И при первой же возможности Германия вырвалась из-под этих ограничений и развернула за пять лет более чем 300-тысячные сухопутные войска. При этом утверждение Арбатова, что столь малая численность армии "не помешала Германии в течение нескольких лет развернуть многомиллионную армию перед Второй мировой войной" — не более, чем заблуждение. На самом деле, эти ограничения самым серьезным образом повлияли на готовность Германии к новой мировой войне. Для этого достаточно лишь прочитать мемуары немецких военачальников того времени. Фактически третий рейх вступил во Вторую мировую войну в 70% готовности. Не были даже на 60% выполнены программы перевооружения танковых войск, артиллерии. Лишь на 30% была выполнена военно-морская программа Рейха, та же численность подводного флота составляла в 1939 году лишь 25% запланированной.
Можно только гадать, как бы сложилась судьба Европы, имей немцы в запасе еще пять лет.
Тем не менее, можно констатировать, что даже шести лет индустриально развитой Германии не хватило, чтобы полноценно восстановить свои Вооруженные Силы. И это в 30-е годы, когда самой сложной и дорогой боевой техникой на поле боя был танк, а цена истребителя немного отличалась от стоимости дорогого авто. Напомню, что в те годы один танк приходился на сто человек пехоты, а один самолет на двести солдат. Сегодня же техническое оснащение армии выросло на несколько порядков. Теперь солдат — это лишь передовой элемент огромной военно-технической системы, которая обеспечивает и поддерживает его действия. Космические группировки, ядерное оружие, ВВС, высокоточное оружие, разведывательно-ударные комплексы, целый арсенал оружия поля боя — от управляемых ракет и ПЗРК до новейших систем стрелкового оружия, средств защиты и маскировки. Все это связано в единый комплекс, который, конечно, способен к модернизациям и изменениям, но имеет некий минимальный порог функциональности, за которым просто перестает существовать.
Англия, страна почти в 50 раз меньшая, чем Россия, имеет более чем стотысячные сухопутные войска. Италия содержит почти сто сорок тысяч сухопутных войск.
140-тысячная сухопутная армия России в лучшем случае может обеспечить безопасность государства в рамках границ XVI века, но эффективно прикрыть Россию, протянувшуюся на 11 тысяч километров, просто не способна.
Тем более перед лицом целого ряда угроз, которые сегодня направлены против России на Западе, Кавказе, Средней Азии и Дальнем Востоке.
Поэтому у подавляющего большинства военных профессионалов объявленное грядущее сокращение Вооруженных Сил России более чем на 350 000 не вызывает ничего, кроме негодования и категорического протеста. Сегодня наша армия минимизирована уже настолько, что любое последующее ее урезание приведет к обвальным деградационным процессам, способным всего за два-три года просто уничтожить как таковое понятие обороноспособности страны.
Перед лицом этой чрезвычайной опасности на Президента Путина ложится прямая ответственность за происходящие в армии процессы, и он должен немедленно вмешаться и остановить надвигающуюся трагедию. Иначе он просто рискует остаться и без страны, и без армии…
бесканальная прокладка труб, Метод ГНБ 9
Николай Коньков ПУШКИ ВМЕСТО "ОЛИГАРХОВ"!
ЯВНОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ СЛОВ И ДЕЛ президента Путина в области военного реформирования, несомненно, является выражением не только общей модели поведения, свойственной ему как личности, но и следствием объективной социально-политической ситуации в России. Десять, а если учитывать горбачевскую "перестройку", то и все пятнадцать лет страна, не напрягаясь, "катила под горку". Этой энергией общественного распада подпитывались все -- от бомжей до "олигархов", и она стала практически всеобщей: в любой момент можно было "приватизировать" если не "Норильский никель", то десять метров медного провода. Одним хватало на виллы Лазурного побережья, другим — на поллитра "национального напитка", и интересы одних при этом вовсе не противоречили интересам других. А локальные конфликты разрешались примитивным, но безотказным способом: "Есть человек — есть проблема, а нет человека — нет проблемы".
Однако подобное самоедство не может продолжаться бесконечно. Чем ниже скатывалась Россия и русские, тем более свысока смотрели на нас не только ближние и дальние соседи по планете, но и собственные "национальные меньшинства", при таком раскладе вполне способные стать вначале "моральным", а затем и физическим большинством. Две "чеченские войны" продемонстрировали и крайнюю степень расслабленности нового российского государства, и первые попытки напрячь державные мускулы с целью вырезать язву сепаратизма. Результат получился пока не ахти, но сама попытка уже многого стоила. Многого не только в бюджетно-финансовом отношении, или, скажем, в плане перспектив на будущее. Сразу зашевелился весь "цивилизованный мир": от рекомендаций исключить "варварскую" Россию из Совета Европы до инцидента, приведшего к катастрофе "Курска". И эта реакция лучше всего прочего показала, насколько даже нынешняя, обессиленная и обрезанная, Россия стоит поперек горла творцам "нового мирового порядка", насколько плотно они контролируют все наши движения, насколько опасаются действительно независимой и опирающейся на национальные приоритеты политики русского государства.
Выйти из-под этого непрерывного и бдительного контроля, из-под этого не только "наружного", но и внутреннего наблюдения, задача на уровне высшего политического пилотажа.
И потому главный вопрос, стоящий сегодня перед страной, заключается даже не в том, способен или нет нынешний хозяин Кремля подобную задачу решить, а в том, ставит ли он ее перед собой как задачу приоритетную, или же, подобно своему предшественнику, вполне удовлетворится "отстежками" очередных абрамовичей, березовских, потаниных и недвижимостью где-нибудь в швейцарских Альпах.
Если попытаться смоделировать возможные "матричные схемы" действий Путина относительно "единственных союзников России", ее армии и флота, то все их видимое многообразие будет сведено к трем основным линиям. Первую из них условно можно обозначить как "пессимистическую" для нашей Родины. Согласно этой схеме, главным приоритетом путинской политики является еще более тесная увязка РФ с американскими, натовскими и — шире — западными структурами. Безусловное сокращение наших Вооруженных Сил по моделям, разработанным американскими стратегами, призвано снизить российский военный потенциал до величин, не представляющих стратегической угрозы для США. Подобная ликвидация, а вернее — самоликвидация "империи зла" под видом "военной реформы", даст Америке возможность высвободить весьма значительные средства своего бюджета на новый технотронный рывок, позволяющий ей уже в ближайшей перспективе получить гигантские конкурентные преимущества на "мировом рынке" как экономическом, так и военно-политическом. В данной схеме все заявления Путина о "возрождении российской мощи" могут рассматриваться лишь в качестве декларативных проявлений политического популизма, призванных замаскировать и защитить реальное проамериканское содержание его политики, дезориентировать "патриотического обывателя" и, говоря популярным нынче приблатненным жаргоном, "кинуть лохов на бабки".
О возможности реализации именно такой схемы свидетельствует и трагикомическая ратификация Госдумой договора СНВ-2 (с "патриотичными" поправками-новеллами, о которых даже не подозревали американские конгрессмены, "прошедшие свою половину пути" еще в 1994 году), и дискуссия вокруг расформирования Ракетных войск стратегического назначения как отдельного рода Вооруженных Сил, и последнее решение о кардинальном сокращении численности Российской армии, которое, в случае его проведения в жизнь, вообще поставит под вопрос способность нашего государства защитить свою территорию от любого мало-мальски серьезного внешнего противника, а в перспективе грозит введением натовских "миротворцев" для "обеспечения безопасности" российских стратегических объектов.
Вторая схема — тоже условно — может быть охарактеризована как "оптимистическая". В рамках этой схемы заявленный Путиным вектор "державной политики" совпадает с истинными намерениями нынешней кремлевской власти, а идущий демонтаж "советского военного наследства" может быть объяснен стремлением "по одежке протягивать ножки", сосредоточить весьма ограниченные средства государственного бюджета на "участках прорыва", научно-технологического и информационного, чтобы затем обеспечить Российскую армию и флот всем необходимым для защиты Отечества. В качестве исторической аналогии можно привести реформу многочисленной, но плохо вооруженной и организованной Красной Армии после Гражданской войны, когда миллионы красноармейцев были демобилизованы, войсковые части переведены на территориально-кадровый принцип содержания, что в значительной мере "разгрузило" бюджет и позволило выделять дополнительные суммы на развитие тяжелой промышленности и научно-проектные работы по новым образцам оружия.
