окружает величайшая любовь народа.
И никакие муки, никакие пытки не устрашают советских женщин. Они становятся в ряды партизан — идут молодые и старые, идут матери, давшие сыновей Красной Армии, и молодые девушки, еще не окончившие школу, идут коммунистки, комсомолки, беспартийные. Идут крестьянки, работницы и интеллигентки, идут из городов и деревень.
Когда последний гитлеровец будет изгнан с нашей земли, нам станут известны все их фамилии и имена. Наша история навсегда запечатлеет советских женщин-партизанок, которые в дни кровавой борьбы, в дни опасности, угрожавшей родине, нашли в себе мужество и волю, нашли в себе силу любви и силу ненависти.
Под градом пуль, в треске разрывающихся мин ползет санитарка; из-под града пуль выносит она раненого бойца, спасает его жизнь, приносит его оружие.
Гвардейцы рассказывали нам о девушках, ушедших с ними из Киева. Семьдесят молодых девушек-энтузиасток — студентки-медички, студентки ветеринарного института, скромные труженицы — пошли вместе с дивизией. Девушки оказывали помощь раненым в самые опасные, в самые грозные минуты. Девушки спасли десятки и сотни бойцов.
Такие они повсюду. В морозный день мы встретили одну из них на дороге, ведущей от высоты, где происходил бой. Она вела под руку раненого. Молодой парень был впервые в бою. Лицо залито кровью — он испуган. Молодая девушка весело покрикивала на него:
— Глупости, ты легко ранен, совершенно легко! Держись! Вот недалеко санитарный пункт. А ну, крепче становись на ноги, крепче!
Кровь текла по лицу молодого бойца. Гремели выстрелы, и видно было, что испуг у него проходит. Звонкий, бодрящий голос девушки прогонял страх.
В красноармейской гимнастерке, с золотистыми волосами, она весело шла с линии огня. Ее маленькое плечо крепко поддерживало раненого. Она довела его до перевязочного пункта и лихим шагом вернулась обратно. Очаровательная, прекрасная, с детским розовым личиком, с голубыми как небо глазами, она дышала радостью жизни, силой молодости, бесстрашно шла под свист пуль, под треск взрывающихся мин — спасать своих братьев. У нее для этого были не только бинты, но и ласковое слово, бодрящая улыбка, вдохновляющее спокойствие и уверенность.
Нам рассказали об одной маленькой девушке, которая ходила в самые опасные места. Она плакала от злости, когда у нее не хватало сил тащить раненого. Стиснув зубы, она вытаскивала из-под обстрела больших, тяжелых мужчин. Она — маленькая, слабая девушка, сила воли которой удесятеряла ее физическую силу. Она ругала самое себя и тянула на шинели тяжесть, во много раз превосходящую ее силы.
Нам рассказали о Раисе Троян, вынесшей из-под огня во время вражеской танковой атаки шестьдесят раненых.
Нам рассказали о санитарке Мухиной, выносившей сотни раненых во время боя. Она бросилась под танк, чтобы спасти раненого командира. Вместе с ним Мухина и погибла, задавленная гусеницами танка. Таковы они — боевые сестры красноармейцев, бестрепетно жертвующие собой, неустрашимые боевые подруги, которым сотни и тысячи бойцов благодарны за спасение жизни.
Связистки, разведчицы — их много сотен. Сотни имен и фамилий — сотни героических подвигов.
Советская женщина служит родине на любом участке родной земли. Она заменяет у машин и станков мужчин, ушедших на фронт. Она работает здесь во много раз больше, нежели до войны. Ее умелые руки вырабатывают миллионы снарядов, патронов, идущих на фронт. В корпусах заводов советская женщина кует победу Красной Армии.
Приехала с Украины с эвакуированным заводом, засучила рукава и взялась за работу. В новых, трудных условиях, невзирая на снег, мороз, не думая о себе, помогала вводить в строй завод. И думала лишь об одном — о родине и о победе.
Сотни километров шла советская женщина, угоняя колхозное стадо из районов, которым угрожал враг. В жару, зной и пыль, в проливной дождь, когда ноги вязли в липкой грязи, в осенние заморозки, когда болезненно трескалась кожа, она шла на восток, спасая колхозное добро. На новых местах, в новых условиях она не растерялась, не заплакала с горя, — она засучила рукава и взялась за работу. Она любит своих детей. Но в ее сердце есть место для всех детей родины. Она посылает своих сыновей на битву без плача — так крестьянка Вильган отправила в Красную Армию восьмерых сыновей. Она умеет хозяйничать дома, и она — стахановка на своем заводе, передовая в своем колхозе.
