Уникальная в своем роде победа коммунистов на выборах в Молдавии, происшедшая впервые на всем пост-советском пространстве, могла бы стать началом российско-молдавского сближения. Но, судя по всему, и в нем тоже не заинтересованы — в комментариях СМИ акцентируются темы молдавских долгов, бедности республики, нерешенности приднестровской проблемы и т.д. Геополитическая и геостратегическая важность российско-молдавского сближения обусловлена хотя бы тем, что сегодня Россия имеет лишь один прямой "коридор" выхода в Европу — белорусский, и без второго, южного, остается гипотетически уязвимой для натовских контингентов.
В Белоруссии начался предвыборный марафон, хотя дата президентских выборов пока не определена. 5 лидеров оппозиционных партий и движений образовали блок и намерены выставить единого кандидата. При этом было заявлено, что организованная оппозиция остается сторонником укрепления российско-белорусского союза, выступает за сотрудничество с НАТО, а в случае своего прихода к власти намерена изменить Конституцию страны.
По сообщению белорусского Совета безопасности, утверждена новая Концепция национальной безопасности республики, которая предусматривает увеличение бюджетных расходов на оборону с тем, чтобы вывести белорусскую армию на качественно иной уровень эффективности и боеспособности,— сделать ее готовой "не только к оборонительной войне, но и к войне современной". Главной внешней угрозой концепция считает расширение НАТО на восток.
Таким образом, складываются объективные предпосылки к более тесной интеграции не в рамках вот уже десятилетие бездействующего СНГ. Скорее всего, даже вопреки воле отдельных политиков и президентов, интеграция произойдет не столько под влиянием внутри- и внешнеэкономических факторов, сколько в силу ужесточения внешних вызовов безопасности ряда пост-советских республик. Именно внешние угрозы могут послужить своего рода катализатором реинтеграции в действенный союз 5-6 нынешних государств СНГ.
ПУТИН — БУШ
Предпосылки некоторых заведомых плюсов или минусов этого саммита объективно заложены в самом графике обеих сторон. У Путина, который будет возвращаться из Пекина после второго и, надо полагать, не менее эффектного, если не эффективного визита, будет немалый соблазн повторить собственный успех на Окинаве, когда он впервые предстал перед лидерами "большой семерки" этаким гонцом, приносящим немаловажные вести из Пекина и Пхеньяна, с которыми у США и "семерки" попросту нет нормальной связи. Многое, конечно, зависит от конкретного наполнения июньских российско-китайских переговоров. Таким образом, уже розданные участникам люблянского саммита карты заведомо ложатся в пользу Путина. Госдепартамент и "мозговой трест" Буша не могут избежать психологического давления на люблянскую встречу предстоящего вскоре визита в Москву лидера КНР и заключения российско-китайского мирного договора. С такой "форой" Путин, прошедший, в отличие от Буша, первую дипломатическую "обкатку" на внешнеполитическом поприще, просто обязан занимать активную, если не атакующую позицию на первой встрече с американским президентом.
Буш же непременно подвергнется достаточно холодному душу со стороны европейских союзников и партнеров, в том числе по НАТО. Для него эта премьера на европейском политическом ринге — заведомо сложный и даже опасный экзамен на внешнеполитическую зрелость, опыт и выдержку. Президент США приедет в Любляну с грузом прежних и новых резко негативных оценок его инициативы НПРО. Его турне не приведет к отказу большинства стран Европы перейти на валюту евро или отказаться от создания собственных сил быстрого реагирования. В свою очередь, Путин понимает, что процесс расширения НАТО на восток уже необратим, а шансы России стать полноправным членом Евросоюза довольно сомнительны — Европу в России интересуют только энергоносители.
Не нужно быть пророком, чтобы спрогнозировать сложные и фактически безрезультатные российско-американские переговоры по вопросам НПРО и разрушения Договора 1972 года. Буш будет со всем красноречием и логикой убеждать российского президента и его команду в том, что за 30 лет Договор о ПРО морально устарел, мир изменился, клуб ядерных держав расширился, а международный терроризм действительно стал бичом всех без исключения цивилизованных государств, и вовсе не гипотетическая агрессивность России тому виной и причиной, что Америка может и должна дополнительно защитить себя и своих союзников от новых внешних вызовов, несанкционированных пусков, ядерного шантажа со стороны "стран-изгоев" и т.д.
Тезисы Путина тоже, в общем, уже звучали ранее из уст С.Иванова, И.Иванова, ряда российских политиков, вице-премьера И.Клебанова и др. Россия примет некие "адекватные меры" по укреплению собственной национальной безопасности и системы коллективной безопасности ряда других стран, оставляет за собой право пересмотреть прежние договора по СНВ-ОСВ, выход США из Договора затормозит процесс сокращения СЯС и т.д.
Наверняка в карман Буша его советники положат "пряник", и не один. Он вполне реально может содержаться в договоренности о развитии торгово-экономических двусторонних отношений — например, по значительным закупкам Америкой российской нефти в обмен на некие гарантии невмешательства РФ в азиатские или ближневосточные дела. Вполне возможно, что в качестве "пряника" США будут рассматривать и свое посредничество во вступлении РФ в ВТО — однако для России число выгод от этого вряд ли сопоставимо с числом вероятных потерь. Возможен и некий пассаж о том, что-де США еще со времен Окинавы готовы рассматривать Россию как члена "большой восьмерки". Несмотря на победную шумиху, которую подымут в этом случае наш МИД и СМИ, это не более, чем слова, вежливая формула для замены конкретики.
Чечня и свобода слова всегда припасены американской стороной как контр-тезисы в ответ на российские упреки в гегемонизме или недостаточном внимании к России. Будут и "пряники Буша". В самом конце мая ряд публикаций в западных СМИ был посвящен сенсационному замыслу Белого дома и Пентагона — закупить у РФ большую партию комплексов ПВО С-300, а также другие обычные вооружения. Министр обороны С.Иванов отреагировал на эти "зондажи" мгновенно — на своей первой за два месяца работы в данном качестве пресс-конференции он решительно заявил о том, что никаких запросов на эту тему от США в Минобороны не поступало, а если и поступят, то это никоим образом не может повлиять на изменение российской позиции по НПРО.
Зная такие несомненные теперь черты личного путинского стиля, как стремление к компромиссам, системность и поэтапность решения любого вопроса, ясно, что, наступая на американскую идею о НПРО, он уже установил те позиции, на которые можно и, скорее всего, придется отступить. Для того, чтобы Любляна могла стать и началом крутого поворота в ходе геополитических и геостратегических процессов, нужно осознать некие реалии современного мира.
Прежде всего это касается иллюзий однополярности современного мира. Да, Китай, Россия, Индия пока менее значимы и мощны, чем США, но сбрасывать их со счетов как центры силы нельзя. Мощь любой страны не определяется только ее экономическими показателями. Например, если РФ возьмет на себя роль транзитного пути в торгово-экономических сношениях между Европой и Азией, это сразу многократно повысит ее политическое значение независимо от непосредственного экономического эффекта данного проекта. Если же пойти дальше и посмотреть на суммарный рынок азиатских инвестиций в противовес рынку западному, то станет ясно, что возможности восточных соседей несравненно выше, а главное, не будут сопряжены со множеством унизительных политических условий. Европа сегодня настолько консолидирована, антиамериканские настроения в ней настолько сильны, что не хватает лишь одной детали — введения наличного евро для того, чтобы США обанкротились, причем до уровня времен Великой депрессии. Согласованное и одномоментное избавление от тотальной долларизации экономик всех европейских стран и России могло бы стать самым громким финансово-экономическим кризисом в истории Соединенных Штатов. Путин может и должен сыграть в Любляне на всей сумме противоречий Европы и США, а также наилучшим образом разыграть "китайскую карту". Если же он упустит шанс, не займет наступательной позиции, а уступит прозападно настроенным российским "американистам" и советникам, поведет соглашательскую линию, дабы не терять шанса на восстановление "особых" российско-американских отношений, то это и станет выходом за "точку возврата" — началом увязания России в процессе глобализации, который несет угрозу полной потери национальной самоидентификации страны и народа.
