Практика показывает, что эти два шага способны запустить режим самоочищения даже в самых криминальных и продажных сообществах, какими были, например, итальянские власти или нью-йоркская полиция. Современные технологии позволяют дополнить их введением в государстве и сотрудничающих с ним компаниях электронной системы принятия решений: она не только качественно ускоряет деятельность государства, но и резко сокращает коррупционные возможности.
На этом фоне ограничение произвола монополий представляется достаточно тривиальной задачей. Простое обеспечение финансово-экономической прозрачности любой компании, подозреваемой в злоупотреблении монопольным положением, и введение предельной торговой надбавки для торговли (вне зависимости от количества перепродаж того или иного товара) способно прекратить сегодняшний монопольный террор. Полезно будет также по примеру Германии разрешить антимонопольным органам при резких колебаниях цен сначала возвращать их на прежний уровень (с уголовным наказанием продавца за попытки организации дефицита), а уже потом заниматься расследованием. Ведь последнее может затянуться на долгие годы, в течение которых ущерб, нанесенный экономике монопольным произволом, может стать невосполнимым.
Неотъемлемой обязанностью государства является развитие экономики и поддержание социальной стабильности, то есть развитие собственных производительных сил и создание рабочих мест. В условиях предельного обострения глобальной конкуренции это требует разумного протекционизма - на уровне хотя бы Евросоюза. Показательно, что наша страна, управляемая через либеральный клан в интересах глобального бизнеса, является единственным членом "большой двадцатки", не усилившим после 2008 года протекционистской защиты своей экономики. Преступное присоединение к ВТО на заведомо кабальных условиях поставило наших производителей в худшее положение по сравнению даже с китайскими - при очевидно несопоставимом уровне конкурентоспособности!
Поразительно, но российское общество все еще не сознает всей глубины степени ущемления своих неотъемлемых прав. Достаточно сказать, что государство принципиально и последовательно отказывает нам даже в праве на жизнь в его экономическом выражении, не гарантируя гражданам России прожиточного минимума. А ведь человек с доходами ниже прожиточного минимума по самому смыслу этой категории не живет, а медленно умирает - и число таких, по данным официальной статистики, выросло на полмиллиона, до 19,6 млн. чел.!
Между тем "цена вопроса" смехотворна на фоне безумных "имиджевых" проектов вроде Олимпиады в Сочи, ублажения международной и российской олигархии путем выкупа компании ТНК-ВР или неиспользуемых остатков средств на счетах федерального бюджета в размере 7 трлн.руб. и (даже с учетом вероятного занижения относительно реальных потребностей) не превышает 600 млрд.руб. в год, значительная часть из которых еще и будет возвращаться в бюджет в виде налогов.
Понятно, что без гарантирования главного, исходного права человека - права на жизнь - развитие современной, конкурентоспособной в долгосрочном плане экономики попросту невозможно.
Решение перечисленных задач создает возможность реализации главной задачи современной России: комплексной модернизации ее инфраструктуры, которая, резко снизив издержки и повысив деловую активность, в прямом смысле слова придаст второе дыхание нашей стране и нашему народу.
Принципиально важно, что в ее ходе государство гарантированно не вступит в недобросовестную конкуренцию с бизнесом - просто потому, что модернизация основной части инфраструктуры требует слишком больших вложений на слишком длительные сроки, что, в принципе, недоступно даже для самых крупных корпораций.
Разумеется, все перечисленные меры можно осуществлять одновременно, - например, в ходе осуществления комплексной модернизации ЖКХ, отрабатывая на соответствующих проектах технологии и борьбы с коррупцией, и ограничения производства монополий, и ориентации на российских производителей. Источником инвестиций в ЖКХ в силу гарантированной долгосрочной рентабельности его модернизации могут быть средства пенсионного фонда. Локомотивом же модернизации может стать установление правила, при котором все расходы семей на ЖКХ, превышающие 15% их доходов, субсидируются государством (причем при нехватке средств в местном и региональном бюджете средства должны выделяться федеральным бюджетом): это натравит на коммунальные монополии не бесправное в сегодняшней политической системе населения, а всесильный Минфин.
Изложенное самоочевидно уже долгие годы.
Вопрос лишь в желании государства, которого совершенно явно не просматривается.
Коллективная воля "офшорной аристократии", правящей и владеющей Россией, настолько очевидно несовместима с самим существованием нашей страны и нашего народа, что вопрос о том, может ли Россия вообще выжить без жестокой социальной революции, сам собой выходит на авансцену политики, оттесняя на второй план и начинающееся в стране стихийное восстание народа против этнического террора и обслуживающих его властей, и скандалы вокруг навальных и сноуденов.
Алексей Касмынин
22 августа 2013 0
Общество
Велосипед как объект искусства
ВДНХ - это структура внутри города, которая похожа на огромный ритуальный комплекс, возведённый тысячу лет назад. И, как и у любой археологически значимой древности, тут есть тайные места, неизученные закоулки и заброшенные тоннели. С одной стороны - Музей космонавтики и его тюбики с космическим борщом - с другой, за рекой Каменкой, тайный вход на территорию Ботанического сада, который лишь изредка сторожит билетёрша с раскладным столиком и банкой, полной билетов. На ВДНХ остались единственные в Москве крупные аттракционы - колесо обозрения и витые, как бараньи кишки, русские горки. Здесь, по легенде, есть чей-то частный особняк. Недавно тут отстроили гигантский выставочный комплекс, по размерам сравнимый с загородными торговыми мегамоллами. И он всё равно как бы затерялся на территории ВДНХ, утонул в деревьях, в шашлычных, сдулся перед видом величественных шпилей ампира, оглох от чудовищной музыки, звучащей из динамиков, подвешенных на фонарных столбах. Я прошёл мимо этого выставочного комплекса в поисках экспозиции под названием "Изобретая велосипед". Но оказалось, что она проходит в административном здании, похожем на приземистую сороконожку. В торце действительно находится администрация, рядом асфальтированная площадка, на которой роллеры "фонариком" объезжают кегли. Но если обойти здание сбоку, то окажется, что оно гораздо длиннее, чем кажется. И да, внутри действительно много велосипедов. "Изобретая велосипед" продлится до 20 сентября.
ВДНХ, несмотря на реалии рыночной экономики, душой осталась в Советском Союзе, или скорее в моменте переходного периода, когда всевозможные ДК и сельские кинотеатры вдруг резко превратились в точки торговли самым разнообразнейшим хламом - от мыльниц до турецких дублёнок. И в XXI веке огромные выставочные павильоны всё ещё разделены на бесчисленные магазинчики, а сверху - огромной высоты потолки, лепнина, где-то панели из ДСП, живой памятник архитектуры 70-х. Что-то от этого присутствует и на выставке "Изобретая велосипед", будто бы все экспонаты нам не только показывают, но и предлагают купить. Хотя первое, что бросается в глаза, - это оформление. Фиолетовые буквы на салатовом фоне, вот так оформлены описания. Читать это не только трудно, но и практически больно. Такого рода "дизайн" почему-то сразу оживляет в памяти воспоминания о протомаркетинге девяностых.
Если отбросить огрехи в оформлении, выставка оставляет приятные впечатления. Она скорее рассказывает историю известного всем двухколёсного транспорта, нежели демонстрирует изобилие современных моделей велосипедов, этим и интересна. Мне всегда казалось, что велосипед - изобретение довольно старое, что ему как минимум лет триста или четыреста. В общем-то, в этом утверждении есть доля истины: двухколёсные самокаты, с высоким сиденьем, которые нужно толкать ногами, действительно известны очень давно. На выставке рассказывается, что они назывались костотрясами (Boneshakers) - у них не было ни подвески, ни резиновых шин, что позволяло, как говорится, позвоночником прочувствовать каждый булыжник. Но велосипед в том виде, к которому мы привыкли, появился на рубеже XIX и XX веков.
На выставке есть несколько велосипедов-пауков, часто изображаемых на картинках о Викторианской эпохе. У них огромное переднее колесо, в ось которого вмурованы педали, и крохотное заднее. Ездок сидит высоко, как на лошади. Я осмотрел их вблизи, и спицы, которые в те времена ещё не научились располагать "крестами", в толщину, как карандаш. Тормоз, который, скорее всего, в нужный момент не сработает хотя бы потому, что тогда ещё никто не знал, как именно его устроить. У одних пауков нужно крутить вперёд всю балку руля, у других есть рычаг, который заставляет крохотную железную лапку давить сверху на обод колеса. (Мне даже не хочется представлять, насколько эта система эффективна в дождь. Тем не менее, она встретилась и на велосипеде, выпущенном в 1944 году в военной Германии). На пауке должно было быть, очень страшно ездить. Не удивительно, что велосипед более логичной и безопасной формы вытеснил их в течение всего нескольких лет.
