Представьте себе выражение лиц ваших родителей! Как они будут плакать, когда наконец поймут, кого они потеряли! Захлебываясь слезами, они будут умолять вас, пока вы лежите тихо и неподвижно в своем маленьком гробу, встать и пойти посмотреть телевизор, не только до десяти часов, но и до одиннадцати, если только вы будете живы. Но уже слишком поздно, вы мертвы, а это значит, что вы неумолимы и глухи к их мольбам. Что ж, моя идея во многом та же самая. Залезайте на свою тюремную койку и ждите, когда услышите «Туши свет». Свет выключен. Вы предлагаете себе представить, насколько это возможно, худшее, что может случиться. А затем, как я уже сказал, примите это (пропустив стадии отрицания, гнева и торга). Я проведу остаток своей жизни в тюрьме и умру здесь. Не с кем будет попрощаться. Или, пока я все еще в тюрьме, люди, которых я знаю на воле, умрут, и я не смогу попрощаться с ними. Я пропущу выпускные в школе и колледже. В мое отсутствие в воздух будут подбрасывать шапочки с кисточками. Все годовщины будут праздноваться без меня. Я никогда не увижу своих внуков. Я не буду героем никаких семейных историй. Я буду отсутствовать на всех фотографиях. Вам нужно серьезно об этом подумать, и ваше жестокое воображение так быстро пронесет вас сквозь ваши страхи, что вы в мгновение ока прибудете в пункт назначения «глаза, полные слез». Главное — не терзать себя гневом, ненавистью, фантазиями о мести, а немедленно перейти к принятию. Это может быть трудно. Помню, как мне пришлось прервать один из моих первых сеансов из-за мысли о том, что я умру здесь, забытый всеми, и буду похоронен в безымянной могиле. Моей семье сообщат, что «в соответствии с законом место захоронения не может быть раскрыто». Мне было трудно удержаться от желания начать яростно крушить все вокруг себя, переворачивать койки и тумбочки и кричать: «Вы, ублюдки! Вы не имеете права хоронить меня в безымянной могиле. Это противозаконно! Это несправедливо!» Мне на самом деле хотелось выкрикнуть это. Вместо того, чтобы кричать, нужно спокойно обдумать ситуацию. Ну и что, если это произойдет? Случаются и худшие вещи. Мне сорок пять. У меня есть семья и дети. Я прожил жизнь, работал над некоторыми интересными вещами, делал некоторые полезные вещи. Но сейчас идет война. Предположим, девятнадцатилетний парень едет в бронетранспортере, получает осколок в голову, и все. У него нет ни семьи, ни детей, ни жизни. Прямо сейчас на улицах Мариуполя лежат мертвые мирные жители, их тела обглоданы собаками, и многим из них повезет, если они окажутся хотя бы в братской могиле — не по своей вине. Я сделал свой выбор, но эти люди просто жили своей жизнью. У них была работа. Они были кормильцами семьи. И вот в один прекрасный вечер мстительный коротышка по телевизору, президент соседней страны, объявляет, что вы все «нацисты» и должны умереть, потому что Украину придумал Ленин. На следующий день в ваше окно влетает снаряд, и у вас больше нет ни жены, ни мужа, ни детей — и, может быть, вас самих тоже больше нет в живых. А сколько здесь невинных заключенных! Пока вы сидите с сумкой, полной писем, другие заключенные так и не получили ни одного письма или посылки от кого-либо. Некоторые из них заболеют и умрут в тюремной больнице. В одиночестве. Советские диссиденты? Анатолий Марченко умер от голодовки в 1986 году, а через пару лет сатанинский Советский Союз распался. Так что даже худший возможный сценарий на самом деле не так уж плох. Я смирился и принял это. Юлия так помогла мне в этом. Я не хотел, чтобы ее мучили все эти «может, они выпустят его через месяц». Самое главное, я хотел, чтобы она знала, что я здесь не страдаю. Во время ее первого длительного визита мы прошли по коридору и говорили в месте, максимально удаленном от камер, подключенных для звука, которые были установлены по всему месту. Я прошептал ей на ухо: «Слушай, я не хочу звучать драматично, но я думаю, что есть большая вероятность, что я никогда отсюда не выйду. Даже если все начнет разваливаться, они прикончат меня при первом признаке краха режима. Они меня отравят». «Я знаю», — сказала она, кивнув, голосом, который был спокойным и твердым. «Я и сама так думала». В тот момент мне захотелось схватить ее в объятия и обнять ее радостно, так крепко, как только я мог. Это было так здорово! Никаких слез! Это был один из тех моментов, когда понимаешь, что нашел нужного человека. Или, может быть, она нашла тебя. «Давай просто решим для себя, что это, скорее всего, произойдет. Давайте примем это как базовый сценарий и устроим нашу жизнь на этой основе. Если все сложится лучше, это будет чудесно, но мы не будем на это рассчитывать или питать необоснованные надежды». «Да. Давайте сделаем это». Как обычно, ее голос звучал так, как будто он принадлежал персонажу из мультфильма, но она была совершенно серьезна. Она посмотрела на меня и захлопала глазами с этими большими ресницами, после чего я подхватил ее на руки, обнимая в восторге. Где еще я мог найти кого-то, кто мог бы обсудить со мной самые сложные вопросы без лишней драмы и заламывания рук? Она полностью это поняла и, как и я, надеялась на лучшее, но ожидала и готовилась к худшему. Моя работа — искать Царство Божье, а все остальное предоставим доброму старому Иисусу и его семье. Они не подведут меня и решат все мои головные боли. Как говорят здесь в тюрьме: они примут на себя мои удары. 26 марта
Марат Гельман - НьюЙоркер опубликовал несколько писем Навального.... | Facebook
October 12, 2024 06:35
Андрей Никулин - Кому на Руси жить хорошо)) Чек из "спецстоловой"... | Facebook
Кому на Руси жить хорошо)) Чек из "спецстоловой" одного из государственных ведомств. Сам адрес "ул. Кремль" как бы намекает)) Особенно знакомым с ценами на бизнес-ланчи в центре "нерезиновой". Ирония в том, что подобными столовыми они осчастливили нижние этаже своего аппарата и нестатусных, безземельных депутатов из регионов, подарив им развитой социализм с его спецценами для спецлюдей.
