был талантливым бизнесменеджером этого проекта. По сходной цене он
предлагал "православие light" всем желающим. В общественнополитическом
смысле это давало ему известную популярность, ну а с духовной точки
зрения - это, конечно, полная катастрофа. Его личная катастрофа, к
сожалению, ставшая духовной отравой для тех, кто оказался вовлечённым в
этот процесс псевдодуховного потребительства.
Вторая тенденция связана с тем, что в последнее время патриарх Кирилл
пытается повернуть корабль церковной политики на путь традиционного
православия, очистить его от либеральных эксцессов и разного рода
провокаторов, которые, прямо скажем, примазались. Этот процесс связан с
тем, что наиболее одиозные фигуры, подобные петербуржскому протоирею
Георгию Митрофанову или московскому дьякону Кураеву, оказываются
выдавлены из среды людей, но в глазах общества, в силу своего сана, вроде бы
как имеют право от лица Церкви комментировать разные события.
Год назад патриарх просто запретил отцу Георгию Митрофанову публично
выступать с какими бы то ни было комментариями. Однако, как я понимаю,
Кураев - человек в этом смысле более самонадеянный и самолюбивый. Когда
он понял, что тоже неминуемо попадёт в эту ситуацию, его, как говорил
классик, "и тут Остапа понесло". Кураева понесло и принесло в итоге к такому
печальному, скандальному берегу, где он начал усиленно раскапывать тему,
связанную с нетрадиционной сексуальной ориентацией православных
иерархов. С точки зрения пиара это безошибочный ход - к сожалению,
публика всегда и везде с наибольшим интересом смотрит, читает и слушает
материалы, связанные с чемто "жареным", с какойто грязью, скандалами. Но
если посмотреть на это глазами церковного человека, то это полное
безобразие. Это Хамов грех - попытка открыть наготу отца своего.
Это не значит, что в Православной церкви есть запретные темы. В своё время,
когда я был главным редактором газеты "Русь православная", я тоже касался
этой проблематики - она реальна, она существует. Но об этом можно
говорить поразному. Нельзя забывать, что многое зависит ещё и от того, к
какой аудитории обращается человек, поднимая эти проблемы. Когда он
обращается к людям церковным и с болью говорит об этом, пытаясь вскрыть
язвы с тем, чтобы они потом подверглись уврачеванию, - это одна позиция,
она имеет право на существование. Но если человек просто расцарапывает,
раскапывает всё это, выпуская наружу гной для того, чтобы приобрести
личную популярность, - это уже совершенно другой расклад. Андрей Кураев,
к сожалению, пошёл по второму пути.
И вот, сойдясь воедино, все три тенденции: и раздражение профессорской
корпорации, и изменение общего курса церковной политики, и личное
скандальное поведение Кураева, - привели к тому, что его выгнали из
профессоров. Как будут развиваться события дальше - сейчас сложно
сказать, но, скорее всего это уже "последний звоночек". Дальше Кураев вполне
может пойти по пути Глеба Якунина. Всё зависит от того, хватит ли у него
разума, чтобы остановиться. Если нет, то всё закономерно кончится
извержением из сана, а может быть, и отлучением от Церкви.
Что касается нас, простых православных мирян, я думаю, что эти попытки
втянуть народ Божий, народ церковный в бесконечное обсуждение этой
грязи - все эти потуги, говоря светским языком, совершенно
контрпродуктивны. Если же говорить с церковной точки зрения, то они,
конечно, духовно пагубные. Христианин есть воин, духовный воин. Он
призван бороться со злом внутри себя и с тем злом, которое существует вовне,
в мире. Христианин не должен быть подобен страусу, который прячет голову в
песок при приближении любой опасности. Нет. Мы должны ясно понимать и
видеть недостатки, существующие в современной церковной жизни. Но также
мы должны научиться отличать тех, кто говорит об этих недостатках с кровью
в сердце, пытаясь исправить их, найти какието пути для решения проблем, от
тех, кто просто зарабатывает на этом дешёвую популярность, провоцирует
интерес и наносит этим скандальным, скабрезным перемалыванием грязных
подробностей тяжёлый духовный вред и самому себе, и окружающим, и
материЦеркви.
Мне кажется, что ситуация с Кураевым высветила главное: в РПЦ начинается
процесс самоочищения от либеральнодемократической скверны, от этих
шоуменов в рясах, которые строили свою деятельность, исходя не из
церковных интересов, не из духовных православных предпосылок, а
исключительно как пиарщики и политтехнологи, работая на собственную
популярность и не более того. И это отрадно.
Беседовал Андрей ФЕФЕЛОВ
Созидательная революция русского духа
Константин Душенов
30 января 2014 0
О книге Константина Душенова «Будь верен до смерти»
Есть в русской литературе определенная закономерность: чем острее социальные проблемы, чем явственнее грядущие потрясения, тем интенсивнее развивается публицистика, которая способна сыграть в патовой ситуации две разные роли. Либо заманить в Содом и Гоморру, либо призвать на Голгофский крест. Или "падающего подтолкнуть", или вытянуть за луковку из кипящей смолы. Именно к такой Голгофской публицистике преодоления, спасения, преображения относится книга Константина Душенова "Будь верен до смерти". В ней не ставятся риторические вопросы, не даются демагогические ответы, а звучит призыв к конкретным действиям: "главная задача Русского национальноосвободительного движения - вернуть политическую власть в стране в русские руки". Жанровая особенность книги, написанной в неволе, в том, что наряду с обстоятельными очерками, она содержит тюремные записки, стихи и даже блогерские диалоги - ответы на вопросы читателей. Это свидетельствует о том, что в рунете, помимо подросткового виртуального мира, образовалась мощная социосфера думающих людей, способных провести русскую национальную линию от Калининграда до Владивостока. В итоге книгу "Будь верен до смерти" можно назвать дневником русского сопротивления всему антирусскому. В ключевой момент, когда произошел долгожданный поворот власти к национальным патриотическим силам, оказалось, что они не имеют общей доктрины, что за годы катакомбного патриотизма не только не выработано единой идеологии, но, напротив, накоплено такое множество противоречий, что не будет преувеличением сказать, что сколько патриотов, особенно националистического толка, столько и патриотических манифестов: лимоновский, савельевский, демушкинский Создать некий монолит патриотической идеологии - где не будет бездумного нигилизма по отношению к президенту и патриарху, а будет поддержка всех их русофильских тенденций, где не будет искушения либеральным псевдопатриотизмом с болотным душком - такую метазадачу поставил перед собой Константин Душенов: "наша радикальность и непримиримость должна быть направлена не против российского государства, а против врагов русского народа". Результатом решения этой консолидирующей задачи стала идея "революции сверху", или "созидательной революции". И как бы ни пугало в этом парадоксальном словосочетании последнее слово, эволюционный путь уже невозможен, точка поступательного развития уже пройдена, терапия теперь бессильна - необходимо хирургическое вмешательство: "Само название "революция сверху" предполагает, что во главе этой революции стоит носитель Верховной власти. Именно он, опираясь на свою власть, пользуясь ею, как политическим инструментом, запускает в обществе процесс изменений, который называется революцией потому, что носит характер интенсивный, всеобъемлющий, радикальный". В идее созидательной революции Душенов сумел гармонично соединить несколько истинно патриотических философий, сплавил духовную мощь подлинных ратников земли русской и, прежде всего, митрополита Иоанна (Снычева), чей призыв "Крепись, христианин!" звучал еще в шестидесятые годы. Со страниц "Советской России" он открыто говорил, что "нет ни красных, ни белых, а есть русские люди". И только, будучи едины, они способны одолеть очередную смуту, восстановить русскую диктатуру совести и духа, которую воплотит в жизнь новая черная сотня, до последнего вздоха верная Отечеству: "нужна современная Чёрная сотня, то есть низовой союз простых русских людей, готовых поддержать Верховную власть в её борьбе с денационализированной бюрократической прослойкой, способных подтолкнуть Кремль к такой борьбе". Эта мысль о необходимости новых опричников перекликается с теорией "малого народа", развитой с опорой на Огюста Кошена Игорем Шафаревичем в книге "Русофобия". Под малым в социальном, а не в этническом смысле, народом понимается группа людей, способная взять на себя роль вожаков и определить историческую судьбу народа. Истинные русские патриоты - это проекция большого народа, это сердце народа - пульсирующее, щемящее и кровоточащее, потому им нет необходимости ни "выходить из народа", "ни ходить в народ". Здесь нет так любимой либеральной интеллигенцией оппозиции "мы-они", здесь есть позиция тех, кто сумел "понять, продумать, подвести в систему и выразить нерасчленённые тенденции, которые вызревают внутри народа. <> сменить психологию жертвенных революционеров на психологию почвенников". Такая почвенническая психология возможна лишь при здоровом национализме, о котором писал Иван Ильин, чья пассионарная сила также влилась в патриотическую философию Душенова. Под здоровым национализмом Ильин понимал "любовь к историческому облику и творческому акту своего народа во всем его своеобразии", "веру в инстинктивную и духовную силу своего народа, веру в его духовное призвание". Такой национализм, при котором не скребут русского, чтобы найти татарина, противостоит интернационализму, или его современному варианту - глобализации, в действительности стремящейся привить всем и каждому ДНК дяди Сэма. Только национальными силами возможно сохранить фонтан "Дружба народов" и в ответ на парад суверенитетов провести парад единения: "Мы всегда и везде говорили: Россия - да, для русских, но и для всех других народов, которые честно и нелицемерно связали с нами свою историческую судьбу тоже. Россия - не национальное государство, Россия - Священная Империя, благодатный ковчег, хранящий спасительное учение Христово, и каждый желающий стать причастником этой Божественной благодати, может присоединиться к такому священному служению Русского народа, может стать его помощником и соратником в этом промыслительном, исповедническом подвиге борьбы с сатанинским злом, остервенело рвущемся в наш мир в разнообразных личинах, обличьях и масках". Именно в имперской, и никакой другой, форме возможно возрождение русского бытия и становление русской диктатуры. В унисон с Александром Прохановым Душенов говорит о религии русского чуда и пасхальном свете русской истории: "Русская история сплошь и рядом промыслительно текла вопреки всякому человеческому предвиденью, наперекор очевидным и, казалось бы, необоримым обстоятельствам и тенденциям политического и экономического "прогресса"""; говорит о четырех русских империях и, опираясь одновременно на политологические теории и пророчества старцев, о создании пятой империи: "посреди грядущих апокалиптических смут по милости Божией возможно последнее всемирное возвышение Российской державы, последний великий взлёт русской славы и мощи, русской веры и благочестия". Для "взлета Российской державы" необходим волевой самодержец, коему подвластны и меч, и соха, и атомная бомба, потому Проханов и Душенов едины и в метафизической трактовке личности Сталина как "идеального типа" правителя: "Сталинмиф сегодня, безусловно, полезен для возрождения нашего национального сознания, для мобилизации в русском народе державной воли к борьбе и победе". Но душеновская философия созидательной революции стала бы сухой эклектикой, набором терминов, метафор и образов, если бы не была одухотворена Голгофским путем, молитвенным преодолением телесных мучений и духовных искушений: "если ты малодушно побежишь от смерти, она погонится за тобой, если же смело пойдешь ей навстречу, она убежит от тебя". Потому русская душа не примет ни одного социологического, политологического или антропологического учения, если оно не будет связано с Христовым учением, не будет иметь в своей основе Божественной Истины: "Всё учение Христово есть именно учение о революции и диктатуре. О революции воли, пробуждённой благодатью, против тирании греха. О диктатуре самоотверженного духа, попирающего силой веры т.н. "здравый смысл'', духа, готового отдать бунтующее тело на смерть, на крест, на костёр, на муку перед лицом скорбей и напастей, искушений и бед, ожидающих человека на пути к Царствию Небесному, в вожделенный рай сладости Божией". И прежде всего личный пример Константина Душенова, который, руководствуясь "диктатурой державного духа", не только посадил дерево, построил дом, вырастил сына, но и прошел войну и тюрьму, пробуждает в наших умах и сердцах слова Спасителя: "Буди верен даже до смерти и дам венец живота".
