СТАМБУЛ – ГОРОД КОНТРАСТОВ?
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
СТАМБУЛ – ГОРОД КОНТРАСТОВ?
Эта фраза, знакомая каждому из нас до бесконечности, ассоциируется исключительно с фильмом "Бриллиантовая рука" и тем "киношным Стамбулом" — Баку, который все мы увидели в далеком семьдесят каком-то на голубом экране. Да, как ни странно, он действительно похож на настоящий Истамбул! Узенькие улочки, сплошь покрытые брусчаткой, высокие семиэтажные (при этом кажущиеся чудовищно вытянутыми) дома в три окна с открытыми ставнями, ежеминутно угрожающими ведром с помоями. А иногда и зияющие стариной голые стены без крыши, грозящие обвалиться в самом центре города. Романтика древних мечетей и медресе, куда нельзя заходить в обуви, располагает к неторопливому разговору под кальян. В исламе самое страшное оскорбление — это удар обувью, недаром при входе в главную гостиницу Багдада до войны было выгравировано изображение Джорджа Буша-старшего, не пройдя по которому нельзя было зайти внутрь. Теперь же звездно-полосатые "освободители" не додумались ни до чего другого, кроме как заменить изображение своего соплеменника портретом Саддама Хусейна. Если американцы считают варварами представителей "оси зла", то кто они сами после этого? Вообще, лично я все больше и больше убеждаюсь, что под красивыми терминами "унифицирование мирового пространства", "глобализация" и т.д. скрывается банальное желание, обесцветив марганцовкой весь богатый национальный колорит, опустить всех до своего уровня. История это подтверждает. Только тогда, когда гуляешь по всегда шумным улочкам старого города, что на европейской части материка, и созерцаешь тысячелетние памятники архитектуры, большей своей частью разрушенные и разграбленные во время Четвертого крестового похода доблестными крестоносцами, понимаешь, что такое глобализация. Это когда к тебе приходят незванные гости и, осенив себя крестным знамением, в лучшем случае, предлагают достойный обмен — мешок крупы на 3-тонную, из чистого золота, вазу византийской эпохи. А в худшем... в худшем случае секир, извините, башка.
Но все эти романтические минареты, молчаливые исламские кладбища, голуби на площади перед Стамбульским университетом — это только с одной стороны. С другой — настоящий восточный рынок, где торговаться можно, спокойно снижая цену в три и более раз, где вас напоят восхитительным холодным турецким чаем и, не ровен час, украдут кошелек. Вы не поверите, но мне хватило нескольких часов, чтобы ощутить всю прелесть работы российских челноков! То, что в Москве вы купите за 300$, на базарах Стамбула стоит долларов 80. Самый большой базар Стамбула — Лалали, его совокупная площадь такова, что ваш покорный слуга не смог его пройти даже за 3 часа. Но, Бог с ними, с базарами. Если бы только этим, да танцами живота ограничивалась другая сторона медали, Стамбул городом контрастов назвать было бы никак нельзя. Одним из самых больших контрастов с дворцом султана и его 500-летними деревьями является открывшийся неподалеку от отеля "Orient" обыкновенный публичный дом, в котором, по словам знающих людей, абсолютное большинство "сотрудников" приездом из стран СНГ. Хотя с другой стороны, ничего в этом контрастного нет — у султана было в среднем от 600 до 800 жен в гареме. Для сравнения: вместимость отеля "Orient" — чуть более 300 человек. К слову, именно в этой гостинице в свое время, наряду с другими пассажирами "Восточного экспресса" ("Orientexpress"), останавливалась и Агата Кристи. Здесь же она и написала свое знаменитое "Убийство в Восточном экспрессе".
"Балык", "шарап" — надписи, обозначающие, что здесь продается рыба и вино, пугают своим брутальным звучанием. Не вся Турция еще русифицировалась. Хотя, чур меня. Пишу эти слова и вспоминаю надпись "Носки" в самом центре базара. Но на русском говорят еще не все продавцы — это точно.
Кстати, о "балык". В холодном Босфоре, разделяющем Стамбул на Европу и Азию, в отличие от Москва-реки, водится настоящая, немутировавшая рыба, которую продают тут же, на набережной. По словам местного продавца, неплохо говорящего по-русски, особенно падки на нее именно руссо туристо.
Босфор, как ни крути, очень красивое место. И если вам надо написать рассказ, поэму или повесть, приезжайте в "Восточном экспрессе" в Стамбул, селитесь в любой гостинице с окнами на Босфор, и пишите, пишите, пишите... Вы сами не заметите, как муза придет к вам. Одно присутствие в этих стенах некогда самой Агаты Кристи или Ататюрка придаст вам сил, и, созерцая холодный Босфор, что-нибудь вы точно напишите.
Путешествовал Олег ГУРЬЯНОВ
Владимир Невмержицкий
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
Author: Владимир Невмержицкий
СИНДРОМ ХАРТА
В процессе очередного акта облагодетельствования человечества щедротами американской демократии россияне осчастливлены еще одним мифом об американском спасителе всего и вся. На сей раз голливудская фабрика пропагандистских грез, как всегда в гордом одиночестве, одержала победу над человеконенавистнической идеологией фашизма. Отчего так далеко в прошлое заглянула? Видно, есть там такое, что американцам, в свете нынешних событий, очень хочется подправить.
Однако не только у нас бывает "как всегда, когда хотели как лучше" — создатели шедевра под названием "Война Харта" как-то не заметили, что идеология их героя в отношении "остального мира" оказалась поразительно близка идеологии начальника нацистского концлагеря. Не случайно между ними возникло такое взаимопонимание. Даже взаимозависимость. А вот все, что касается разногласий, как-то неубедительно. И более всего неубедительна сама нравственная победа американского героя. Особенно его жертвенная смерть. И чем более реалистичны события в "Войне Харта", тем меньше отношения к реальности имеет их сущностное содержание. Реалистична канва событий, но виртуальна их суть.
Фабула нового мифа незатейлива: два американских героя, попав в плен к нацистам, соревнуются в самопожертвовании. Один погибает, одержав нравственную победу над комендантом нацистского концлагеря. Причем другой, оставшийся в живых, собственно лейтенант Харт, сначала предает своих, а затем, укрепившись, видать, духом в лагере, пытается, очевидно, в искупление предательства, жертвовать своей жизнью, чтобы спасти соотечественника и выиграть время для побега полковника Макнамары (суперзвезда Голливуда Брюс Уиллис). Кстати, именно здесь могла бы появиться художественная правда характера Харта, особенно когда он отказывается от того, что знал о побеге. Но законы мифа не дают ему ни единого шанса.
И вот — апофеоз благородства — подлинный герой мифа полковник Макнамара возвращается в лагерь после удачного побега, чтобы отдать свою жизнь за жизни двух молодых соотечественников. А великодушный комендант концлагеря принимает его условие. Причем одну его жизнь принимает не только за побег, но и за взрывы в немецкой промышленной зоне, эффектно оттеняющие театральное возвращение героя в свете прожекторов.
Просто плакать хочется от всеобщего благородства. Правда, тут даже виртуальное время героя течет слишком отлично от виртуального же времени мифа — только сказочному герою хватило бы времени на такое количество подвигов. И уж никакого отношения к взрывам завода Макнамара иметь не может. Тем более, что и экранного времени полковнику хватило только на то, чтобы выбраться из подкопа и сразу вернуться в лагерь. Но, извините, тогда зачем бежать?
Далее — о часто обсуждаемых персонажами силах вторжения. Как точно подметил "плохой" Бедфорд, — все силы вторжения сдались в плен и сидят в немецких лагерях. Еще точнее был Макнамара, по его словам в американской части коалиции к концу 44-го года двести тысяч убитыми и взятыми в плен. Но, согласно американским и английским военным историкам, именно в это время, несмотря на многократное численное превосходство над гитлеровцами на западном и итальянском фронтах, Эйзенхауэр и Черчилль запросили у Сталина открытия "второго русского фронта". Черчилль даже жалостливо сравнивал в письме Сталину критическое положение войск коалиции с тяжелым положением Красной армии в конце сорок первого, начале сорок второго. Хотя тогда ни Англия, ни Америка не помогли России. А вот те, кого так презирают храбрые американские герои, помогли им. Своими жизнями они заставили Гитлера снять с западного фронта не отдельные дивизии, но целые армии. И именно те армии, что были хоть сколько-то боеспособны. Ведь героический второй фронт Англия и Америка открыли тогда и там, где у Германии уже не было ни одной хоть наполовину укомплектованной дивизии. Так что, никакой встречи на Эльбе с победоносной англо-американской коалицией могло бы и не состояться.
