Стоит ли удивляться вообще, что в результате "хоровода" России с вчера (?) еще Главным противником сегодня в сопредельных к нашему Северу районах американцами успешно реализуется программа создания универсальной комплексной мониторинговой системы наземного и космического базирования, нацеленной прежде всего на сбор детальной информации о российских межконтинентальных баллистических ракетах (МБР) во время их испытаний, и обеспечивающая все параметры слежения за полетом ракет, стартующих в районах Северного моря, Плесецка, Татищево, и способная производить сбор данных со всей траектории полета, включая участки маневрирования платформы разведения разделяющихся головных частей (РГЧ) индивидуального наведения и средств преодоления ПРО, а также вход головных частей и средств преодоления в атмосферу в районе российского испытательного полигона на Камчатке.
Указанный комплекс американской ПРО одновременно способен решать задачи по наведению систем высокоточного оружия для нанесения ударов по стратегическим объектам России как с применением ядерных боеголовок, так и в обычном снаряжении. Данная система, по существу, является результатом совместной разработки элементов стратегической ПРО США в рамках американо-российского сотрудничества в военно-космической области по программе РАМОС, организованной при непосредственном участии неправительственных научно-общественных структур. В качестве политического обоснования сотрудничества в этой области положены аргументы о наступившей, якобы, "неспособности" российской системы предупреждения о ракетном нападении безошибочно определять атакующего противника, что может привести к неадекватному ответному удару.
Одним из центральных звеньев Национальной ПРО США в этой связи является размещенная в 60 км от границы с Россией близ населенного пункта Варде (Норвегия) наиболее совершенная американская РЛС, известная под названием HAVE STAR. Последняя была построена и введена в эксплуатацию в 1995 году на авиабазе Вандерберг (штат Калифорния), где использовалась для наблюдений за испытаниями системы национальной ПРО на начальной стадии ее разработки. В конце 1998 года РЛС разобрали и отправили в Норвегию, где вновь смонтировали на территории подразделения норвежской военной разведки в рамках норвежского проекта под названием Globus II. Официально объявленная предназначенность РЛС — составление каталога "космического мусора" на высоких околоземных орбитах при всей очевидности того, что север Норвегии самая неблагоприятная по сравнению с экватором точка для решения подобной задачи.
Однако, в материалах ВВС США и ВМДО, предоставленных прессе 1 декабря 1999 года, на одном из слайдов космического командования США станция HAVE STAR была показана связанной с центральным командным пунктом ВВС США в Чейни Маунтайн (штат Колорадо). Работая также в комплексе с другой аналогичной станцией, размещенной в Эриксоне на острове Шемия (Алеутские острова), HAVE STAR имеет техническую возможность получать высокоточную информацию о наиболее ответственном участке траектории российских МБР — этапе разведения боеголовок и ложных целей. Без данных, получаемых этой станцией, американская система ПРО не могла бы достаточно надежно и быстро выделять боеголовки из всей совокупности летящих к ее территории объектов, что делало бы ее развертывание практически бессмысленным. Ранее решать такого рода задачи США не имели возможности.
Другое направление прорыва США в военно-космическую область с использованием российских технологий обеспечивается, по мнению экспертов, глубоко интегрированным сотрудничеством между Министерством обороны США и России в рамках создаваемого Международного Центра по негативному и позитивному контролю за использованием ракетно-ядерного оружия, что позволит американцам практически взять под контроль российские системы управления военного назначения, осуществлять их дублирование или блокирование.
Анализ ситуации подсказывает, что "взаимовыгодное" военно-техническое сотрудничество России и США в реальной плоскости оборачивается для нашей страны "романом" Красной Шапочки и Звездно-полосатого Волка, кульминация сюжета которого и развязка еще впереди. Похоже, что французский политолог Э.Тодд, чье высказывание вынесено в один из эпиграфов к работе, прав, называя США "хищником, вызывающим тревогу". Этот же вывод следует и из знакомства с основными политикообразующими документами этой страны. Они в буквальном смысле отражают волчий аппетит "сфер интересов национальной безопасности" США.
Вот как, к примеру, определило, для начала, "национальную безопасность" (National Security) Министерство Обороны США в своем словаре военных терминов. Оно включило в это понятие, как национальную оборону, так и внешние отношения США, которые "должны обеспечиваться:
— военным или оборонным преимуществом над любым иностранным государством или группой государств;
— благоприятными позициями на международной арене;
— военным потенциалом, способным успешно противостоять враждебным или разрушительным действиям извне или изнутри, открыто или тайно".
Достигнуть преимуществ, как известно, можно не только увеличив реально свою мощь, но и тайно разрушив чужую, что значительно дешевле и что читатель в России ощущает уже больше десятка лет на собственном опыте. Обратившись к высказыванию Дж.Коллинза, вынесенному также в качестве эпиграфа к нашей работе, можно убедиться, что понимание национальной безопасности военными США заведомо агрессивно и предполагает отнюдь не пассивное преимущество. Как раз наоборот. Главным ключевым словом в сформулированном военным ученым Коллинзом понятии национальной безопасности США является — контроль (над противной стороной), а уж только потом речь идет об интересах и целях. Это само по себе должно уже настораживать переговорщиков с российской стороны, втягивающихся в проекты "сотрудничества".
Попытаемся теперь с помощью работы сотрудника Академии военных наук РФ Н.А. Молчанова — "Термины и определения, используемые специалистами зарубежных стран при разработке проблем национальной безопасности" — более полно осмыслить применяемые США термины. Начнем с наиболее ходового, а потому и наименее понятного — интересы. Упоминание о них с политических трибун в настоящее время модно и здесь и там. Что же понимают под ними в действительности за океаном? В соответствие с принятой "Стратегией национальной безопасности США в следующем столетии" (1999 г.), к примеру, под обобщающим термином интересов США определено их глобальное лидерство и сохранение себя в качестве желанного партнера для государств, разделяющих американские ценности. В более узком смысле слова американские интересы классифицированы по трем категориям:
А — жизненно важные (vital) интересы, т.е. связанные с выживанием и безопасностью нации. К ним, в частности, отнесены:
— защита территории США, обеспечение безопасности граждан и их экономического благополучия, важнейших элементов инфраструктуры, включая энергетические, банковские, телекоммуникационные и транспортные системы, службы водоснабжения и спасения;
— поддержание устойчивого баланса сил в Европе и в АТР, недопущение доминирования там державы или коалиции, враждебной США;
— обеспечение собственного доминирования в Западном полушарии;
— недопущение развала систем международной торговли;
— обеспечение доступа на рынки финансов, источников энергии;
— защита территории союзников.
Инструментальное обеспечение жизненно важных интересов предполагает сохранение безусловного американского лидерства и готовность решительно использовать в этих целях все имеющиеся возможности, включая военную мощь, а также др. действия, направленные на поддержание необходимых институтов безопасности как внутри страны, так и за рубежом. Перечень жизненно важных интересов наиболее устойчив по сравнению с остальными интересами США.
B — важные (important) интересы, не связанные с выживанием страны, но оказывающие существенное влияние на благосостояние США и характер международной обстановки. Учитывая навязчивое стремление к лидерству, важными интересами для США являются:
— сдерживание агрессии и разрешение конфликтов;
— открытие иностранных рынков;
— укрепление демократии;
— участие в решении транснациональных проблем;
— предотвращение серьезного ущерба окружающей среде в глобальном масштабе и кризисов, способных вызвать массовые потоки беженцев.
В отличие от жизненно важных интересов (т.е. тех, ради которых американская нация не желает идти на компромиссы и использует всю совокупность имеющихся инструментов национальной мощи) обеспечение защиты важных интересов предполагает использование имеющихся инструментов в более осторожных и разумных формах, соизмеряющих цену и риск с ценностью самих интересов. Т.е. при отстаивании важных интересов администрация США предполагают опираться, прежде всего, на соображения национальной выгоды.
