То, что Кремль сделал ставку на экс-премьера, вовсе неудивительно. Он, в отличие от Вяхирева, никогда не симпатизировал Примакову и Лужкову. Более того, он никогда не смог бы простить этой паре то, что они оттерли его от премьерства и президентства. Поэтому Черномырдин должен был стать троянским конем – бороться против Примакова-Лужкова изнутри Газпрома.
Разговор Волошина, Степашина и Вяхирева был долгим. Однако на следующий день собрание акционеров решило по-своему – в совет директоров по-прежнему вошли четыре представителя государства. Но председателем совета директоров был избран именно Черномырдин.
Степашин был готов простить Вяхиреву эту вольность, но Волошин был в ярости и стал убеждать премьер-министра «не утираться и не позволять так с собой поступать». Волошин уверял, что если Газпром прямо перед выборами станет настолько независим, – это будет очень опасно. А Степашин считал, что не стоит перед выборами увеличивать напряжение лишним конфликтом с Газпромом.
– Ты как премьер дал указание, кого надо избрать. А они их выкинули! Кто это сделал? Рем Иваныч сам взял и решил. Теперь нужно все исправить. Собрать чрезвычайное собрание, переизбрать совет, – горячился Волошин.
– Но это ведь такая крупная компания… А как рынок прореагирует? – колебался Степашин.
– Тебе наплевали в лицо! Давай, назначай совещание, зови Вяхирева и никаких разговоров.
Степашин покорно собрал у себя совещание. Как только все расселись по местам, слово по-хозяйски взял Рем Вяхирев. Он с порога заявил, что знает, зачем всех собрали – все из-за того, что «кое-кто не доволен избранным советом директоров». Но на самом деле, уверял он, ничего страшного не произошло, государство и Газпром всегда были заодно и никуда друг от друга не денутся, а откуда берутся какие-то обвинения – ему неясно.
Степашин кивал, говорил, что Вяхирев, бесспорно, прав, что в правительстве все понимают: Газпром – компания серьезная, и спешить с выводами не надо, но нужно в перспективе сделать выводы и потом исправиться.
После этого слово взял Волошин и довольно резко объяснил, что Газпром должен провести собрание акционеров и переизбрать совет директоров. И пошел к выходу. Когда Волошин был уже в дверях, Степашин закрыл заседание словами: «И все-таки Александр Стальевич прав».
Эта история стала роковой – но не для Вяхирева, а для Степашина. Его шансы заслужить право стать преемником таяли на глазах.
В промежутке между избранием первого и второго советов директоров летом 1999 года развернулась открытая борьба между Газпромом и Кремлем. Газпром объявил, что его убытки за прошлый год составили 1,8 миллиарда долларов, поэтому никаких дивидендов своим акционерам, в том числе и государству, он платить не будет. Это означало отказ в финансировании операции «Преемник», проводимой Кремлем, и еще это означало, что Газпром может поддерживать любого кандидата по своему усмотрению.
Одновременно на НТВ (акционерами которого были Гусинский и Газпром) с каждым днем усиливалась критика Кремля и поддержка Лужкова и Примакова. В Кремле требовали, чтобы Газпром как крупный акционер и кредитор НТВ повлиял на телекомпанию – пусть та прекратит резкую критику Кремля. Но Вяхирев и палец о палец не ударил.
Тем временем против Газпрома активную словесную войну развил министр топлива и энергетики Виктор Калюжный. И наконец был пущен в ход телевизионный компромат. Телеканал ОРТ показал сюжет об акционерах Газпрома, которые возмущаются тем фактом, что концерн не выплатил им дивидендов, в то же время истратив крупную сумму на поддержку «Медиа-Моста» и НТВ. Затем Калюжный в одном из публичных выступлений удивлялся: «Зачем Газпрому иностранная компания „Итера“, когда операции на внутреннем рынке ведет „Межрегионгаз“, а на внешнем – „Газэкспорт“?» А потом ОРТ показало сюжет, в котором прямо утверждалось, что Газпром намеренно выводит в «Итеру» свои активы.
В августе ситуация ухудшилась. Движение Юрия Лужкова «Отечество» и губернаторский блок «Вся Россия» объединились. Грандиозность конструкции явно означала щедрое финансирование Газпрома. Накануне объединения Сергею Степашину был предоставлен последний шанс. 3 августа Александр Волошин вел отчаянные переговоры с ведущими губернаторами из «Всей России», уговаривая их стать партией власти и сделать премьера своим первым номером. Но в последний момент сам Степашин вдруг заявил, что ни в какой политический блок не пойдет. Бегства с поля боя ему не простили: не прошло и недели, как его отправили в отставку. Чтобы окончательно убедить Бориса Ельцина в том, что Степашин – слабый, ушло три дня: с 6 по 8 августа. Причем не последнюю роль сыграли и события на Северном Кавказе. После вторжения ваххабитов в Дагестан Ельцин согласился уволить Степашина.
9 сентября в телеобращении, записанном по этому поводу, Борис Ельцин назвал имя нового премьера – Владимир Путин – и сказал, что именно его он хотел бы видеть президентом в 2000 году. Остальные претенденты из шорт-листа выбыли.
Новому премьеру с ходу пришлось браться за Вяхирева. На следующий день после назначения Путина, в Кремль вызвали Виктора Черномырдина. Там председателю совета директоров Газпрома зачитали список обвинений в адрес Рема Вяхирева: начиная от бездействия в отношении НТВ, заканчивая финансированием Примакова и Лужкова. Черномырдину возразить было нечего. По окончании встречи Черномырдин с каменным лицом заявил, что президент «поддержал Рема Вяхирева». Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Вяхирев находится на волосок от катастрофы. А уже на следующий день французская газета Le Monde опубликовала интервью Бориса Березовского, в котором тот говорил, что Рем Вяхирев «ведет себя неприемлемо, поддерживая Лужкова» и что отставка Вяхирева неминуема, так как «ненормально, что этот финансовый потенциал используется против президента и правительства».
В Кремле активно обсуждались разные сценарии – в том числе устранение Вяхирева с поста председателя правления. Особенно рьяно на отставке Вяхирева настаивал Березовский. Пожалуй, самым остросюжетным был такой план. На 26 августа было назначено собрание акционеров, но 23-го Рем Вяхирев праздновал 65-летие. По этому случаю его планировалось пригласить к Ельцину – для поздравления и получения ордена. Но перед кабинетом президента Вяхирева должен был встретить лично Путин «в компании с руководителями силовых структур». Дальше они могли показать Вяхиреву папку с таким компроматом – на него самого и на его детей, – после которого от предложения уйти в отставку он не смог бы отказаться.
Слухов о подобной уготованной ему участи, подкрепленных сюжетами на ОРТ, не слишком смелому Рему Вяхиреву хватило с лихвой. Весь день рождения он провел как на иголках – главы зарубежных государств засыпали его разнообразными дорогими подарками, но в Кремль так и не позвали. Борис Ельцин ограничился поздравительной телеграммой, а Владимир Путин – почетной грамотой правительства «За заслуги перед государством в развитии отечественной газовой промышленности, обеспечение надежного газоснабжения экономики страны и многолетний добросовестный труд».
Кроме распускания тревожных слухов, правительство предприняло и ряд конкретных действий. В ряде подконтрольных Газпрому структур пошли обыски, в том числе в «Газсибконтракте» и Сибуре.
26 августа собрание акционеров прошло как по маслу. В совет директоров были избраны пять представителей государства. Рем Вяхирев сохранил должность. Министр Госимущества Фарит Газизуллин заявил, что уже готовятся документы на продление с ним трастового договора.
– Я хочу провести выборы, и те и другие, и уже отгребать в другую сторону, – говорил Вяхирев незадолго до избрания второго совета директоров. После этого он уже никогда открыто не конфликтовал с властью.
Единственным полюсом российской политики, главным центром силы стал Кремль. Уже с августа 1999 года все важные решения принимались там, за крепостными стенами, в свежеотремонтированных Пал Палычем Бородиным коридорах и кабинетах. Чиновники с бесчисленными бумагами скользили по красным коврам, заглядывали в зеркала. Это уже была Византия.
– Рем Иваныч, как старая хитрая лиса, которая всего боится, просто затаился, лег на дно. На такой подвиг, чтобы открыто начать поддерживать старого супостата по фамилии Примаков, он не решился бы, – уверяет Сергей Зверев.
На думских выборах в декабре 1999-го с большим отрывом победили КПРФ и наспех созданное прокремлевское движение «Единство». «Отечество – Вся Россия», дискредитированное сюжетами ОРТ и личными усилиями журналиста Сергея Доренко, было третьим. «Наш Дом – Россия» Виктора Черномырдина вообще не попал в Думу.
Сразу после выборов правительство ввело пятипроцентную экспортную пошлину на газ и потребовало увеличения налоговых выплат. И в ответ Рем Вяхирев впервые предложил разрушить Газпром, разделив его на добывающую, транспортную и экспортирующую компании. Он также заявил, что и сам, возможно, займет другую должность, но уже в новой компании. Он не знал, что от него уже ничего не зависит.
